– Постой, – пришел ей на помощь Франт, – ты хочешь сказать, что он нас в чем-то перехитрил?
– Вот! – обрадовалась Катя. – Вот, у него лицо как раз такое было!
Здесь у меня, признаться, сердце захолонуло. Память услужливо подсунула рожу Бандераса… черт, неужто надул, а я и купился со всей своей хваленой интуицией?!
– А! – так и взвился Крот. – Ну я же говорил!
– Тихо! – отмахнулся я. – Дай сообразить…
Нет, ошибиться я не мог. Про Валета Бандерас не соврал: психологически мы его расквасили грамотно, вывернули до нутра. И что других не знает, тоже не врал. Но что же тогда… Нет, тут что-то другое!
– Погодите, погодите, – забормотал я. – Давайте… если так, в чем он мог нас обойти? Задача! Ну-ка, напрягите мозги!
Напрягли. По лбам забродили морщины, рты приоткрылись от умственных усилий…
– Так это, – прорезался мыслью Жмых, – надо вспомнить, что мы говорили! Может, он чего-то услыхал, да и это…
– И смекнул! – закончил ход мысли Зенит.
– Дело, – одобрил я. – Давайте!
В складчину вспомнили, что речь пошла об оговорке Валета на совещании. Я усмотрел в этом его, Валета, промах, Крот возразил… Дальше! Что было дальше?..
А дальше Крот сказал…
Я еще толком не вспомнил, что сказал Крот, но догадка уже счастливо забрезжила во мне, как первая зарница, предвещая верную находку.
– Сказал… – медленно, словно ощупью, проговорил Крот, – я сказал, что…
Зарница вспыхнула молнией. Рядом, ослепив, оглушив, чуть не уронив. Я хотел перебить Крота – и не смог. Во рту пересохло. Лишь закашлялся.
Все воззрились на меня.
– Доцент… – просипел я, с усилием сглотнул и заговорил нормальным голосом: – Доцент говорил, что он рассматривал два варианта бункера. Ну, местонахождения…
Крот смотрел на меня, глаза его расширялись так, словно что-то выталкивало их изнутри, а я уже знал, что выталкивает: та же самая мысль, что у меня. Одна мысль на двоих – накрыла, вошла, и мы оба обалдели от того, что упускали ее прежде.
– Погоди… – протянул Крот, и я в этот миг почти видел, как в его разуме складываются паззлы в цельную картинку. – Так это ж… ах ты… ах я, дурак!
Он вскочил, забегал по комнате. Парни с недоумением смотрели на это. Ну а я – с огромным облегчением, чувствуя, как невидимая гора прямо-таки сползает с моих плеч и спины.
– Как же я раньше-то не понял! – голосил Крот. – Это ж они нарочно баланду травили, чтобы народ потом слухи разгонял. Я ж знал, мне один майор из ихнего управления как-то проболтался, как они это делают. А я-то, дурень… Искал варежки, а обе за поясом!
– Ладно, ладно, – прервал я поток самобичеваний. – Какие будут действия?
– Да какие! Скорей туда, пока этот гаденыш нас не опередил!..
Глава 13
– Так! Так и есть! Оно самое… – счастливо бормотал Крот, разглядывая в свете фонаря массивную стальную дверь, оснащенную стальным штурвалом размером с рулевое колесо троллейбуса.
Фонарь явно садился, светил куда более тускло, чем раньше. Но Крот, похоже, этого не замечал, с таким упоением он осматривал, ощупывал и чуть ли не обнюхивал дверь.
Между прочим, если бы не сноровка и опыт нашего метро-бригадира, черта с два бы мы эту дверь нашли. Это он обратил внимание на то, что часть стены в коллекторе полного профиля немного отличается от прочего массива…
Тут я немного соврал, прошу прощения. Место, где мы в конце концов очутились, было уже не коллектором, а служебным подвалом торгового центра «Космос», когда-то спроектированного по последнему слову маркетингового искусства своего времени: тут тебе и кинозал, и кафе, и тренажерный зал… А свое время – это середина восьмидесятых, на пять-шесть лет попозже строительства пансионата «Лесные дали».
Догадка, осенившая Бандераса по принципу «дуракам счастье», а Крота по принципу обратному – «кто ищет, тот всегда найдет», – была одна и та же. Только одного озарило на пустом месте, а для другого все стало завершением долгого пути поисков, раздумий, усилий, ошибок.
Катя была совершенно права, отметив изменившееся лицо агента. Он, находясь на грани жизни и смерти, пережил, видно, крайнее обострение психических возможностей – и только речь зашла о словах Доцента об универмаге и пансионате, его сразу обожгло: да ведь Доцент-то, гнида хитрожопая, врал нам насчет пансионата! На самом деле он давно понял, что бункер находится под универмагом!.. Но этот секрет он хотел открыть Олегу и больше никому – для чего и затеял сложную, опасную комбинацию. Рассчитал неплохо, напоследок нас опять-таки обвел, придется это признать. Но всего не учел. И получил пшик.
Все это пронеслось в мозгу предателя, как молния. И у него захватило дух. И тут ему выпала пощада! Наверно, он готов был молиться на свою счастливую звезду, и когда ему сказали: «чтоб духу твоего тут не было» – выполнил этот наказ с жгучим рвением. Как можно дальше от нас, как можно ближе к «витаминам»! – и, конечно, ринулся к ним докладывать об открытии.
Ну а Крот пришел к тому же выводу, по-иному взглянув на события прежней жизни. Он вспомнил разговоры с майором из службы, занимавшейся изучением общественного мнения и пропагандой и контрпропагандой в массах. Дело исключительно тонкое!
Так вот, будучи подшофе, майор пустился в рассказ о том, как они с помощью секретной агентуры запускают в народ слухи «в пользу государства» – рядовой обыватель скорее поверит соседским сплетням, чем официальной информации.
Майор рюмок не признавал, настоящий армянский коньяк щедро разливал по стаканам.
– Ты не думай, – говорил он, держа наготове такой вот стакан с роскошно-ароматным напитком, – что мы только с гражданским населением работаем. Не-ет, дорогой мой! С вашим братом тоже. Вы ведь тоже треплетесь не хуже баб, секреты по ветру разносите. – Здесь майор хитровато подмигнул: – Ну так и вам дровишек подкидываем. Как знать, может, я с тобой сейчас болтаю только затем, чтобы ты об этом дружкам каким-нибудь разболтал, а?..
Он захохотал и опрокинул коньяк в горло.
И вот много лет спустя в памяти
