Ее следы просматривались на тальке так же четко, как в пыли.
Вдруг Дэви прыгнет в другую часть квартиры?
С огромным трудом Милли удержалась, чтобы не покрыть тальком весь пол. Зато, прыгнув в Гнездо, она насыпала тальк и там.
У Бэкки Мартингейл сразу включилась голосовая почта, и Милли отсоединилась до начала звукового сообщения. Может, она по стационарному телефону разговаривает. Или она на встрече. Или у нее сотовый не ловит.
Через двадцать минут все повторилось. Зато при следующей попытке, еще пять минут спустя, Бэкка ответила.
– Это Милли. Есть новости?
После мимолетной заминки Бэкка проговорила:
– Прости, Джуди. Да, помню, что назначила встречу, но придется ее перенести. Сейчас слишком много дел.
Милли прищурилась:
– Вы не можете говорить? Давайте через час?
– Давай сузим коридор, – неуверенно отозвалась Бэкка.
– Через полчаса?
– Да, пожалуй.
Милли взглянула на часы:
– У меня на часах семь минут десятого. Позвоню вам без двадцати трех, хм, десять. Время восточное стандартное.
– Ага. Ну, пока.
Бэкка отсоединилась.
Милли вернулась в квартиру. На тальке следов не появилось. Милли прыгнула в университетский городок и разыскала магазин, специализирующийся на сигнализации, замках и средствах личной безопасности.
– Самая лучшая – перцовая пена, – заявил продавец. – С пенным баллоном ясно, попали вы в цель или нет. Пена липнет к цели. Меньше шансов на обратный выхлоп и на распыление на невинных прохожих.
Он показал фунтовый баллончик на брелоке, рядом с которым на витрине стоял большой четырехфунтовый баллон.
– Я вон тот хочу.
– Ну… Это профессиональная модель для копов и почтальонов. Она слишком большая для карманной.
– У меня большие карманы.
– Клиент всегда прав.
Милли купила два четырехфунтовых баллона.
Бэкка ответила после второго гудка.
– Я была на встрече со своим боссом и с боссом своего босса. Похоже, теперь, когда мы добрались до Паджетта, стрелявшего в нашего агента, нас заставят прекратить расследование.
– В самом деле? – Милли скривила рот. – При двух похищениях?
– При каких похищениях? Это лишь домысел. Мисс Джонсон, вероятно, вернулась на улицу, а касательно Дэви АНБ твердят, что ошиблись. Он на задании за границей.
– Значит, вы просто возьмете и прекратите расследование?
– Нет, не прекратим, если вы утверждаете, что вашего мужа похитили. Еще есть свидетели из кофейни и убитый агент АНБ.
– Еще двое детей, видевших убийство.
– Что? Каких еще детей?
– Девочки, опознавшие ангела на «скорой». Они видели, как Дэви погрузили в «скорую».
– Представители АНБ не упоминали свидетелей самого убийства, – сказала Бэкка после небольшой заминки. – Только ангела на «скорой».
Милли вкратце пересказала ей беседу с семьей Руис и последующий ее анализ, проведенный доктором Анри Готро.
– Официантка, значит? Здорово, что нас держат в курсе.
– Меня заверили, что вам передадут всю необходимую информацию.
– Ох, да. Это я уже слышала. Черт, у нас множество причин продолжать расследование. Мой босс так и передал наверх – он скоро уйдет на пенсию и, как владелец семейного бизнеса, не слишком боится досрочного увольнения… Так вот, он пригрозил обратиться к журналистам, если нам кислород перекроют.
У Милли слезы на глаза навернулись.
– Какой молодец!
– Для мужчины – да. А про новости тебя саму нужно спрашивать.
– О чем это вы?
– У нас сплошные обломы. «Бохстеттлер и партнеры» заявили, что уволили Паджетта несколько месяцев назад, и предоставили соответствующие документы. Мы проследили движение финансов по кредитной карте, которую дала ты, – она привязана к счету, пару месяцев назад открытому на вымышленное имя взносом наличных. Удостоверения личности – фальшивки, но качественные, изготовлены из ворованных оригинальных бланков на лицензионном оборудовании. Вашингтонская квартира Паджетта обставлена мебелью, но обжита на уровне гостиничного номера. Кареты «скорой помощи» ни к чему конкретному не привели. Бандиты Паджетта тоже ничего не знают, хотя назвали его своим организатором и заказчиком. Они готовы рассказывать о заданиях, которые выполняли для Паджетта раньше, но все те дела старые и, за исключением слежки за тобой, для нас неинтересные. – Бэкка сделала глубокий вдох. – А вот ты, дорогуша, намекала, что раздобыла какую-то информацию, но боишься спугнуть дичь.
– Спугнуть дичь? Вы правда так сказали? Ушам своим не верю. Сама я так точно не говорила.
– Так в суд на меня подай. Смысл был именно в этом.
– Если они сбегут, я не против. Просто не хочу, чтобы они забрали с собой Дэви… или похуже что выкинули.
– Тут не стандартное похищение. Мертвого Дэви они использовать не смогут.
– Если вытащу Дэви прежде, чем они поймут, что я их вычислила, ничего страшного не случится.
– Ты подобралась так близко?
Милли закусила губу:
– Без комментариев.
– А если тебя убьют? Или поймают? Я знаю, на что ты способна, но ведь Дэвид обладал такими же способностями, верно? И его поймали. Разве тебе не нужно подкрепление?
– Это ваш сотовый, да?
– Да.
– Боже! Какая я идиотка! Если хотите поговорить со мной, давайте встретимся там, где я вас в прошлый раз оставила.
– То есть около…
– Вслух не называйте. Когда?
– Через сорок пять минут.
– За вами будут следить, только это не важно. – Милли повесила трубку таксофона и прыгнула прочь.
Следы на тальке не появились.
Милли нашла приемный покой на втором этаже больницы при Университете Джорджа Вашингтона. Окна там выходили на тротуар Нью-Гемпшир-авеню, где Милли оставила Бэкку в ночь, когда умер Паджетт. День выдался погожий, солнце светило ярко, и, благодаря окнам с зеркальной тонировкой, с улицы Милли не мог увидеть никто.
Машина с госномерами высадила Бэкку и поехала дальше. Милли прыгнула Бэкке за спину, без предупреждения схватила ее и прыгнула прочь. Получилось так быстро, что Бэкка ахнула уже в Гнезде, после того как Милли ее выпустила.
– Эй, предупреждать же надо! – Бэкка огляделась, приспосабливаясь к менее яркому свету.
Вот она потянулась вверх, коснулась грубого потолка, посмотрела на нетесаные камни стен, на окна.
– Где это мы?
– Это наше убежище, наше с Дэви. Наш укромный уголок. Только сейчас здесь немного не прибрано.
– Да, но где оно находится?
– В Северном полушарии. Пожалуй, других подробностей я сообщать не стану.
Милли подложила в печь кедровую ветку и оставила заслонку открытой:
– Хотите чаю?
Бэкка захлопала глазами:
– Давай! А зачем тальк на полу?
Милли взглянула на тальк: следов на нем не появилось.
– Говорю же, здесь бардак.
Милли обогнула тальковую дорожку, поставила чайник на пропановую горелку и протянула Бэкке записку Дэви.
Бэкка устроилась в большом кресле, стоявшем в уголке для чтения, и достала очки. Поднесла их к глазам, еще не расправив дужек, просмотрела записку и вскинула голову:
– Он был здесь?
– В нашей стиллуотерской квартире Дэви точно был, но и здесь, по-моему, тоже. Лужа появилась там, где ей было неоткуда взяться.
– Ему имплантировали устройство? Так же как Паджетту?
– Ага. Такое же, как убило Паджетта.
Бэкка как следует надела очки, перечитала записку, а когда подняла глаза, мысли у нее явно бежали, обгоняя друг друга.
– Что за большой дом на Мартас-Винъярд? – она показала на плакатик Милли.
– А что вы предпримете, если я скажу? – Милли склонила голову набок.
– Его там держат?
– Не знаю. Я пришла к тому дому
