– Ладно, Василий, сейчас не время для сватовства, ступай домой, а нам нужно дела по хозяйству делать, – ответила ему Наталья.
Окунь закинул винтовку за плечо. Недопитую бутылку сунул в карман и отправился из дома на улицу. Проходя мимо Тани, которая наводила порядок в цветах, после погрома.
– А за цветами на свою свадьбу я к тебе приеду, нарвешь цветов для меня? – спросил Васька Таню.
Таня ничего не ответила, на ее глазах были слезы, ей было больно и обидно за растоптанные цветы, которые пострадали от плохого человека. Она долго поправляла чудом сохранившиеся цветы, говорила с ними, просила прощения. Цветочки оживали, вставали, поднимали опущенные головки.
В лес за брусникой
Однажды Наталья решила сходить в лес за брусникой и взяла с собой Таню. Осень только наступила, солнце еще было высоко, и дни стояли теплые. Направились они к болоту, в окрестности Коломена, где были брусничные места. В руках у матери было ивовое лукошко, сплетенное Федором ей в подарок. Наталья собирала ягоду прямо в лукошко, Таня собирала в кружку, затем тоже ссыпала в лукошко.
На голове Тани была повязана косынка, которую подарил ей Володя, она ей очень шла. Наталья, залюбовавшись дочкой, сказала: «Аты у меня красивая невестушка стала, на выданье! Война закончится, вернется твой Володя, и выйдешь ты у меня замуж. Хочется дождаться твоего счастья». Таня заулыбалась ей в ответ, на душе сделалось светло и радостно от этой беседы с мамой.
Они ходили по своим местам, и лукошко было уже почти полное. Солнце перевалило за полдень, Таня предложила присесть под калиновый куст и перекусить немного. Наталья есть отказалась, она решила собрать лукошко до верха, пока дочка отдыхает.
Таня залюбовалась калиной, которая гроздями свисала с кустов, ягодки напоминали красный жемчуг. Она развязала свой узелок, достала краюшку хлеба, кусочек сала, яйцо, немного зелени и фляжку с водой. Вдали мама кричала: «Ау, доченька!» Таня ей вторила: «Ау, мама, я здесь!»
И вдруг рядом с Таней раздался мужской голос, она вздрогнула и буквально прижалась к дереву. Под треск сучьев и валежника, прямо на нее вышел мужик с заросшей щетиной на лице, на нем была старая потертая гимнастерка, старые сапоги, рваная фуфайка, на голове пилотка. Он приглядывался к девушке:
– Ты как здесь оказалась, красная шапочка? – спросил он ее и уставился какими-то безумными глазами. – Да у тебя еще закуска и фляжка имеется, это хорошо. Но сначала я очень хочу тебя, у меня давненько не было такой цацы.
Таня с ужасом отпрянула от него, схватила корягу и прошептала:
– Только попробуй, тронь меня. Я убью тебя, чего бы мне это не стоило.
– Ах, мы еще и зубки умеем показывать! Ну ничего, не таких обламывали.
Он протянул руку к ее груди, Таня больно ударила его по руке, но тут из кустов вышел еще один такой же дядька:
– Ты добычу, смотрю, поймал неплохую.
– Помолчи, Косоротый, это моя добыча, посиди пока перекуси, а я позанимаюсь с девахой, потом можем и поменяться.
Таня старалась защитить себя, она брыкалась, кусалась, мотала головой, он зажал ей рот, но в один момент она укусила его так, что он отпрянул и тут Таню прорвало, она стала кричать, что было мочи. Мать сразу же услышала и через две минуты оказалась рядом.
Наталья закричала:
– Что здесь происходит? Я думала, что на мою дочь напал медведь, а здесь, как я погляжу, двуногие защитнички нашей Родины на девушку набросились с голодного края.
Она сходу вцепилась в шею нападавшего на Таню. Никто не ожидал такого поворота событий от женщины, Таня подбежала к матери прижалась к ней:
– Пойдем отсюда быстрее, мне противно, – сказала она матери.
Наталья, защищая свою дочь, вышла вперед, грозно раскрылила руки и прохрипела:
– Если кто-то из вас после того, как мы пойдем, попытается причинить нам зло, вас из-под земли достанут и сотрут в порошок, мрази. Мы партизанам помогаем, сами живем под немцами, да еще и от своих будем горе терпеть! Давайте, мужики, по-хорошему идите своим путем, разойдемся по-мирному.
Отвязав свой туесок с едой, она отдала им:
– Всем сейчас трудно и вам не сахар, понимаю, но приносить страдания своим – это высшее преступление.
Она взяла Таню за руку, и они быстро пошли по дороге домой, не оглядываясь. Только у Коломена они остановились и перевели дух.
– Это, дочка, были дезертиры, которые бежали от войны в леса, и таких, похоже, сейчас немало, поэтому нужно быть осторожными, в лес без ружья, пожалуй, ходить не надо.
Дома они рассказали все деду Грише. Он поругал Наталью за то, что пошла в лес:
– Сейчас там много дикарей болтается, тут и до беды недалеко.
– Вот ты, тять, говоришь, страшно в лесу, а сам же говорил, что в случае чего уйдем в лес жить, как же мы будем там жить тогда?
Дед невольно улыбнулся:
– Это совсем другое дело, мы будем жить большой коммуной. Если что, будем отбиваться от таких все вместе. А когда мы едины, мы непобедимы! Коллективный дух сплочения – это такое оружие, от которого все меркнет. Выстоим!
Беда на пороге
Кончалось лето 1942 года. Все жили в тревоге и предчувствии чего-то страшного. Мужиков в селе практически не было, все работы в поле и дома ложились на стариков и женщин, поэтому многие давно избавились от коров и лошадей. Картошку Наталья Григорьевна убрала в начале сентября, заложила на зиму в погреба.
По приказу немцев частично засевались поля, держали свиней и телят, люди работали на немцев неохотно, их сгоняли на эти работы силой.
В лесу было очень много окруженных бойцов Красной Армии, которые наведывались в село за продуктами.
Людей часто сгоняли к комендатуре, где зачитывали приказы и распоряжения немецких властей. Вдали слышались взрывы, особенно в стороне железнодорожных путей. По разговорам было ясно, что это партизаны пускали под откос эшелоны немецкой армии. А также громили комендатуры, уничтожали немецкие гарнизоны, отряды немецких солдат и офицеров.
Немцы решили ужесточить свои действия во всех населенных пунктах, так как успехи партизан приводили их в ярость. Они зачитывали все новые приказы, разбрасывали листовки с угрозами, жестоко наказывали за любую провинность, особенно за пособничество партизанам.
Сообщения о больших потерях в Брянских лесах стали известны командованию Немецкой армии. Для наведения порядка было разрешено применять все карательные меры. Над селениями, близкими к Брянскому лесу, стали сгущаться тучи.
В конце концов, немцы приняли решение уничтожить многие деревни, так как именно вокруг них концентрировались партизанские отряды. Решение было принято в штабе командования, в Брасово. Сроки уничтожения деревень держались в строгом секрете, но информация просачивалась. Люди стали
