– Смотри, Аня, какая красота!
Светило яркое солнце. Его блики ложились на кусты, деревья, речку и гроздья рябины. Трещали сороки, прыгали с дерева на дерево рыжие белочки, словно подсматривая за пришельцами. Река Нерусса несла свои быстрые и полноводные воды по лесу, то и дело делая повороты и красивые изгибы.
– Да, очень красива наша земля, богатые леса, реки. Мы теперь насладимся этим зрелищем в полной мере, – промолвила Таня.
– Ладно, хватит любоваться природой, нужно идти работать, да и дед Гриша об этом сказал нам.
К вечеру дед Гриша с помощью женщин установил укрытие от дождя над землянкой. Внутри соорудили стол из жердей, топчаны для сна, все это делалось без гвоздей. Дед Гриша был мастером своего дела. На топчаны сначала положили мох, накрыли его тряпьем, бросили сверху одеяла и получились спальные места. Вместо лампы приспособили гильзу от снаряда. Во всех палатках, землянках ненадолго забрезжили огоньки, потянулся дымок от костров, на которых люди готовили еду.
Дед Гриша вышел на середину поляны. Стало темнеть, небо было чистое, звездное. Он поднял руки к небу и воскликнул:
– Храни нас, Господи, от ненавистного врага, защити наши души, помоги нам выстоять, помоги пережить это трудное время. Мы все выдержим, выстоим, помоги только одолеть врага нашей доблестной Красной Армии.
Тут Наталья позвала его к столу, на ужин была похлебка. Наскоро поужинав, все быстро прибрались, умылись и легли по топчанам прямо в одежде. Дед задул фитилек и тоже улегся.
На удивление Таня спала крепким сном и даже видела сон. Ей снился отец в красивой свадебной рубашке, которую Таня спасла от огня. Папа мило улыбался и благодарил ее за рубаху. Он долго махал ей рукой, отдаляясь все дальше и дальше.
Утром она проснулась от шумного пения птиц, стрекота сорок, которые не на шутку расшумелись. Стояло пока бабье лето, солнце светило ярко и тепло. Начинался новый день, работы было очень много. Таня встала, вышла из шалаша и увидела мать, которая возилась у костра, что-то готовила поесть. После завтрака от деда Гриши все получили новые задания. Наталье он велел сходить в село и принести продукты, спрятанные в погребах.
Наталья взяла с собой Таню, ведь вдвоем они смогут принести больше. По дороге они догнали отца Александра с дочерью Ольгой. Отец Александр был немногословен, сказал только то, что будем молиться и просить Господа о помощи. Подойдя к сожженному селу, отец Александр с Ольгой пошли в другую сторону, в сторону церкви. Таня попросила мать отпустить ее с Олей.
Они решили собрать у церкви разную утварь, которая могла сохраниться после пожара. Первое, что бросилось в глаза, был колокол, одиноко стоявший на земле. При падении он раскололся, дал трещину и от пожара почернел. Отец Александр подошел к нему и стал осматривать его со всех сторон. Он погладил его рукой и перекрестил. Рядом лежало паникадило. От удара оно потеряло свою форму, раскололись многие его части. Они нашли купель, иконы, кадило, подсвечники. Среди груды упавшего черного хлама, обнаружили и главную икону Николая Чудотворца, икону Пресвятой Девы Марии, как особо почитаемую. Именно, в ее честь была названа церковь прихода.
Девушки вытащили их, аккуратно протерли чистыми тряпицами. Лики святых ожили, засветились особой благодарностью. Тане показалось, что икона Божьей Матери замироточила. При виде этого у Тани тоже покатились слезы. Оля, заметив ее слезы, подошла к ней. Таня рассказала, что видела слезу из глаз Божьей Матери. Оля не поверила и сказала, что ей это просто показалось. Но отец Александр, невольно услышав их разговор, сказал:
– Нет, Оля, Таня права, это слезы святые, и вы не стесняйтесь их, поплачьте и вы. Вам после этого будет легче, на душе будет чище и светлее.
Они продолжили собирать церковную утварь. К ним присоединился нищий странник, невесть откуда взявшийся Яшка Вздруженский, весь обгорелый, одежда свисала с неголохмотьями. Как он выжил, только ему было известно. Сначала он был угрюм, неразговорчив, но, найдя церковную утварь, стал неистово молиться, встал на колени и прижался к земле.
Но тут все увидели, что в направлении к бывшей церкви, идут два полицая. В одном они признали Никиту Комаря, другой был незнакомым. Подойдя к сгоревшей церкви, полицаи увидели кучу собранной церковной утвари. Полицай Никита протянул руки к святым вещам. Отец Александр остановил его строгим спокойным голосом:
– Не берите святыни, я прошу вас! Народ и церковь итак пострадали, оставьте нас в покое хотя бы сейчас.
– Мы тоже хотим принять участие в поиске ценных вещей, чем мы хуже остальных? – они указали рукой на девушек и нищего, Яшку.
– Вам нельзя прикасаться к святыням, вы служите дьяволу! А они богоугодные люди, им разрешено принимать участие в поиске святынь сожженной церкви, – спокойно сказал батюшка
Полицаи не на шутку разозлились. Оля решила поговорить с ними:
– Никита, я прошу тебя, послушай отца Александра, ведь пострадали все мирные жители, они лишились всего и сразу. Все сгорело, но важно собрать те святыни, которые уцелели. Не берите грех на душу, оставьте нас в покое.
Никита хмуро уставился на Ольгу, потом на отца Александра, подумав, он махнул второму полицаю, и они пошли от церкви. Все с облегчением вздохнули и стали продолжать поиски.
Наталья тем временем направилась к своему дому. Перед ее глазами предстала печальная картина. Кругом она увидела разрушение, опустошение, черноту, обгорелые балки, да печную трубу.
– Что натворили, ироды проклятые! – запричитала Наталья. – Ох, Господи, да что же это такое!
Вокруг была такая же картина. Обернувшись, Наталья не увидела ни одного уцелевшего дома. Село полностью было сожжено. Кое-где можно было заметить, копошившихся у своих домов людей. Хотя цель была у всех одна – найти что– то из запасов, посмотреть, все ли имущество сгорело, не осталось ли чего-нибудь из утвари, что могло пригодиться в новых жизненных условиях. Подойдя к погребу, Наталья опешила. Около погреба стоял мешок с картошкой, но погреб был открыт и внутри явно кто-то был. Наталья решила проверить, и громко закричала:
– Кто, интересно, орудует в моем погребе? Или перепутали и зашли в чужой? Эй, кто здесь есть, немедленно выметайся отсюда. А то я возьму вилы и встречу тебя по закону военного времени.
Кто-то, кряхтя, стал вылезать оттуда, а когда вылез, Наталья увидела полицая Окуня Василия.
– Да, это я, тетка Наталья, решил картошки набрать. Ведь все равно пропадет, я думал, вы не придете больше сюда, – стал оправдываться Васька.
– Думал он! Мародер несчастный, оставляй картошку и вон отсюда. Мало того, что нас домов лишили, так и последнее ходят, забирают.
Окунь взвалил на плечи мешок картошки и со словами: «Разоралась тут, картошки ей мало, здесь можно
