Правда, он еще сознавал, что стоило бы просто позволить ей сидеть на месте и возвести между ними барьеры и, черт, по-прежнему держаться настороже.
Но вместо этого поцеловал ее в макушку:
– Что там еще в твоем знаменитом списке?
Она повернулась, положила ноги на сиденье, вытянула и положила свои руки на его руку, которой он ее удерживал. Погладила его пальцы и тихо вздохнула.
– Не знаю. Может, путешествия, верно? Все хотят путешествовать.
– Только не я.
– Только не ты? – удивилась она, откинув голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Не я. Я много путешествовал, когда играл. И сейчас нет такого места, куда бы я не мог позволить себе поехать.
– Достаточно справедливо. А я коплю деньги на поездку на Фиджи. Хочу отправить маму и отчима. Они мечтали полететь туда в свадебное путешествие, но оба – учителя, так что, сам понимаешь, это им не удалось, – пояснила она. – Но это определенно в моем списке того, что необходимо сделать, пока я не сыграла в ящик.
– Но это скорее похоже на список твоей мамы. Не на твой.
– Так и есть. Но я люблю ее, так что это и мой список.
Он еще крепче обнял ее. Он тоже сегодня ночью вычеркнул что-то из своего списка. Но сможет ли он удержать эту женщину? Хотя бы на какое-то время?
Глава 10
– Эй, мы приехали, – окликнул Хантер, мягко тряхнув Феррин за плечо. Она заснула в его объятиях, и на секунду он ощутил нечто вроде покоя. И еще он чувствовал довольство, которого никогда прежде не испытывал. И это просто не укладывалось в его голове.
Он не хотел, чтобы Феррин приобретала над ним власть, но знал, что уже слишком поздно. Власть Феррин над ним была неоспорима.
Водитель открыл дверь и Феррин сонно вывалилась из машины. Хантер вышел за ней и накинул смокинг на ее плечи. Дал водителю чаевые, и лимузин отъехал. Они пошли рядом.
– Это не дом тренера, – заметила она.
– Знаю. Джой ожидает тебя только утром. А я не хочу, чтобы эта ночь так быстро закончилась, – пояснил Хантер. – Если хочешь домой, я отвезу тебя.
Она обняла его за талию и положила голову ему на грудь:
– Я тоже не хочу, чтобы эта ночь закончилась.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул он, растирая ей спину. Она держалась за него так, словно ни за что и никогда не хотела отпустить.
До этого момента он и не подозревал, как нуждается в таком отношении к себе.
Хантер взглянул на небо. Скоро рассветет.
Он потянул Феррин за руку и повел по дорожке к своему дому. Они поднялись на крыльцо, и он набрал код на замке. Как только они переступили порог, он подхватил ее на руки и понес наверх, в свою спальню. Коридор был оборудован датчиками движения, и свет включился, когда они оказались на верхней площадке лестницы.
– Как здорово придумано со светом, – похвалила она.
Он улыбнулся:
– Я боюсь темноты.
– Не может быть! Не верю!
– Ну, не совсем боюсь. Просто не люблю быть один в пустом доме. Поэтому, когда я переехал, мама прислала мне эти светильники с датчиками.
– Она знает? – спросила Феррин.
– Да, ты же знаешь, каковы матери! Хранители всех тайн. Мой брат, например, боится бабочек. Считает, что от них у него мурашки по коже, и ни за что не зайдет в сад, если там летают бабочки.
Феррин засмеялась.
– Откуда тебе это известно?
– Мама. Пыталась меня развеселить, – признался Хантер. – Она рассказала о страхах Нейта, когда меня только что освободили из тюрьмы, и я пытался прийти в себя после смерти Стейши.
Когда он узнал о гибели Стейши, все так быстро завертелось, что не хватало ни времени, ни сил оплакать ее, потому что его увезли в тюрьму. Только после освобождения он осознал всю меру своей потери. Боль была так остра, а сознание вины так тяжело давило…
– Твоя мама просто замечательная женщина!
– Так и есть, – кивнул Хантер.
Он не мог поверить, что только сейчас заговорил с Феррин о смерти Стейши. С самого их первого свидания, когда он рассказывал о прошлом, ни разу не высказался об этом, и Феррин уважала его молчание.
Он поставил Феррин на ноги рядом с кроватью.
– Я должен признаться, то время было самым мрачным в моей жизни.
– Мне очень жаль, что все так случилось, – вздохнула Феррин, снимая смокинг и протягивая ему.
Он не успел и слова сказать, как она легла на постель.
Хантер не сводил с нее глаз. Волосы пушистым нимбом раскинулись вокруг ее головы. Она была так красива!
Феррин провела рукой по толстому покрывалу на кровати.
– Феррин!
– Не нужно.
– Что именно?
– Не нужно говорить о реальном мире. Я знаю, что эта ночь… будет единственной. Она волшебная и необыкновенная, и я не хочу, чтобы мы ее испортили.
Хантер тоже этого не хотел. Бросив смокинг на спинку кресла, он упал на кровать рядом с ней. Феррин сжала его руку.
– Спасибо, – сказала она очень тихо.
– Не за что, – ответил он и, повернувшись на бок, стал смотреть на нее.
– Хочешь принять ванну? – спросил он неожиданно. – Совсем неплохо после долгой поездки и ночи в клубе.
– Неплохо, – согласилась она.
– Оставайся здесь, – велел он, быстро поцеловав ее в губы перед тем, как встать с постели.
Он вошел в ванную и зажег свет над раковиной с зеркалом. У него ушло несколько минут на то, чтобы все приготовить. Он повесил на вешалку халат для Феррин, в который она переоденется после ванны, и два пушистых полотенца. Потом вернулся в спальню и увидел, что она уснула, раскинувшись посреди кровати.
Хантер долго наблюдал за ней. Смотрел на спокойное лицо и чувствовал укол в сердце, укол, который слишком долго пытался игнорировать.
Трудно удерживать оборону, еще труднее признать, как много значит для него Феррин. Но пока он не узнает правды об убийстве Стейши, влюбиться в Феррин будет ошибкой. Ему по-прежнему необходим доступ к материалам, которые хранятся в кабинете ее отца.
Но сейчас, глядя на нее, Хантер с сильно забившимся сердцем осознал, как сильно нужна ему Феррин.
Он осторожно просунул руку ей за спину и расстегнул ее платье. Стащил его через голову и принес свою белую футболку. Надел на нее, подсунул ей под голову подушку и укрыл одеялом.
Феррин вздрогнула во сне и открыла глаза. На ее животе лежала тяжелая рука. К спине прижималось мужское тело.
– Хантер!
Она заснула, пока он готовил ванну. И вот теперь он обнимал ее нежно и бережно, именно так, как ей мечталось. Она чувствовала себя защищенной и желанной. Но что-то все же разбудило ее! Что?!
Она посмотрела на часы на прикроватной тумбочке – стрелка приближалась к семи утра. Прошлой ночью она веселилась так, как не веселилась давно. Во
