– Он здесь, – ответили приятным альтом.
– Так, сейчас я удлиню надрез на два сантиметра с каждой стороны, потом мы выключим свет. Нельзя, чтобы включалась аварийка, мы отключили ее?
– Да, я отключил батарею, – ответили гнусавым тенором. – На обоих щитах.
– Эрин, покажи, где будет открытый мешок.
– Здесь, наверное, – ответили альтом. – Для ориентира я положу руку ему на ключицу. Кончики моих пальцев будут на кромке мешка. По твоей команде я затяну мешок.
– Ну, готовы?
– Готовы, Салли.
– А ты, Дэви? Без тебя ничего не получится. Если телепортируешься прочь, пока мы подцепляем имплантат, он вырвет тебе блуждающий нерв. Честное слово, тебе это не нужно.
Дэви поднял большой палец.
– Отлично! Гасим свет.
Благословенная темнота приняла Дэви в свое лоно. Какое облегчение! Дэви услышал хлюпанье, словно кто-то вытаскивал туфлю из грязи.
– Все. Он в мешке. Затягивай. Перепроверь. Он точно внутри?
– Да, я подтверждаю, – проговорили альтом.
– Включаем свет.
Даже через опущенные веки свет обрушился, как удар по голове.
– Так, Джерри, поставь дренаж и закрывай рану. Степлером закрывай.
– Хорошо. Я быстро.
Что-то надавили, что-то потянули, раздался негромкий голос хирургического степлера: «Чик-чик-чик!» Дэви хотел посмотреть, но свет до сих пор причинял слишком много боли, и все расплывалось. Дэви плотнее зажмурился.
– Ну вот. Наложите сверху временную повязку и несите бронежилеты.
Для кого бронежилеты? Дэви махнул свободной рукой – получился жест в стиле пальчиковой куклы.
– Доктор, говорите с ним! – вмешалась Милли. – Объясните ему, в чем дело.
– Ах да, извини. Чувствуешь, Дэви? – На грудь Дэви положили что-то тяжелое. – Мы накрываем тебя бронежилетами. Одним – живот и промежность, другим – лицо и грудь.
На лицо Дэви упала тень, свет стал меньше резать ему веки. На плечи что-то надавило, закрыв лицо.
– Электроды имплантата выступают меж двумя бронежилетами, сам имплантат в светонепроницаемом мешке. – Салливан обратился к кому-то, понизив голос: – Трубу, пожалуйста. – Доктор повернулся к Дэви и заговорил громче: – Мы приготовили хорошую стальную трубу два фута длиной и шесть дюймов диаметром. В нее мы планируем поместить имплантат… – Дэви услышал шорох изоленты, отматываемой от рулона. – К концу трубы мы прилаживаем доску. Электроды зажаты между трубой и доской. Песок, пожалуйста. Так, Дэви. Имплантат я держу над открытым концом трубы, и мы засыпаем в нее песок.
Вес на груди у Дэви увеличился, и он кашлянул.
– Держите трубу! Она слишком давит ему на грудь.
На груди полегчало.
– Так, имплантат засыпан песком. Сейчас мы приладим доску к другому концу трубы. – Снова зашуршала изолента. – И обернем трубу еще одним бронежилетом… чисто для подстраховки. – Шорох изоленты повторился. – В первом имплантате было два боевых взрывателя. Если так, то и песка хватит. Большая часть имплантата – батарея, много взрывчатки в нем быть не может.
В голосе Салливана Дэви послышалась дрожь. Что еще за первый имплантат?
– Приставьте к трубе штатив.
Послышались дребезжание и стук колесиков по полу.
– Ну вот… У кого кусачки? Спасибо. Так, всем выйти.
Застучали шаги. Милли сжала Дэви руку и не отпустила.
– Миссис Райс, к вам это тоже относится.
– Вы уже выгоняли меня, помните? Если охраннику не удалось меня спровадить, почему вы думаете, что у вас получится?
Дэви оттолкнул ее руку, откинул бронежилет, отодвинул ото рта кислородную маску. Анестезиолог снял с него маску.
– Милли, ты хоть в сторону отойди. Ты не сможешь защищать меня, если сама… пострадаешь.
Анестезиолог хотел вернуть маску на место, но Дэви оттолкнул ее:
– Вы тоже отойдите. Дышать я буду сам.
Милли поцеловала Дэви в лоб. Поцелуй показался странным, и Дэви догадался, что на Милли хирургическая маска.
– Ладно, я к стене отойду, – сказала она.
– Была не была, приступаем! – объявил доктор.
– Пульс снова падает, – проговорили альтом. – Ввести ему атропин?
– Нет. Назад отойди! – велел Салливан, и раздался звук шагов по полу. – Дэви, не сбегай. Я перерезаю электроды. Готово!
Раздалось негромкое «бум!», песок ужалил Дэви ладонь и посыпался на лицо. Тут, как при возвращении в клетку, Дэви ощутил, что проходит тошнота. К легкой тошноте он привык настолько, что перестал замечать, а теперь почувствовал ее отсутствие.
– Гос-с-споди! – пролепетал кто-то. – Уборщики взбесятся из-за песка.
По полу застучали торопливые шаги.
– Пульс усиливается. Дыхание стабилизируется. Салли, ты словно выключатель повернул!
Милли снова взяла Дэви за руку, а когда заговорила, он понял, что она плачет.
– Тш-ш, все хорошо, – успокаивал ее Дэви.
– Сейчас – да.
Салливан простерилизовал электроды и спрятал под кожу.
– Я заземлил электроды друг о друга. Даже если попадешь в электромагнитное поле и почувствуешь электрический импульс, блуждающий нерв не пострадает. Только без нейрохирурга трогать нерв не стоит. Не удивлюсь, если специалист посоветует оставить электроды. Так меньше риска.
Дренажную трубку прикрепили к чему-то вроде прозрачного пузырька со складчатыми боками. Пластмассовый пузырек открыли снизу, выжали из него воздух и снова надели колпачок. Складки немного расправились – в дренаже образовался вакуум, через шов трубка присосалась к полости, оставленной имплантатом. В трубку закапала красноватая жидкость. Наркоз не отошел, и пока ощущения были странноватые. Дэви подозревал, что боль придет позднее.
– У нас есть вакуумные бутылочки и насосы, но с этим пузырьком можно ходить в уборную.
Дэви понравилась идея доктора. На привязи он уже посидел, хватит.
На каталке Дэви отвезли в послеоперационную палату и выключили там свет. Ему дали воды, много чудесной прохладной воды и соломинку – и пустыня у него во рту начала зеленеть.
В полумраке Дэви снова попробовал открыть глаза и понял, что дела не так плохи. Он видел, хоть и нечетко.
Новая Милли с короткими осветленными волосами и марлевой повязкой на виске спросила:
– А для атропина антидот существует? Есть чем его вывести?
– Для сильной атропиновой интоксикации антидот есть. Тут подразумевается кома или острый делирий с тахикардической аритмией, а физостигмин – препарат мерзкий. Атропин сам быстро распадается в организме. Когда переведем Дэви в общую палату – часа через два, максимум через три, – симптомы полностью исчезнут.
Дэви пристально посмотрел на Милли. Она в ответ кивнула и проговорила:
– Да, знаю.
– Что вы знаете? – спросил доктор Салливан.
«Что мы не задержимся здесь ни одной лишней минуты», – подумал Дэви, посмотрел на доктора, улыбнулся и покачал головой.
– Вы, ребята, мысли читать умеете? Тогда вы в курсе, зачем я к вам пришел?
– Нет, доктор, – смеясь, заверила Милли. – Просто мы уже десять лет женаты, понимаете? Это способность, которой нам более чем достаточно.
Салливан заметно успокоился:
– Пришел я сообщить, что потолковать с вами желают представители Агентства национальной безопасности. Я не пустил их и только подумал, что сейчас они прорвутся к вам силой, как появились агенты ФБР и вступили с ними в перепалку.
Дэви заметил, что Милли прищурилась и уголки ее губ поползли вниз. Потом она улыбнулась:
– Спасибо, доктор Салливан, спасибо за все. Передайте бухгалтеру, что в ближайшее время я занесу оплату.
Доктор тотчас понял, в чем дело.
– А-а… Не за что. С вами было… нереально.
