– А ты, старый, не понимаешь воинской дисциплины и ее важности, молчи. Да, похороните бойца, предайте его земле.
Он приказал связать вместе двух провинившихся партизан и дал всем приказ двигаться в отряд, где с ними разберутся. Сам вскочил на коня, и они двинулись в путь.
– Ладно, кати отсюда, похороним, все ж, божий человек, пусть тебя совесть мучает, если она у тебя есть, – недовольно вслед говорил дед Гриша.
Партизана похоронили на том же месте, где его расстреляли, между двух сосен. Дед Сибиль и дед Борма помогали копать могилу. Они сбили из жердей гроб и небольшой крест. Убиенный был расстрелян за нарушение воинской дисциплины. Но все же потом ходили слухи, что командир недолюбливал этого красивого, стройного молодого, но строптивого партизана, и вот представился случай свести с ним счеты.
Отец Александр отслужил молебен по убиенному партизану. Таня, как всегда сбегала в лес, принесла букетик калины и положила на могилку. Утром она увидела рядом со своим букетиком другой букет из тростника, его положила Дуняша.
Пройдет много-много лет и Таня, рассказываю своему сыну об этом случае добавит, что партизан был очень похож на артиста Боярского. В глазах Татьяны сверкали и гасли блики войны, а по лицу текли слезы. Тяжелая это память – память войны…
Партизан-интернационалист
Где-то в середине марта в оконце землянки постучались. Наталья Григорьевна подумала: «Кто бы это мог быть?», – и отворила дверь. На пороге стояли партизаны, их было четверо. Одного из них она признала, он был из местных, остальные были ей незнакомы. Один из них был одет по-особенному, да и говорил не по-русски. Как оказалось, он был испанцем, и воевал с партизанами против немцев.
Они объяснили, что цель их прихода в убежище – навестить мирных жителей, поддержать их духом. Чтобы они знали и верили, что скоро закончатся их мучения. А вообще они в этих местах с целью разведки.
Наталья гостеприимно пригласила их сесть в скромном убежище. Они уселись на лавку за столик. Хозяйка захлопотала, подогрела жидкую похлебку, заварила чай из трав, но предупредила:
– Соли мы давно не видели, да и привыкать стали без нее.
Один из партизан развязал свой вещевой мешок и выложил на стол хлеб, банку тушенки, кусок сала, немного соли, кусок сахара. Для мирных жителей, детей, живущих несколько месяцев в убежище, это оказалось сказочным сном, настолько все соскучились по настоящей пище. Девчонки сидели на нарах, было очень холодно и неуютно. Они во все глаза, с интересом смотрели на гостей.
Таню больше всего привлек молодой испанец по имени Гарсиа. Он был кудрявый, черноволосый, с постоянной доброй улыбкой на лице. Он хлебал похлебку и повторял: «Хорошо. Пойдет!».
Первым кто спросил о девушках, был Яшка, он знал девочек:
– А где наши красавицы? – наконец он разглядел их в сумерках. – Да вот же они, оказывается. Как дела, красавицы?
Тут в разговор вступил испанец:
– Меня зовут Гарсия, а твой имя? – на ломаном русском обратился Гарсия к Тане.
– Меня зовут Таня, – улыбнулась Таня в ответ и протянула ему руку.
Он взял ее в свою руку и поцеловал.
– А какая она, ваша Испания? Можешь рассказать? – спросила Таня.
Партизан Федор стал переводить с немецкого, на русский, Гарсиа знал немецкий:
– О, моя Испания – это очень красивая, теплая страна, очень много цветов и красивых деревьев, рядом море, много разных фруктов.
– А что ты делаешь здесь, когда идет война с немцами? – спросила Таня.
– Я здесь, чтобы воевать против немцев вместе с русским народом. Фашисты причинили много зла испанскому народу.
Партизаны встали, стали прощаться, больше времени у них не было. Гарсиа протянул по очереди руку всем, Танину руку он немного задержал в своей.
Он спросил: «Я еще приходить могу к тебе?». Таня улыбнулась в ответ и кивнула ему.
– Все, парни, – оборвал Яша, – нам пора, уходим. Благодарим хозяйку за гостеприимство.
В дальнейшем Гарсиа с партизанами приходил еще несколько раз в убежище, и всегда встречался с Таней. Он всегда приносил ей маленький памятный сувенир: то значок, то колечко, иногда продукты. Он понимал, как трудно живется этим людям в лесу без каких-либо условий для жизни. Гарсиа широко улыбался, иногда пытался что-то сказать по-испански, часто повторял два слова: «Корошо. Пойдет!».
В одну из последних встреч, вначале апреля, Таня подарила ему букетик синих бобриков. Их было уже много на проталинах, пригорках.
– Возьми, Гарсиа, это тебе на память! – промолвила смущенно она.
Тане шел семнадцатый год, и что-то вспыхнуло у нее к этому интересному и милому испанцу. Она стала каждый день ждать его прихода, но вдруг он перестал приходить совсем. Через некоторое время в лагере появился Яша с другими партизанами. Гарсиа с ними не было.
Дед Гриша спросил Яшу:
– А где же Гарсиа и Федор?
Яша рассказал, что их убили немцы, они героически погибли. Да, в лесах появилось много немцев и не каких-нибудь, а СС. Они рыскают по лесу в поисках партизан.
Было это так: полицай из здешних привел немцев к партизанскому отряду.
Мы дали упреждающий бой, схватка была жесточайшая. Мы немало положили немцев, но и мы понесли серьезные потери среди партизан. Гарсиа убили почти сразу, в спину, он не рассчитал позиции прикрытия за соснами при перестрелке. Мы вынуждены были отступать к болоту, силы были неравные в этот раз. Федор был тяжело ранен и умер уже за болотом. Глаза Яши сверкали ненавистью к немцам, когда он рассказывал об этом. Похоронили мы их в братской могиле, за Бачинским кордоном, в Крюцких покосах.
Дед Гриша повторил за ним:
– В Крюцких покосах, за Бочином, говоришь… Вечная память им! Они защищали нашу святую землю.
Таня не смогла произнести ни слова, так как они застряли в горле. А по лицу бежали градом слезы. В кармане она сжимала его последний подарок, значок. Когда партизаны рассказали об этом и ушли, Таня пошла к реке Нерруссе и долго плакала, глядя на воду. Она думала о том, как все в жизни несправедливо: смерть забирает всех, кого она любила.
Утром, Таня проснулась, оделась и пошла на улицу, чтобы встретить деда Гришу. Она увидела его, когда он нес воду из Неруссы. Увидев внучку, дедушка поравнялся и спросил:
– Чего желает спросить Танюша?
– Дедушка, я хочу посетить могилу Гарсиа, ты должен сводить меня, пойдем прямо сейчас.
Ты сама то, представляешь, о чем просишь? Во-первых, это опасно, вокруг шныряют немцы по лесу; во-вторых, я не знаю точно, сможем ли мы отыскать его могилу.
– Найдем, дедушка, обязательно найдем, ты же знаешь эти места хорошо.
– Ладно уж, внученька, я согласен, сходим обязательно на могилу Гарсиа.
Наталья Григорьевна, узнав об их планах, стала отговаривать их от этой затеи:
– Ему вы уже не поможете, а рисковать своей жизнью не стоит.
Она даже запричитала:
– Тятя,
