Севастьянова согласилась взять к себе его двоюродная сестра.
- Ну, ты хотя бы написал мне о том, в каком положении ты очутился. На тебе же лица нет. Худой, страшный. Тебя же совсем заморили, - упрекала она своего брата, встречая его на улице у машины.
Олег и Виталий помогли ему перебраться в подъезд, подняться по лестнице в квартиру.
Потом Харита и Олег прощались с Виталием. Ему нужно было заехать на работу, где он и так уже не был несколько дней.
Глава десятая. Волшебный вечер
Севастьянов не сразу узнал этот дом. Он помнил его еще новым, обложенным сверкающим желтым кафелем, с чистенькими уютными подъездами, блистающим, как бриллиант. Сейчас дом помрачнел, кафель стал опадать, как отслаиваются пластины на панцире старой черепахи, как слазит змеиная кожа. Подъезды были захламлены и оплеваны, железные ограждения у окон на лестничных площадках разворованы охотниками за металлом.
Виталий и Севастьянов медленно поднимались на четвертый этаж.
Сегодня Виталий был один – Олег усиленно готовился к концерту, а Ася-Харита была занята в своей студии.
Алисой Шевченко оказалась полноватая женщина в годах. Ее крашеные каштановые волосы были накручены на бигуди. Она робко выглядывала из-за двери на цепочке, не решаясь впустить Виталия, долго расспрашивая, кто и почему, но наличие рядом пожилого человека с тростью со знакомой фамилией Севастьянов сыграло свою роль.
Пока шло узнавание, обычный обмен приветствиями, Виталий осматривал квартиру. Скромное жилище с традиционной для старого быта посудой в шкафу за стеклом, слониками на кружевных салфетках, старыми фотографиями и репродукциями картин в деревянных рамках, большими часами, громко стучащими в пульсирующем ритме...
Совсем растаяв от воспоминаний, Алиса Викторовна угостила гостей чаем с вкуснейшим домашним печеньем, которое таяло во рту, а сама села рядом, покачивая коляску – ей дочка доверила внучку.
Виталий, дождавшись паузы, кашлянув в кулак, осторожно спросил об Асии Рутгер.
Хозяйка вздохнула, опустив тусклые васильковые глаза. Сказала чуть надтреснутым голосом:
- Да, Асию я знала хорошо. Да, собственно, знаю и сейчас, но в последнее время мы активно не общаемся: от нее только открытки приходят, да позвонит иногда на праздник.
- Алиса Викторовна, а где она сейчас живет и как? – поинтересовался Виталий.
- Живет в Кожакаре, это в соседней области. Городок маленький. Ну… как живет? ... Еще до недавнего времени учительницей работала, а сейчас вроде на пенсии... Но как-то сказала, что оставлять работу не хочет. Мол, уйду с работы – никому не нужна буду, состарюсь быстро...
- Ну, фамилия - то у нее сейчас, наверное, другая, не Рутгер, может замуж вышла, взяла мужнину...
- Нет, - сурово колыхнула кудрявой головой Алиса Викторовна. – Никогда замужем она не была.
- Неужели так и не была? – вырвалось у Севастьянова, звякнувшего чайной ложечкой. – Ведь красавица была – на диво!
Алиса Викторовна махнула рукой.
- Да так получилось у нее. В молодости любила одного парня, но потом сама ушла от него…
- Почему? – прямо спросил Севастьянов.
Алиса Викторовна развела руками, обведя гостей глазами.
- Ну, понимаете… Судьба у нее была такая…
И шепотом добавила, будто доверяя важную тайну:
- Странная она, порченая что ли. Да это трудно объяснить, так сказать... с точки зрения науки... Раньше таких называли предсказательницами, сивиллами. Ну, вот пример, по ладони - судьбу человека может увидеть!
- Вот это да! – воскликнул Севастьянов, отхлебнув из стакана, не сводя глаз с Алисы Викторовны.
- Она и вам предсказывала? – нахмурившись спросил Виталий.
- Нет. Я не хотела. Это страшно - знать свою судьбу. Она просто мне простодушно все это рассказала, в порыве откровенности, так сказать… Плакала… Говорила, замуж не выйду, а то я горе всем приношу. Так и жила одна. Потом заочно закончила педвуз, уехала по распределению. Определили ее в этот Кожакар, которого и на карте – то трудно найти...
- Но связи вы с ней не теряли?
- Да там у нее подруг почти не было... Вот и переписывались…
Наступила пауза. Алиса Викторовна подлив еще чаю, наклонилась к малышке, мирно почивающей в коляске и что-то поправила там.
Севастьянов начал спрашивать о внучке и рассказывать о своей непростой жизни. Виталий рассматривал выцветшие фотографии и поглядывал на серое небо за окном с острыми черными, качающимися под ветром деревьями.
Потом разговор опять вернулся к Асии Рутгер.
- Ну, как же так, молодая, красивая, так и жила всю жизнь одна? - произнес задумчиво Виталий.
- Да нет. Мужчины у нее конечно были… Но долгие романы она ни с кем не заводила. Говорила – для них же хуже. А вы молодой человек зачем ею интересуетесь?
- Так получилось... Я сын ее однокурсника. Сейчас мой отец болен, ну и вот, решил, так сказать, узнать о судьбе подруги. А можно узнать ее адрес и телефон?
Алиса Викторовна поморщила губу.
- Наверное можно. Телефон она просила никому не сообщать, а адрес могу дать. Напишите ей, если нужно…
- Да я хочу съездить к ней. Как вы думаете, это будет удобно?
- Вот уж не знаю… Мне трудно так сразу сказать. Правда, она говорила, что бывшие ученики иногда приезжают к ней. Вы конечно к ним не принадлежите, но почему бы вам не поехать? Она женщина одинокая, страдает… Ей, наверное, интересно будет узнать о своем бывшем друге, однокурснике… Вот адрес с открытки, перепишите.
Надев очки, Алиса Викторовна открыла шкаф, нашла в пачке открытку. Это была открытка с 8 Марта с изображением подснежников.
Виталий тщательно переписал адрес.
Они еще пили чай и говорили о житье-бытье, не желая вот так, сразу уходить. Но Виталию нужно еще было заехать на работу, а Алисе Викторовне - покормить девочку, и они с Севастьяновым откланялись.
***
Ближе к вечеру, заехав домой и переодевшись, Виталий отправился в ночной джаз-клуб, где должен был выступать Олег. Там же он надеялся увидеть Хариту, так как думал о ней почти постоянно и с необыкновенным волнением. И мир казался лучше, красивее и осмысленнее, и будущие рисовалось не таким серым, потому, что была она... как красивейшая и важнейшая часть этого мира.
Сердце тревожно билось, но увидев Хариту за кулисами, в переплетении проводов, среди нагромождения всяческой аппаратуры и инструментов, рядом с Олегом, Виталий быстро успокоился. Впрочем, Харита всегда у него вызывала чувство покоя, тревоги уходили напрочь. Оставалось лишь вздохнуть и любоваться ее изящными движениями и ощущать теплоту улыбки и осмысленность, естественность всего, что она делала. Харита была в белом свитере и тесных синих джинсах и вызывала приятный магнетизм.
На сцене уже вовсю настраивались музыканты.
Олег был по-особенному праздничный, торжественный и веселый. Исполнив первую песню про город, он объявил о выходе альбома. В
