"Не то выражение" я как раз силился прогнать сейчас. Потому что уже жалел, что напросился сопровождающим:
– Хорошо. Но не думаю, что все настолько плохо, чтобы я не смог сдержать себя.
Врал, если честно.
Я ведь не был идиотом и имел представление о том, как может выглядеть онкобольной, а уж тем более ребенок. Да и, кроме того, в памяти было свежо другое воспоминание, из далекого детства. Только тогда в палате лежала моя сестра и умирала отнюдь не от смертельной болезни, а по собственной дурости из-за наркоты.
В общем, не люблю больницы.
Мой ответ Алисию удовлетворил, она прошла еще несколько метров, после чего остановилась у дверей, разрисованных в веселый цветочек, потянула за ручку и вошла внутрь. Я двинулся следом, сам не знаю зачем, наверное, потому что Алисия подумала, что тоже захочу увидеть ее сестру.
Мысль о том, что могу остаться и подождать в коридоре, посетила меня только сейчас, когда я истуканом встал у входа и замер, глядя на представшую картину.
Шин Николс.
Четырнадцатилетняя девочка, чью жизнь и здоровье разрушил рак. Она полусидела на кровати, улыбалась кончиками губ пришедшей Алисии и хлопала своими огромными, совершенно наивными глазами, глядя на этот не знающий жалости мир. Возле кровати стояла капельница, откуда подавались лекарства в исколотую катетерами руку, на тумбочке лежала горсть таблеток, и, в довершение всего, тоскливо пищал какой-то прибор, измеряя учащенный ритм ее сердца.
Лицо Шин было землисто-серого цвета, а губы бледными, да и сама она походила на высушенного муками узника концлагеря, настолько худа. Кожа да кости.
Вот только я понимал, что мы не в государственной клинике, и здесь не экономят на еде, а значит, всему виной проводимая терапия. Девчонку наверняка тошнит по нескольку раз в день…
Смотреть на борющуюся за жизнь Шин, укутанную в нелепый тюрбан из-за потери волос, было некомфортно. Еще хуже оказалось смотреть на Алисию, которая, изображая бурную радость, рассказывала сестре о прекрасной работе, на которую ей повезло устроиться.
Она врала с такой уверенностью, что даже я мог бы поверить. Мог бы, если бы не знал, как было на самом деле.
Черта с два у нее прекрасная работа и черта с три у нее замечательный босс!
Скотина у нее босс и сукин сын!
Девочка спросила мое имя, залепетала что-то еще, а я встретился взглядом с Алисией и снова почувствовал это гадостное чувство внутри, словно от самого себя воротит.
Не выдержал и трусливо сбежал в коридор. Не мог больше смотреть на это зрелище!
Вышел и устало прислонился к холодной стене рядом с дверью.
– Мистер… – окликнул незнакомый голос, заставляя повернуть голову. – Простите, не знаю вашего имени.
У соседней палаты стоял высокий мужчина с проседью на висках, в докторском халате и с папкой в руках.
– Томас, – представился я.
– Меня зовут Брендан Роджерс, и я лечащий врач Шин. А вы, должно быть, муж или жених Алисии?
Горький и совершенно идиотский смешок сорвался с моих губ. Муж? Жених? Скорее, огромная неприятность в жизни Алисии. Я себя не мог назвать даже ее хорошим знакомым, но вслух проговорил иное:
– Нет, но я друг. А вы хотели о чем-то поговорить?
– Хотел, но если вы не родственник, то предпочту дождаться мисс Николс. Согласно правилам больницы, информация по лечению пациентов может обсуждаться только с родственниками.
Я отлип от стены и решительно остановил дока.
– И все же, давайте побеседуем, – потянувшись к бумажнику, я достал крупную купюру, чтобы вложить в карман врачебного халата, а после продолжил: – Допустим, я брат…
* * */Алисия Николс/
Вышла от Шин с новой книгой и морем информации, но морально подавленная и вымотанная, будто таскала тяжести на протяжении минимум семи часов. Мне нелегко давалась непринужденная беседа – преследовали мысли о том, что ее состояние не улучшается, скорее, даже наоборот. Поэтому постоянно сдерживать настоящие эмоции, вынужденно улыбаясь и веселя сестру, стоило немалых сил.
Вспомнив о боссе, осмотрелась и обнаружила его в конце коридора, общающимся с доктором Роджерсом. Они как раз пожали руки, прощаясь, и Матисон, обернувшись, пошел мне навстречу.
– Закончила? – поинтересовался он, как только приблизился. – Можем ехать?
– Да, наверное, – устало вздохнув, ответила я и тут же спросила с волнением: – Мне показалось, или ты только что разговаривал с врачом Шин? Он хотел поговорить со мной?
– Нет, со мной, – вдруг озадачил босс. – Ты не поверишь, но меня приняли за дядюшку твоей сестры.
– Дядюшку?
– За твоего мужа, Алисия, – он криво ухмыльнулся, увидев выражение крайнего удивления на моем лице. – Док видел, как я вышел из палаты, и решил меня подбодрить.
– Оу, – мне стало неловко. – Я никогда не приводила сюда никого из своих знакомых или близких. Должно быть, поэтому он…
– Да плевать, – отмахнулся Матисон, избавляя меня от необходимости оправдываться, – мы все прояснили. Предлагаю съездить куда-то и перекусить. Как ты на это смотришь?
– Вообще-то мне нужно задержаться и узнать о том, как протекает лечение Шин, но ты поезжай, – я вяло улыбнулась. – Хочу увидеться с мистером Роджерсом, выслушать прогнозы и вообще…
– Не выйдет, он спешил на консилиум в соседний корпус.
Томас развернул меня за плечи и слегка подтолкнул к выходу.
– Позвонишь ему позже и все узнаешь. Хотя, насколько я понял, судить об успешности новой терапии рано, нужно подождать, как минимум, неделю. Док начал нашу беседу именно с этих слов, еще до того, как понял, что мы не супруги.
Я снова покраснела. Надо же было приключиться такому недоразумению… Невольно представив себя и Матисона парой, даже головой тряхнула. Смешно! Как только мистеру Роджерсу подобное в голову пришло? Что ж, поговорю с ним позже.
Ехать в кафе я наотрез отказалась, предложив Томасу свои услуги в качестве воскресного повара. Он удивился, но отказываться не стал, вспомнив достаточно сносные, по его словам, панкейки.
Следующий час мы провели в гипермаркете, скупая нужные продукты. Точнее, покупками и выбором занималась я, а Томас ходил рядом, больше мешая и бурча. Ему не нравилась толпа людей вокруг, не нравилось задерживаться у прилавков и совершенно, просто безумно, не нравились очереди. Однако все попытки отправить босса ждать меня в авто заканчивались полным фиаско – он отчего-то решил, что сама я не справлюсь.
Когда мы наконец оказались в его квартире, Матисон ушел в кабинет работать, предварительно снова предложив заказать еду из ресторана. Видимо, сомневался в моих способностях приготовить полноценный ужин.
Почему-то эта мысль показалась обидной. Конечно босс привык питаться кулинарными шедеврами от ведущих шеф-поваров, но и я могла удивить! Все друзья и близкие обожали мою стряпню. Когда-то. Когда были друзья. Хотя откуда это знать Матисону? Он и на работу-то меня взял не из-за диплома с отличием…
Думая о Томасе во время готовки, я все больше злилась на него
