в глаза. Он недоуменно моргнул, медленно и осторожно убрал руку и обтер пальцы о плащ.
– Это что? – тихо поинтересовался Николай, поднимаясь.
– Не понимаю, о чем ты. – Я встала, сморщившись от боли, и отряхнула налипшие на порты иголки.
– Понимаешь.
– Ну чего вы застгяли там?! – недовольно заорал Денис.
– Пойдем, – кивнула я. – Нас ждут. Ты же хотел, чтобы мы шли. Мы идем.
Николай покачал головой со смесью жалости и отчаяния:
– Тебя, Москвина, только могила исправит.
– Поэтому ты тащишь меня в Николаевск? – хмыкнула я, растирая ногу.
Савков постоял мгновение, резко развернулся, и его плащ стеганул меня по носу.
– Шевелись, – буркнул он.
К сумеркам мы выбрались на затихшую, не слишком широкую проселочную дорогу, тянувшуюся параллельно торговому пути. Редкие путники и подводы торопились побыстрее добраться до Стражьих пределов, где можно было бы спокойно провести ночь.
Ветер гнал пыль и заставлял ежиться. На небе стыдливо поблескивали ранние звезды и бледнел тонкий месяц. По земле тянулась туманная дымка, темнота пряталась у самой земли и окружала деревья. Одним словом, тишина и спокойствие округи, приготовившейся к короткой предлетней ночи.
Поэтому громыхающая подвода, приближавшаяся на приличном ходу, заставила нас насторожиться. Лошадка шла споро и охотно, на ободе позвякивал колокольчик. Завидев нас, возница приосанился и стеганул кобылу со странным остервенением. Та вильнула, и тут с воза, громыхнув, слетел пухлый мешок. Со звоном оттуда выскочил котелок, покатился, подпрыгивая на колдобинах, и остановился перед носками Денисовых сапог. Тот с интересом глянул на жестянку, потом перевел взгляд на мужичка, натянувшего поводья. Последний, узкоглазый и тонкоусый, с острой коротенькой косичкой на затылке, вдруг застыл, нелепо раззявив большой рот, и быстро перекрестился левой рукой.
– Добгой ночи, – скривил в улыбке губы Давидыв.
– Люська Криворучка моя поймать, – пробормотал купец, неожиданно закатил глаза и повалился тюком наземь, нелепо раскинув ноги.
– Тебя узнают, – присвистнул Денис, обернувшись ко мне.
– Не хочу никого подталкивать к разбою, но коль уж так совпало… – вдруг протянула Дарья, ковыляя к нагруженному возку.
– Может, у него есть теплый кафтан? – Аля мышкой шмыгнула вслед ей и начала копаться в больших тюках.
Мы с Савковым стояли в сторонке, не разделяя оживления.
– Гляньте-ка, обувка! – просияла Алевтина, демонстрируя светлые кожаные сапоги с высокими голенищами.
Николай хранил молчание и только хмуро следил за наперсниками.
– Надо же, действуют профессионально, – хмыкнула я. – Так что, Коля, на воровство всех толкают исключительно обстоятельства! – Я поспешила к женщинам.
Сапоги пришлись мне впору. Только я постучала костяными каблуками друг о дружку, как возница зашевелился и застонал. Мы словно испуганные птицы устремили взоры в его сторону. Дарья, зажав в руке розовую блузу тонкого сукна, с беспокойством вытянула шею и густо покраснела.
Мужичок поднял голову и шепеляво запричитал, беспрерывно крестясь:
– Брать! Усе, усе брать! Только моя не трогать, в живых оставлять! Деньга есть! Вон деньга взять! – Он сорвал с пояса пухлый кошель и в горячке швырнул в Савкова. От удивления Николай ловко увернулся от летящего в него звякающего мешочка.
– Слушай, косоглазик, у тебя одежда ногмальная мужицкая есть или только одни юбки? – нагнулся к нему Денис.
– Одежа? – Тот ошеломленно моргнул и мелко закивал. – Есть. Порта есть. Рубаха есть.
– А кафтаны? – прикрикнула Аля.
– Кафтаны? – метнул он взгляд на девушку, деловито прикладывающую к себе цветастую широкую юбку. – Кафтаны тоже есть.
– Доставай! – приказала она, я лишь языком цокнула.
Трясущимися руками купец-бедолага стал выворачивать тюки. Оттуда дождем сыпались яркие тряпки. Ветер подхватил легкую сорочку и, играя, утащил ее в поднебесье, превратив в высоте в яркий лоскут.
– Вот! – Купец вытащил из тюка серые порты самого отвратительного покроя и пошива да рубахи, похожие на тюремные робы.
– Благодарствуем, – кивнул Денис, подхватывая ворох и тут же передавая Але. Девушка с готовностью подхватила, съедая жадным взором юбки, похожие на яркие распустившиеся цветы.
– А мне тоже нужно надевать мужицкое платье?
– В погтах удобнее путешествовать, – будто неразумному ребенку, пояснил Денис.
Просияв, он вытащил из-за пазухи купца кисет с табаком, поднес к носу и глубоко благоговейно втянул аромат, разувая ноздри.
– А если ты никогда не ходил в юбке, то как можешь судить об этом? – отозвалась Алевтина.
Мы с Савковым переглянулись.
– Сколько, ты говоришь, тебе лет? – на всякий случай уточнил Денис, вытаскивая из кучи малиновый платок. – Навяжешь на пояс вместо юбки, – распорядился он.
– Но надевать мужское платье девице неприлично! – надулась Аля, но все же схватила платок, едва не уронив остальное приданое.
– Женское мужику тоже, но ведь я надевал! Так что побольше уважения, все же с коголем говогишь!
Возможно, они бы спорили до бесконечности, если бы нас не застал на месте преступления стражий дозор, выросший будто из-под земли. Мы встрепенулись, а мужичок не растерялся и замахал руками, привлекая к себе внимание.
– Грабят! Моя грабят! Сюда! Моя убить хотят! Люська Криворучка моя поймать!
Незаметно развернувшись, Денис, будто случайно, ткнул вознице локтем в челюсть. Крик застрял у того в глотке и превратился в булькающий звук. Стражи подстегнули лошадок.
– Уходим! – резко прикрикнул Савков.
На приказ мы отреагировали моментально и вприпрыжку кинулись к спасительному лесу. Следом за нами неслась ругань возницы. Почувствовав себя в безопасности, он схватил с земли камень и запустил в нас, ретировавшихся грабителей:
– Чтобы вас бес болотный скушать!
Между тем сам болотный демон налетел на бедолагу со злой радостью и оглушительным лаем. Лошадка, почуяв нежить, дико заржала, вероятно всполошив половину округи, и сорвалась с места. Распотрошенные тюки и тряпки слетели с воза под копыта спешащим стражам. Канареечная блузка взвилась вверх и налипла на лицо командира отряда. Тот с брезгливой гримасой откинул ее и веско проскрежетал, глядя на притихшего испуганного купца:
– Ну, купец, ты попал, однако!
Страх Божий, насладившись хаосом, подхватил с земли пухлый кошель и кинулся за нами в чащобу.
Правда, когда мы остановились отдышаться, выяснилось, что кошель с приятно позвякивающими золотыми Страх все же выронил.
– Послушайте, – Аля бросила одежду наземь и обтерла ярким платком разрумянившееся лицо, – если ты король, а ты Главный маг, так чего ж мы убегали?
– Уф, девочка, – прохрипел Давидыв, хватаясь за бок и сплевывая, – не пожила ты еще на свете. Если нет у тебя гаамоты, то ты и не человек вовсе. Докажи им без бумажки, что я Глава Окского Совета или что Наталья – не эта, Кгивая Гучка. Не докажешь? Пгавда, Наталья тоже отбогная воговка.
– Заткнись, Давидыв! – прошипела я и как будто невзначай наступила каблуком Денису на ногу. Тот взвыл от боли.
– Дуга чегтова! Забыла, на ком поводок? Знай, Алька, за пгавду всегда бьют!
– Денис, придержи язык, – заметил Савков, одарив нашу троицу неприятным взглядом.
