– Мой племянник сообщил мне о случившемся почти сразу, Вас ещё не унесли из ресторана. Я пришёл сюда спустя несколько часов, медицинский персонал сказал, что Вы должны вот-вот очнуться, и, как видите, они оказались правы. Как Вы себя чувствуете?
От Вебера пахло дорогим парфюмом, с нотками дорогого табака и колумбийского кофе.
– Лучше, мистер Вебер… – мужчина поморщился при официальном обращении Эммы. – Простите за причинённые неудобства… Я… Мне…
– Ну что Вы, Эмма. Вы просто не знаете своей ценности. Боюсь, что никто этого не знает.
Эмму удивили слова мужчины. Уж что, что, а о своей ценности она имела вполне чёткие представления.
– Вы имеете в виду мою болезнь? – почти разочаровано сказала она.
– Я имею в виду Вас, Эмма. – Твёрдо говорит Адам.
Она уткнула взгляд в простыню. Слова Адама для неё стали бессмыслицей. Он имеет ввиду её. Как это понимать? Словно читая мысли, Вебер продолжил:
– То, что с Вами сделала Ваша болезнь ужасно и грандиозно, не посчитайте мои слова ханжеством. Ваша личность, Ваш характер… это нечто неповторимое. Вы выжили в обществе, живущим абсолютно иначе, и это не может не вызвать восторг. Вы смогли избежать той мерзкой порочности, которая окружает всякого, кто волей случая обязан гнаться за числами Социального Статуса. Вы не сдались, узнав о болезни. Эмма, Вы, как никто, знает цену жизни. Ваша судьба провела Вас дорогой святых. Дарованная Вам жизнь, это чудо.
– Скорее проклятье…
– Проклятье не обязано нести только негативный эффект. Да, безусловно, с Вашей стороны невозможно разглядеть никаких перспектив, кроме трагических. Но я, пользуясь всей широтой взглядов и возможностями моей корпорации, способен увидеть свет даже в абсолютном мраке. Мы, с Вашей помощью, разгоним тьму, чьи путы сковали заблудших.
Эмма встряхнула спутавшимися волосами.
– Я не понимаю о чём Вы.
Адам подал корпус вперёд. В полутьме Эмма смогла разглядеть азартный блеск в тёмных глазах мужчины.
– Что, если я скажу, что только Вы способны изменить этот мир, а вместе с тем спасти себе жизнь и стать полноценной частью общества? Что, если Вы сможете излечить не только себя, но и всё человечество? Вы мне не верите. – Мужчина улыбнулся. – Нет, нет… Не отрицайте. Я же вижу, что Вы мне не верите. В моём положении умение чувствовать собеседника интуитивно. Но давайте отстранимся от этой темы. Вы были в Внешней Сети?
Эмма вопросительно посмотрела на Вебера.
– Нет, Вы не верно меня поняли. В сети вы, разумеется, были, но ведь не так, как это делают владельцы ЛИЧ-а, а лишь с помощью смоделированных 3D моделей.
Эмму начало раздражать то, что мужчина постоянно говорил загадками.
– Галлюцинации Внешней Сети, как известно, вызваны особым воздействием на нейронные узлы головного мозга ЛИЧ-ем. И конечно, Вам такое недоступно. Но, прислушайтесь к моим словам, я предоставлю Вам такую возможность. – он произнёс последнее предложение почти шёпотом, будто делился чем-то сакральным.
Лицо Вебера наполняло удовлетворение от произведённого эффекта. Раздражение Эммы сменилось замешательством.
– Но как такое возможно? – не веря, прошептала она.
Вебер сделал глубокий вдох.
– Вас правда интересует техническая сторона этого вопроса, или, быть может, хватит того, что мы в силах это сделать?
– Но хоть какое-то объяснение Вы дать можете? – Эмма не знала, чего и ожидать. Она смотрела, как Вебер поднимается со стула и кладёт левую руку на её ладонь.
– Всё будет хорошо. Я Вас уверяю, Вы вскоре сами во всём убедитесь. – Лицо мужчины переполнилось заботой, губы сложились в добродушную улыбку.
Она лишь кивнула головой, на что Адам учтиво склонил голову и вышел из палаты… Палаты ли? Только сейчас она решила осмотреть помещение, в котором оказалась после обморока.
Лежала она на мягких перинах, спинка кровати сделали под дерево, хотя кто может знать, дерево могло оказаться и настоящим, учитывая богатое убранство главного офиса. Справа и слева висели драпированные шторы, похожие на те, что были в ресторанном зале. Стены украшали какие-то позолоченные обои с ненавязчивыми узорами по всему их периметру. Свет разливался из старинных латунных светильников приятным желтоватым оттенком. Стул, на котором сидел Вебер, напротив, выглядел, куда нельзя более простым, четыре круглые ножки с квадратным седалищем из какого-то пластика. Той же простотой отличалась дверь, через которую мужчина вышел. Окончив осмотр, она погрузилась в себя. В столь привычное для неё состояние отсутствия, отдаления от своего Я, болезней, расставаний, одиночества.
В этом настроение её и застали вошедшие санитары. Двое мужчин. Худощавый юноша с аккуратной, чуть приподнятой причёской и грузный мужчина в очках и с залысиной. Их одежда состояла из светло зелёных больничных халатов. За их спинами, до того как дверь закрылась, девушка успела разглядеть небольшое инвалидное кресло, мерно застывшее над полом на слегка подсвечивающихся магнитных подушках. Эмма не успела задать вопроса. Мужчина постарше ответил преждевременно.
– Мисс Ленновски? Нас прислали сопроводить Вас в операторскую, – голос обладал лёгкой сипотой. – Вы не же не будете против?
Эмма несколько раз сморгнула. «Что?»
– Куда, простите?
Мужчины непонимающе посмотрели друг на друга, тот, что моложе, развёл руками.
– Мисс, – снова начал лысеющий. – нам не объясняют зачем делать ту или иную работу, если Вы против, я могу связаться с начальством, они дадут более…
– Всё, всё! Хватит…– Эмма отрицательно замахала бледными руками. – я всё поняла. Что от меня требуется?
– Вот и хорошо, мисс. – говорящий с ней санитар облегчённо улыбнулся. Не ускользнуло от Эммы и ухмылка на лице юноши. – Не более чем пройти с нами за дверь и сесть в кресло.
– А… Кресло обязательно? – с надеждой в голосе, сказала она.
– Так будет надежней, я думаю. Учитывая Ваше состояние.
Эмма попыталась приподняться. Далось это с трудом, но она знала, что могло быть и хуже. Скинув простынь, она обнаружила на себе халат по длине чуть ниже колен, белого цвета, с лёгким бежевым оттенком.
– Вам помочь?
– Не нужно, – она отмахнулась рукой от подоспевшего к ней мужчины. Второй особой прыти не проявлял. Спустив ноги на пол она с усилием надавила пятками на ворсинки черного ковра. Чувствительность была в самый раз, что бы встать. Приподнявшись, она едва не потеряла равновесия, но стоящий рядом санитар придержал её за плечи.
– Вы сможете идти? – С тревогой спросил тот. Эмму начинала раздражать эта навязчивая забота.
– Да. – Коротко ответила она.
Она направилась к двери, которую тут же распахнул, не исключено что, лишь для этого сюда пришедший, молодой санитар. Выйдя вперёд Эммы, парень развернул навстречу ей кресло. Оно оказалось и вправду нужно, девушка едва стояла на ногах. Сердце не болело, но в груди стояла тягучая тяжесть.
Вдоль коридоров под убаюкивающий гул магнитных подушек и шаркающие шаги санитаров. Ничего примечательного. Стены не зеркальные, простые, все из зелёного пластика, на котором белыми буквами в чёрном контуре указаны направления в различные отделения, над каждым перекрёстком или входной аркой голограмма с перечислением
