Чудесно! Накануне Дня поминовения этот дом наверняка оживет, но пока здесь никого нет и не предвидится.
Милли ходила от окна к окну, разглядывая комплекс. В одноэтажном доме рядом со сторожевой будкой явно жили. В бинокль Милли увидела на подъездной дорожке патрульную машину «Айленд секьюрити», которая ей уже попадалась, или ее сестру-близнеца.
Торцом к наблюдательному пункту Милли стоял двухэтажный дом, в котором тоже жили. На широком пятачке перед гаражом было пять машин, на улице – еще три. На глазах у Милли со стороны озаренного прожекторами дома показались трое мужчин и две женщины. Трое из них двинулись к парадному входу двухэтажного дома, еще двое, мужчина и женщина, расселись по машинам и поехали прочь. Стальные ворота в конце улицы открылись, едва они приблизились.
Прислуга? Машины были старые, совершенно заурядные, хотя на Мартас-Винъярде это не значит ничего. Богачи ездят на ржавых развалюхах, а наряжаться считают моветоном. Впрочем, не будь они прислугой, оставили бы машины ближе к дому.
Милли сосредоточилась на особняке в самом конце улицы. «Дэви, ты там?» Лишь с этой стороны она насчитала шесть внешних камер. Что-то там творится.
Многоскатная крыша особняка сулила большие перспективы. Крышу не покрывала ни одна из видных Милли камер, но из-за света наземных прожекторов она оказалась в густой тени. Милли надела очки ночного видения, но они автоматически настроились на свет прожекторов и разглядеть затененные участки крыши не позволили. То, что Милли хорошо видела, попадало на камеры.
Стало ясно: крышу нужно рассматривать при дневном свете.
Милли прыгнула в Гнездо, чтобы оставить там очки ночного видения, бинокль и костюм ниндзя. Белья по-прежнему не хватало. Милли подумала о стиллуотерской квартире и, затаив дыхание, прыгнула туда.
Липкую ленту с дверей не содрали, в квартире до сих пор пахло анестетиком, но слабо – дублеров у Паджетта однозначно не было. Весь ящик с нижним бельем Милли вывалила в корзину, стоящую в гостиной, огляделась по сторонам – что еще взять?
И увидела записку.
Почерк у Дэви ужасный – такой ни с чьим не спутаешь и узнаешь мгновенно. Милли схватила листок и прыгнула в Гнездо.
Склонив голову набок, она уставилась на записку, пытаясь разобрать слова. В ушах звенело, губы пересохли настолько, что пришлось их облизать. Милли взяла стаканчик и поставила под кран керамического бака. Стакан переполнился, но Милли поняла это, лишь когда пальцы намокли и вода потекла на пол. Милли закрыла клапан.
Он жив.
Стаканчик выскользнул из пальцев, ударился о пол, подскочил. Вода разлилась по каменным плитам. Милли рухнула на колени и разрыдалась.
Он жив!
Другой вариант Милли всерьез не рассматривала, а получается, что мысленно она его не исключала. Всхлипы вышли драматические, боль текла из души рекой: Милли могла ее больше не сдерживать.
Все-таки он жив…
Лишь через несколько минут Милли сумела остановиться и осмыслить содержание записки.
«Не дай им поймать тебя».
Да, да, конечно!
«Не доверяй АНБ. Спрячься».
Дэви никогда не доверял АНБ, но, получается, сейчас он, как и Милли, выяснил что-то еще. Он впрямь хочет, чтобы она сидела на попе ровно и ничего не предпринимала?
«Мне имплантировали устройство, которое наказывает, если я слишком удаляюсь от определенного места. Надеюсь, что смогу переправить эту записку».
Совсем как Паджетту. Да нет, не совсем. У Паджетта имплантат наказывал в основном за излишнюю разговорчивость. Милли, впрочем, считала, что это просто вагостимулятор. Переправить записку Дэви сумел. Но какой ценой?
Милли вспомнила, как Паджетта рвало в костер и колотило. «Похитители дрессируют Дэви, – осознала Милли. – Хотят его использовать. Как именно?»
Впервые со дня исчезновения Милли заснула без проблем, а проснувшись, даже улыбнулась себе. Прежде чем прыгнуть прочь, она смастерила большой картонный плакат и оставила на разделочном столе в стиллуотерской квартире, там же, где Дэви, – записку.
«Я в безопасности. Я могу прыгать. Тебя держат в большом доме на Мартас-Винъярде? Я бываю там каждый день, в шесть вечера по центральноамериканскому времени. Я тебя люблю».
У ворот Стиллуотерского арсенала Национальной гвардии дежурил охранник, но само здание оказалось крепко запертым и пустовало.
Не сразу, но Милли нашла средства химической и биологической защиты – противогазы, костюмы и интересовавшие ее пакеты «Антидот нервно-паралитического ОВ». Из четырех пакетов Милли вытащила четыре шприц-ручки с атропином, а поролоновую упаковку и шприцы с протопамом унесла в Гнездо. Неполные пакеты в арсенале оставлять не хотелось – не дай бог они кому-то понадобятся. Не хотелось и чтобы кто-то наткнулся на шприцы с протопамом: пара неосторожных движений, и игла на пружинке вонзится в плоть – точь-в-точь как змея укусит. Шприцы с атропином Милли положила в «банан» и застегнула его на поясе.
Следующая остановка – законсервированный на зиму дом на Грейт-Понд-лейн. Держась подальше от окон, Милли посмотрела на Дрифтвуд-Холл в бинокль.
Сегодня Милли увидела больше камер, чем накануне вечером. «Как же я их не заметила?» – подумала она и пригляделась к их расположению. Камеры стояли у окон. Ясно, потерялись на горячем фоне.
Особенно перспективным казался затененный уголок, где слуховое окно выступало из-под черепичного ската главной крыши. Милли вгляделась в темно-серые квадратики. Стекловолоконная черепица, такой крыл крышу ее отец. Черепица шершавая, со временем, особенно в жару, у нее может появиться асфальтовый запах. На ней легко удержаться даже на скате. Ползти придется медленно, чтобы не услышали в комнате под крышей.
Милли купила готовый сэндвич, унесла в стиллуотерскую квартиру и съела на кухне рядом с местом, где Дэви оставил записку.
Он может появиться в любую секунду.
Плакатик на разделочном столе казался заброшенным и жалким. Пока Милли ела, шуршание упаковки и звук жевания эхом отражались от стен, от плиточного пола и напоминали о полном, абсолютном одиночестве.
– Он может появиться! – произнесла Милли вслух, но прозвучало совсем неубедительно.
Милли хотелось поговорить с Бэккой Мартингейл. Хотелось купить перцовый баллончик. Хотелось под горячий душ спа-центра в Санта-Фе. А вот шевелиться не хотелось. Не хотелось сходить с места.
– Это же абсурд!
Милли прыгнула в круглосуточную аптеку в Виргинии, на границе с Вашингтоном, в ту самую, рядом с «Комфорт-инн». В том отеле вышибли дверь номера, кода Милли принимала ванну. Милли взяла с полки тальк и рванула к кассе.
– Два доллара пятьдесят три цента, – объявила кассир, прозвонив упаковку.
Милли бросила ей двадцатку и скорее к двери.
– Ваша сдача! – крикнула ей вслед кассир.
– Оставьте себе! – отозвалась Милли и, едва скользнув за дверь, прыгнула обратно в квартиру.
Милли отсутствовала семьдесят две секунды. Вряд ли Дэви побывал в квартире за это время.
– Вряд ли! – вслух повторила Милли.
Два коротких слова, а сколько сомнения!
Держа бутылочку на расстоянии вытянутой руки, Милли высыпала щедрую порцию талька. Порошок покружил в воздухе и ровно покрыл плитки до разделочного стола. Милли отступила на пару шагов и
