Тут Виник посмотрел на Аэро и, проследив за его взглядом, злобно усмехнулся:
— В чем дело, капитан? Первый раз видите свою нареченную?
В ушах у Аэро зашумело от прилива крови. Даника Ротман. Юная секундантка Вииика — это его, Аэро, нареченная. Аэро присмотрелся к будущей невесте: молочно–бе лая кожа, спокойные карие глаза, полные губы, налитые груди и округлые бедра. Симпатичная, ничего не скажешь, и Аэро следовало бы радоваться, что ему подобрали такую девушку. Да многие солдаты обзавидовались бы, однако именно сейчас в душе Аэро разразилась буря эмоций. Он резко побледнел, вернулись головокружение и тошнота.
— Если это ваша нареченная, то кто тогда вторая женщина? — спросила Рен.
— Моя мать, — яростно ответил Аэро.
Рен побледнела.
— Почему вызвали ее?
— Держу пари, Виник порылся в моем досье и пытается играть на моих чувствах, выводит из равновесия.
— Да он чудовище! И трус! Боится, потому и прибег к грязным уловкам, хочет вас ослабить. Знает: раз однажды вы его побили, значит, можете побить снова.
— В прошлый раз на мне не было Маяка, — слабым голосом напомнил Аэро, и в голове снова загомонили предшественники. — Виник понимает: мне одновременно приходится управлять эмоциями, Маяком и фальшионом…
Он не смог договорить, потому что в этот момент волна голосов опять захлестнула его разум. Снедаемое этой какофонией, сознание чуть не покинуло его. Покачнувшись, Аэро ухватился за руку Рен. Виник и Дойл заметили это и, переглянувшись, усмехнулись. Рен встревоженно вскинула взгляд на молодого оружейника:
— Быстрее, ему нужна помощь.
Кивнув, мастер спокойным тоном сказал Аэро:
— Капитан, это примерно то же, как управлять фальшионом. Вспомните дыхательные упражнения, которые вы практиковали в Агогэ: дышите глубоко и постарайтесь успокоить разум.
Аэро послушно замедлил дыхание, пытаясь избавиться от бесконтрольных порывов и эмоций. Голоса постепенно стихли и напоминали теперь негромкое гудение двигателя. Что ж, с этим жить можно.
— Готовность пять минут! — объявил Дойл. — Майоры будут наблюдать за ходом поединка из комнаты управления. Майор Виник, капитан Райт, вопросы имеются?
— Благодарю, майор Дойл, — отсалютовал ему Виник и обернулся к Аэро. — Наслаждайся своими дыхательными упражнениями, мальчишка! Это твои последние вдохи.
Аэро, стиснув зубы, промолчал — не хотел доставлять Винику удовольствие. Тут к майору подошла мать Аэро и, отдав честь, сказала:
— Майор, желаю вам победы в поединке.
— Благодарю, лейтенант Райт, — ответил Виник. — Ваша преданность не останется без награды. Исход может быть лишь один: я — лучший боец.
— «Нас поведет сильнейший», — процитировала учение мать и снова отсалютовала.
Это было неслыханное предательство. С трудом обретенное спокойствие покидало его — точно вода, утекающая сквозь пальцы. Голоса снова заполонили охваченный паникой разум. Аэро ничего не смог с этим поделать; он согнулся пополам, стараясь не потерять сознание. Рен подхватила его. Виник проверил шлем на голове и, удовлетворенный тем, как он сидит, вошел в свою камеру для симуляций. Дверь с тихим шипением закрылась. Дуэлянтам, как обычно, предстояло сойтись лицом к лицу только внутри программы.
Аэро слышал шипение двери как бы издалека; он понимал, что происходит, но вслед Винику смотреть не стал. Не стал он смотреть и на мать и на свою нареченную. Вместо этого он старался не сводить глаз с Рен.
В коридоре раздался глухой — и тоже очень далекий — голос майора Дойла:
— Капитан Райт, время! Если не войдете в камеру, вам будет засчитана неявка на поединок и вас казнят путем отсечения головы.
Аэро терял сознание, мир вокруг бледнел и расплывался. Покинуть это время и место, полностью сдаться голосам и Маяку не давало лишь одно — Рен, она неотрывно смотрела Аэро в глаза.
— Последнее предупреждение, капитан Райт, — сказал Дойл.
— Вы справитесь, — твердо произнесла Рен. — Просто не забывайте, что сказал оружейник: это как управлять фальшионом. Уймите разум и эмоции.
Дойл обнажил фальшион и придал ему форму боевого топора.
— Входите в камеру, либо я вас казню. Больше повторять не стану.
— Будь со мной! — горячо прошептала Рен. — Не слушай Дойла!
И вот разрозненный хор голосов смолк. То ли благодаря словам Рен, то ли просто потому, что она была рядом, — не важно. Главное, Аэро сумел взять себя в руки.
— Спасибо, — шепнул он лейтенанту. Затем обратился к Дойлу: — Так точно, майор, — как ни в чем не бывало отсалютовал он.
Дойл удивился, как быстро капитан пришел в себя. Аэро тем временем обнажил фальшион и представил его для последнего осмотра оружейнику. Он еще не знал, в какой локации состоится дуэль, поэтому не спешил придавать клинку определенную форму, оставил как есть — в форме изогнутого меча, сверкающего и гудящего от переполняющей его энергии.
— Сэр, фальшион полностью заряжен, — с поклоном произнес оружейник.
Не теряя больше ни секунды, под пристальным взглядом Дойла Аэро вошел наконец в камеру симуляции. Встал в специальные выемки в полу, расправил плечи и несколько раз присел, разминая колени. Дверь с шипением закрылась.
— Готовность две минуты! — объявил в микрофон Дойл.
Голоса вновь зазвучали громче, так и норовя захватить сознание Аэро. Дыши, приказал он себе. Просто дыши. Если он не сумеет сосредоточиться и заткнуть голоса, дуэль можно считать проигранной.
— Тридцать секунд! — произнес Дойл. — Не забывайте, настройки безопасности сброшены, угроза жизни — максимальная. Поединок — до смерти одного из участников. Живым симуляцию покинет только один.
Огни в камере мигнули и погасли. Аэро окунулся в непроницаемую тьму, поплыл, начал тонуть в ней. В голове опять заговорили бывшие носители, Маяк пульсировал быстрее, ярче, подстроившись под участившийся пульс. Аэро отчаянно попытался унять бешено колотящееся сердце.
Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох — выдох…
Дыши, дыши! Аэро повторял команду про себя, борясь с какофонией, от которой трещал череп. И несмотря ни на что, тело подчинилось: легкие ритмично работали, насыщая кровь кислородом. В голове прояснилось, паника отступила. И в воцарившейся тишине очень
