Она со вздохом подняла глаза:
– Да. Когда ты найдешь время просмотреть вещи отца?
– Скажу, когда мы войдем. Думаю, ты сильно удивишься, – загадочно улыбнулся он и, выйдя из машины, глубоко вздохнул. Самое главное – быть хладнокровным и вести себя как обычно. Больше от него ничего не требуется.
Десять ярдов за раз. Похоже, эта игра – самая длинная в его жизни, и пробежка на каждые десять ярдов занимала куда больше времени, чем раньше. Он устал и не мог дождаться, пока игра закончится, но вспомнил, что когда-то, давным-давно, говорил отец. В жизни нет обходных путей.
И он должен винить только себя за то, что попытался подобраться к Феррин обходным путем.
Глава 14
Феррин не хотела говорить о прошлом или о футболе. Она все еще пыталась осмыслить все слова Хантера, сказанные им в машине. Он говорил так, словно она действительно ему небезразлична. Если быть точной, он, возможно, даже любил ее, но, вероятно, не был достаточно уверен в себе или в ней, чтобы сказать это вслух.
Они с матерью много говорили о Хантере, пока Феррин была в Техасе. И это было частью причины, по которой ей было так легко оставаться сейчас спокойной. Мама напомнила, что Хантер был первым мужчиной, разрыв с которым, пусть и временный, так ее расстроил. И добавила, что раньше Феррин никогда не позволяла себе искренних чувств, подогретых истинными эмоциями.
Она направилась к дому. Хантер шел следом, неся сумку. Но тут дверь распахнулась и из дома вылетел какой-то здоровяк. Он почти скатился по ступенькам, держа что-то в левой руке. Когда он подбежал ближе, Феррин неожиданно его узнала:
– Грэм? Что вы здесь делаете?
Похоже, он немало удивился при виде девушки:
– Феррин? Я думал, что вы еще в Техасе. Я заехал, чтобы взять видеозапись для церемонии вручения награды, которую мы готовим для вашего папы.
Лицо Грэма раскраснелось, седеющие волосы были взъерошены. Она вытянула руку, чтобы удержать его. Но он смотрел мимо нее и вроде как постарался обойти ее слева.
– У вас кровь хлещет из носа. У меня в сумочке салфетки. Почему бы вам не сесть на крыльцо? Я принесу вам льда.
Грэм вытер рукой под носом и тупо уставился на размазанную по тыльной стороне ладони кровь. Хантер подошел к ним.
– Тренер Питерс, рад вас видеть, – сказал он, протягивая руку.
– Хантер! Я удивлен, что вы здесь, в Калифорнии, – ответил Грэм. – С вашей репутацией я избегал бы этого штата как огня.
Феррин поспешно загородила собой Хантера:
– Простите, думаю, вы, как всякий в колледже, знаете, что Хантера ложно обвинили.
Хантер положил руку ей на плечо и отодвинул в сторону:
– Все в порядке, Феррин.
– Остановите его! – закричала Джой в окно. – Он украл видео!
Глаза Феррин и Грэма встретились. Он одним ударом свалил ее на землю и попытался проскочить мимо Хантера, но тот сделал огромный прыжок и, оказавшись рядом, оглушил Питерса. Тот рухнул как подкошенный, Хантер схватил его, но Грэм попытался вывернуться. Однако Хантеру был нужен не он, а запись. Ему удалось вырвать у тренера кассету.
Едва Хантер встал, послышался вой сирен. Феррин тоже поднялась, потирая бок. Хантер стоял над Грэмом, пока не прибыли копы.
Из дома выбежала Джой, чтобы их встретить.
– Я позвонила 911, – сказала она копам. – Этот тип ударил тренера и украл его вещь!
– Это собственность колледжа! – завопил Грэм. – В этом доме одни психи! Домоправительница! Старик, который дал мне в нос, и этот парень, сваливший меня с ног и избивший! Я подумываю подать в суд!
– Давайте сначала снимем показания. Я офицер Дэниелз, а это офицер Стивенс, – сказал первый коп, беря Грэма за руку. – Вы в порядке? Нуждаетесь в медицинской помощи?
– Я прекрасно себя чувствую.
– Могу я посмотреть, что с моим отцом? – спросила Феррин.
– Да, – кивнул офицер Стивенс. – Я пойду с вами.
Хантер поймал ее руку:
– У тебя все хорошо?
Она кивнула.
– А у тебя?
– Да.
Феррин вошла в дом в сопровождении офицера Стивенса. Она нашла отца в кабинете. Он сидел за письменным столом в офисном кресле. Губа кровоточила, рубашка была порвана.
– Папа! Как ты?!
– Прекрасно, – произнес отец. – Если не считать, что чувствую себя дураком.
– Что случилось? – спросил офицер Стивенс.
– Грэм Питерс вломился в мой дом и пытался украсть мою собственность, – пояснил тренер. – Думаю, это он убил Стейшу Крашник десять лет назад.
– В самом деле?! – ахнула Феррин.
– Да. Я всегда считал, что в этой истории что-то не так, и, когда Хантер несколько дней назад заехал ко мне поговорить о том, что происходило в тренажерном зале, я вспомнил, что у нас были записи. Я думал, что неплохо просмотреть их до приезда Хантера, и увидел… увидел, как Грэм изнасиловал и убил бедную девочку. Позвонил ему и сказал, что все знаю, он убийца и пора ему идти в полицию сдаваться.
– Папа, это было…
– Идиотизмом. Я знаю. Вы отобрали запись? – спросил он. – Это запись с камеры.
– Она у нас, – заверила Феррин. – Можете вы арестовать Питерса, офицер Стивенс?
– Мы можем его задержать, но окружной прокурор должен просмотреть запись, прежде чем решить, можно ли предъявить ему обвинение, – пояснил офицер Стивенс. – Но мы арестуем его за вторжение в ваш дом и нападение на мистера Гейнера.
Офицер продолжал задавать вопросы. Феррин подбежала к отцу. Она порылась в сумочке в поисках салфетки и потянулась промокнуть кровь у него на губе, но он ее остановил. Сжал руку и не выпустил, продолжая говорить с полицейским.
Грэма отвезли в участок. Копия записи и все остальные документы тренера были затребованы в офис окружного прокурора.
Была уже почти полночь, когда отца благополучно уложили в постель и у Феррин выдалась минута спокойно подумать. Хантер и Кингсли дали новые показания окружному прокурору.
Феррин не знала, когда снова увидит Хантера. Джой поехала домой, поскольку Феррин дала ей несколько выходных.
Она приняла душ, переоделась в брюки для йоги и рубашку с длинными рукавами, но заснуть не смогла. Спустилась вниз, в кухню, и заварила себе чай. И при этом постоянно поглядывала на телефон. Наконец она сообразила, что ждет звонка Хантера. Они так и не смогли поговорить, и она сильно тревожилась за него.
Хантер вышел из офиса окружного прокурора уже за полночь и сразу поехал в дом Феррин. Конечно, уже поздно и ему следовало бы отправляться домой, но еще больше нужно было увидеть ее. Подумать только, что запись пролежала в коробке последние десять лет, а он и Кингсли мучились сознанием собственной вины, терпели осуждение окружающих. А все эти годы Грэм Питерс был у всех на виду и его ни в чем не заподозрили.
Он нашел время позвонить родителям Стейши и поговорить обо всем. Они поверили ему, когда его освободили, а потом увидели то же доказательство, что и Хантер. Доказательство того,
