Пелевец засмеялась.
— Не знаю насчёт Карелии, но у нас здесь этим никто не занимается, — отметила она, посматривая в сторону озера, где в полумгле раздавались голоса Овчаренко и Дорфмана. — Девять месяцев зима. Короткая весна и ещё более короткое лето. Дорог нет, но и без них, как видите, случаются завалы. И туристы вон пропадают…
— Тьфу, что это за тухлятина?! — донёсся возмущённый вопль Мирона, и парня стошнило.
Он стоял возле костра под удивлённым взглядом Степана. Коми-зырянин спешно закрывал пластиковую бутылку с мутной водой.
— Раствор из яичной скорлупы, — засмеялся Богданчиков. — Очень полезно, много витаминов…
— Полезно для проблёвки! — выругался Тимофеев и ушёл в большую палатку.
— У Вас же есть оружие? — уточнил Малинин, растеряв свою весёлость от увиденной сцены.
— Я ведь патологоанатом, а не сотрудник уголовного розыска, — парировала женщина.
— А если на Вас нападут, чем будете обороняться? Скальпелем?.. Или ножовкой для костей?
— Буду обороняться бандой вооружённых милицейских мужчин, — сыронизировала Герда, и их беседу отвлёк возглас Юрия Наумовича.
Кажется, мужчине удалось поймать первую рыбу. Он попросил Льва снять улов с крючка, чем тот и занялся, пытаясь поймать прыгающую добычу в прибрежной траве. Однако в следующую минуту Овчаренко отпрянул оттуда, как от огня.
— Едрить-мондрить! — принялся увещевать его Дорфман. — Руку проколол, что ли? Это ж хариус, северная форель! У него на спине шипастый плавник, не знал разве?..
— Да ну тебя! — возмущался парень, брезгливо оттирая ладонь. — Это червяк какой-то, а не рыба!..
— Сам ты червяк!.. — захохотал начальник оперативников и сам поспешил снять улов с крючка своего спиннинга.
Малинин на пару с Пелевец как раз подходили к ним, когда Юрий Наумович замер в недоумении.
— Что за херня? — бубнил он себе под нос, вертя пойманную рыбу перед своим носом. — Ты её раздавил же!..
— Да это не рыба, а фиг пойми что! — по-прежнему передёргивался Лев, будто испачкал руку в навозе.
Фонарик Яна осветил добычу Дорфмана, и теперь обомлели все присутствующие. Длинная рыба с привычными плавниками и мелкой чешуёй оказалась сразу с несколькими глазами. Причём не двумя, а гораздо больше. Герда насчитала их штук шесть. А когда изо рта хариуса вырвалось два розоватых длинных языка, Юрий Наумович и вовсе выронил непонятное существо на берег.
— Какого лешего!.. — только и успел прошептать он, наблюдая, как уродливая добыча в два прыжка достигла воды и скрылась под её тёмной поверхностью.
— Как говорите, называется эта порода рыб? — переспросил Малинин.
— Ну, так-то хариус. Но этот какой-то дурной.
— Сказал же, что червь там у него или ещё чё-то, — ругался Лев, присев на корточки, и принялся судорожно отмывать руки в озере. — Может, селитер или другая зараза. Фу, мля, меня сейчас стошнит…
Но не успел он выговорить очередное возмущение, как вода перед ним запузырилась, а в следующее мгновение в ней показалось что-то светлое, круглое и большое.
— Эй! — прикрикнул Ян, и Овчаренко исчез со своего места.
— Что? Он упал??? — обомлела Пелевец, которая не сразу сообразила, куда делся захмелевший милиционер.
Однако помощник Охтина прыгнул следом за ним в озеро прямо в одежде. Вода стала бурлить и пениться. Послышались крики и хрипы. Герда схватила лежащий на траве фонарик Малинина и посветила им в воду. То, что она увидела, взбудоражило её гораздо сильнее оживающих рогатых мертвецов. Перед берегом стоял Ян, вцепившись в ноги Овчаренко. Вот только всю голову Льва обхватила светло-зелёная пасть, покрытая сверкающими пупырышками. Если б не массивный хвост, который бил по воде в метре от происходящего, женщина не сразу бы поняла, что это огромная рыбина.
— Да что вы там стоите! — прорычал помощник Охтина. — Помогите же!!!
Дорфман с Пелевец бросились к нему, схватив за плечи. Они с трудно потащили парней к берегу, чувствуя, что таинственная озёрная тварь гораздо сильнее. Впрочем, едва Герда ощутила под ногами траву, сопротивление гигантского монстра прекратилось. Все четверо попадали друга на друга. Лишь мелькнувший во взбаламученной воде светло-зелёный хвост возвестил о том, что рыбина сдалась и отплыла подальше.
— Что… что это?! — задыхаясь, заверещал Лев, весь покрытый полупрозрачной слизью.
— Ты как? Цел? — уточнил у него Ян, щупая порванную одежду на спасённом парне.
— Вот ведь мля, а, мля!.. — не находил слов Овчаренко, сплёвывая сгустки чего-то тёмного.
Герда вновь подняла оброненный фонарик и навела луч на пострадавшего милиционера. В метре от него из воды выпрыгнули две рыбы. Они описали дугу в полёте и плюхнулись обратно в озеро.
— Уходим отсюда, живо! — скомандовала Пелевец, и всё четверо бросились подальше от береговой линии.
Отбежав на сотню метров от водоёма, Дорфман отобрал фонарик и осветил им спасённого Овчаренко. Кажется, парень не истекал кровью и не получил никаких переломов. Видимо, гигантская рыбина не имела острых зубов, лишь испачкав его собственными выделениями. В приступе брезгливости Лев принялся стаскивать с себя мокрую одежду, продолжая при этом дрожать и нервно мычать. Конечно, не самый мужской поступок, учитывая его дневные «подвиги». Но Герда быстро представила себя на его месте и тоже передёрнулась.
К ним подбежал Степан с горящей палкой. Видимо, он решил, что сумеет при помощи этого спасти кричащих коллег по экспедиции. Однако убедившись, что с ними относительно всё в порядке, коми-зырянин отбросил дымящую головёшку в сторону.
— Рыба — вот такая! — принялся рассказывать Дорфман, размахивая мокрыми руками. — Чуть не сожрала его!
— Это не рыба, а какое-то чудовище, — сказала Пелевец, до сих пор не придя в себя от очередного демонического инцидента. — Таких просто не бывает в природе.
— Может, сом? — предположил Юрий Наумович. — Они вырастают иногда очень большими… Хотя что я говорю, на севере же сомы не водятся.
— Глот? — предположил Богданчиков и помотал головой. — Это был глот.
— Какой такой глот? — напрягся мокрый с ног до головы Ян, жадно хватая воздух ртом.
— Он живёт в Хадата-Юган-Лор, в дьявольских озёрах, — принялся пояснять коми-зырянин,
