Я слушал это и сознавал, что хитроумный очкарик не врет. Он действительно на зависть головастый тип. Как он вычислил нас, черт возьми нашу подземную экспедицию? Или мы так жестоко ошиблись в прогнозах?!. Это у меня в голове покуда не укладывалось, и я чувствовал, что она, голова моя, еще не капитулировала, но сильно сдает под натиском противоречивых сведений, которые я никак не мог увязать меж собой.
От таких, видно, перегрузок родилась несуразная мысль: а ведь умник-то не учел третий вариант! Если, пока мы тут ведем разговоры, наши, оставшиеся в доме, тихонько улизнут в подземный ход – и ищи-свищи. Оба-то «Сусанина», Крот и Зенит, там, с ними не пропадешь… Но нет, конечно, что за чушь! Наши нас не бросят. Мы решили это перед выходом – и это закон.
Доцент мягко, успокаивающе поднял правую руку.
– Но вы не думайте плохого. Я не угрожаю. Знакомлю с расстановкой сил, скажем так. А вообще – предлагаю сотрудничество. Во всяком случае, переговоры…
– А сейчас у нас что?
Он засмеялся:
– Сейчас предварительный раунд. А я предлагаю поехать к нам и поговорить обстоятельно. Нам есть чем вас заинтересовать.
Тут он стал говорить так заученно-гладко, почти нараспев, что я мгновенно уловил в этом элементы нейролингвистики – было дело, проходили в универе. Специальные методы, превращающие речь в средство гипноза. Ничего кстати, сверхзаумного, методика как методика… Надо полагать, оратор тоже был знаком с подобными приемами – им-то политологам, это даже важнее, чем филологам.
Меня, конечно, такими фокусами не обведешь, липкая сладость словесного потока обтекала сознание, не задевая его. Но все же я мучительно не мог свести концы с концами и не мог решить, что делать. Стоял, слушал, и не слушал, и бесплодно мусолил: что делать, что делать, что делать?..
И услышал за спиной шаги. Кто-то шел, не таясь, хрустел ветками.
Я обернулся. Франт, Бандерас и Шадым как стояли, так и стояли, а приближался к нам Крот.
– Мы здесь, командир! – сказал он за всех. – Все слышали. Все нормально. Идем.
Он твердо смотрел мне в глаза, я видел, что он без слов говорит: я вижу расклад, не сомневайся. Принимаем предложение.
И я решился. Повернулся обратно.
– Хорошо. Значит, вы приглашаете нас в гости?
– Именно так! – в доцентском голосе прозвучало явное облегчение. – Только поедем, а не пойдем… ну, это частности. У нас здесь транспорт, доедем с ветерком. А уж на месте потолкуем всерьез. Прошу!
У меня не было никаких оснований доверять носителю очков, кроме дружеского взгляда Крота. Я понимал, что он сейчас не может обратить этот взгляд в слова. Но ладно, что же делать.
Я еще раз обернулся:
– Выходим!
Как видно, мои наставления на старте действовали железно. Все дисциплинированно вышли из подъезда, двинулись к нам, а я успел скрестить взгляды с Сан Санычем.
Мгновенье – но оно меня окрылило. В глазах нашего нового бойца я прочел примерно следующее: «Делай по-своему, командир, а мы тебя поддержим».
Ладно! – еще раз сказал я про себя. Нечего думать, работать надо.
– Ну, где ваш транспорт?..
* * *Транспортные средства, к некоторому нашему удивлению, у «восьмерки» оказались на высоте. Огромный и добротный армейский грузовик Урал-4320 с тентованным кузовом – я сразу вспомнил, как «восьмые» приезжали к нам в Комбинат за солярой, правда, на старых, раздолбанных грузовиках. Был даже среди них, помнится, ЗИЛ-130, машина, конечно, прочная, почти неубиваемая, но все-таки очень уж древняя.
А тут «Урал» – могучий, на широченных скатах и совсем не старый. Кроме того, колонну составляли два пыльных, несколько помятых, но вполне резвых джипа – мы уселись в грузовик с полным почетом, при всем снаряжении, на которое никто и не подумал покуситься. Вместе с нами под тент забрались и несколько бойцов «восьмерки», а с ними и сам Доцент. Сделал знак рукой, один из его парней гулко долбанул прикладом «Сайги» в заднюю стенку кабины. Мотор взревел, громадная машина с ревом поперла по ухабистой дороге, стремясь развить максимальную скорость.
Пока грузились, я успел немного присмотреться к нашим внезапным компаньонам. Нетрудно было заметить, что по организации, уровню подготовки, вооружению они похуже нас. Хотя, конечно, не сравнить с бродячими разбойниками, вчера разметенными нами в труху. Нет, в их действиях присутствовали и дисциплина, и сплоченность. Скорость и координация движений выдавали некоторый уровень тренированности. Проанализировав все это, я пришел к выводу, что, прими мы бой там, в доме, пришлось бы нам туговато и без обещанного Доцентом взрыва… Следовательно, тактически мы не проиграли. Что дальше будет, бог весть, но пока не промахнулись.
К слову говоря, насчет минирования, похоже, не врал. Мало того что зоркий глаз Франта просек недавнее присутствие в доме, так еще во время погрузки я заметил, как один деятель шустро пробежал, держа в руках что-то вроде радиоаппаратуры – разноцветные провода болтались. Сгрузил это хозяйство в багажный отсек одного из джипов. Я, конечно, не успел детально рассмотреть, что там у него за требуха, но вполне можно предположить, что это мина с дистанционным управлением.
В общем, какой-то уровень организации у них имелся. А Доцент – голова, ничего не скажешь.
Когда поехали, он подсел ко мне с улыбочкой:
– Думаю, стоит познакомиться поближе?.. Вы старший группы и зовут вас?.. О, Мадьяр! Наслышан, как же, как же… Еще Вальтер, Гром… ну, всех, понятно, не назову, но кое-что о вас мы знаем, разведка работает!..
Все это он вынужден был почти орать, перекрикивая рев мотора и отчаянно мотаясь туда-сюда. Водила гнал вовсю, всех нас швыряло, мы хватались то за скамейки, то за стальные дуги, формирующие объем кузова. При этом Доцент не умолкал, я отвечал ему сдержанно-вежливо, и в целом мы с ним вели такой незначаще-светский разговор с поправкой на шум-рев дизеля, – но чем дальше, тем больше росло во мне подозрение…
Все же недаром я филолог и контрразведчик в одном флаконе. К концу пути я уже был уверен в наличии подтекста
