Дэви пожал руку доктору Салливану:
– Не позволяйте федералам себя третировать!
– Хотите, чтобы я их задержал?
– Нет, – покачал головой Дэви. – Это не важно, ведь мы уходим прямо сейчас.
Дэви даже встать не удосужился. Одна секунда, и с больничной койки он перенесся на свою кровать в Гнезде – в прохладу, темноту и уют. Дэви откинулся на подушки, но напряжение не отпускало, тревога так и вцепилась в него.
Потом у кухонного стола появилась Милли, и напряжение схлынуло, утекло, как ручей с горного склона. Или как морская вода из комнаты.
Когда Дэви проснулся, в окна сочилось солнце. Грудь болела, глаза – нет. Что это за скрип? Дэви понял, что слышит его довольно давно, – под такой аккомпанемент он приходил в сознание. Это Милли, она сидит в кресле-качалке у кровати. Дэви огляделся по сторонам:
– А где Соджи?
– Я поселила ее в балтиморский отель под вымышленным именем и дала ей пять тысяч долларов. Соджи купит себе новую одежду, передохнет и отправится к сестре, которая живет в пригороде. Она сама так захотела.
– Думаешь, ее станут преследовать? – Дэви облизал пересохшие губы.
– Не знаю. – Милли протянула ему стакан воды. – Я пообещала каждый день ее навещать. Предлагала остаться у нас, но ей надоело жить под чужим контролем.
– Хорошо ее понимаю. – Дэви поморщился. – А это у тебя откуда? – Он показал на марлевую повязку на виске у Милли.
– Это Симонс. – Она покраснела.
Дэви вскинул брови.
– Он… стрелял в меня.
Дэви сделал глубокий вдох и задержал дыхание.
Выражение его лица напугало Милли, и она зачастила:
– Это просто царапина. Потом я сразу пнула Симонса, он сорвался с перил и пролетел два этажа вниз. Непонятный морской водопад вынес его сквозь пролом в стене. Кстати, откуда там морская вода?
Дэви выдохнул:
– Симонс стрелял в тебя. Во время потопа. Думаю, тебе стоит рассказать все с начала.
– Думаю, – Милли склонила голову набок, – нам обоим стоит это сделать.
Рассказ Дэви, даже краткий, продолжался все время завтрака и почти до самого ланча.
Дэви поведал Милли обо всем, вплоть до возвращения из Нигерии. Потом сделал паузу, скривился и буквально выпалил правду о случившемся после Нигерии, о том, как едва не поддался чарам Гиацинты и почему не поддался.
Взгляд Милли скользнул поверх головы Дэви. Она смотрела куда-то вдаль, за миллионы миль от Гнезда.
– Прости! – выпалил он. – Я только…
Милли прикрыла ему рот ладонью.
– Тш-ш! На тебя я не злюсь. При таких обстоятельствах… Не могу сказать, что это меня не задело бы, но тебя обвинять я бы не стала.
Дэви отвернулся, смаргивая слезы. Милли обняла его, прижав лицом к своему плечу, потом рассказала о своих приключениях в Вашингтоне и в Стиллуотере с участием агентов АНБ и Паджетта.
– Вот мерзавцы! – выпалил Дэви. – Так у нас есть пленные?
– Да. Сегодня утром, когда я принесла им партию «Хэппимилов», все еще спали. Там многие вооружены, хотя вот у Гиацинты я забрала пистолет, чтобы отстрелить цепь у тебя с кандалов. Слава богу, я в себя не пальнула. Пистолет был в режиме автоматического огня.
– Тот пистолет… Он у тебя?
– Я оставила его в особняке. Под комодом.
– Черт! – Дэви поджал губы. – Думаю, из него она застрелила Брайана Кокса.
Милли исчезла.
Дэви выругался, прижал к себе дренажную трубку и пузырек, но прыгнуть не успел: Милли вернулась.
– Больше так не делай!
– Ничего страшного, – проговорила Милли, осторожно положив пистолет на холодильник. – В особняке ни души. Вчера, после возвращения в Гнездо, я отправилась туда за Симонсом, но не застала никого.
– Ты не говорила, что прыгала в особняк за Симонсом!
– Просто не успела. Мы только до пленных добрались, помнишь? – Милли посмотрела на дренажную трубку и на пузырек, зажатые у Дэви в руке. – Ты голым хотел идти за мной?
С бешено бьющимся сердцем Дэви опустил голову на подушку:
– Не уверен, что вытерплю жену-прыгунью.
Милли взглянула на него сквозь очки:
– Теперь ты понимаешь, что терпела я.
– Замолчи и иди сюда! – велел он, а чуть позже добавил: – Хорошо, что ты не везде блондинка.
– Ты исхудал.
– Ты тоже. Так это правда? Блондинки получают больше удовольствия?
– Замолчи!
Два часа спустя, когда они оделись, оба чувствовали себя куда лучше, чем в последнее время.
Дэви стоял на выступе и ежился от боли. Дренажную трубку он вывернул назад, пузырек спрятал во внутренний карман черной кожанки, но место, где трубка входила в рану, сильно тянуло при любом движении. На островке костер превратился в золу, большинство пленников спали. Второй бандит – кажется, его фамилия Планк? – пытался наломать мескитовых веток и при этом не уколоться длинными шипами.
– Давай я справа, – шепнул Дэви.
– Да, как на тренировках, – кивнула Милли.
– Три, два, один…
Дэви за правую руку, Милли за левую – они схватили Второго бандита, прыгнули под слепящие прожекторы, потом просто отошли в сторону. Бандит отпрянул, неожиданно оказавшись на свободе и на ярком свету.
Но его поджидали агенты ФБР, а от них так легко не скроешься. Бандита прижали к стене и заковали в наручники, вывернув ему руки за спину. Фэбээровцы заранее надели латексные перчатки и приготовили пакеты для вещдоков, чтобы спрятать пистолет, который они проворно вытащили у задержанного из кобуры.
Дэви потер глаза:
– Симонса не забудьте.
– Не забудем, – заверила Бэкка. – Он вернулся в нью-йоркский таунхаус. С Мартас-Винъярда он вылетел на частном самолете. Мы ненадолго потеряли его, но лишь потому, что он вдруг отправился на гору Синай. Похоже, у него рука сломана.
Милли и Дэви посмотрели друг на друга и улыбнулись.
– Ну ты сильна! – проговорил Дэви.
– Что же вы его не задержали? – спросила Милли.
– Без доказательств я и посмотреть косо на него не осмелюсь, – ответила Бэкка. Милли собралась заговорить, но Бэкка ее опередила. – Знаю, Дэви готов против него свидетельствовать, но Симонс – политический динамит. Один его звонок, и глава администрации президента позвонит генеральному прокурору и директору ФБР и все они обрушатся на меня, как тонна кирпичей. Доказательства нужны веские, неопровержимые. Прежде чем мы возьмем его под стражу, следует уведомить нужных людей.
Большим пальцем Бэкка показала на задержанного, которого заставили подняться и обыскивали. Из-за перелома носа у него еще вчера под обоими глазами образовались синяки. Сегодня они побледнели и цветом напоминали закат над Ньюарком.
– Одна из ваших птичек может запеть.
– Сначала стоит извлечь из них имплантаты, – сказал Дэви.
– Это юридический вопрос. Если они не согласятся на операцию…
– А разве нельзя извлечь имплантаты ради спасения жизни? – спросила Милли. – Если бы клятые штуковины были активированы и пленные не имели возможности отказаться?
Бэкка кивнула.
– В таком случае я не стала бы задавать ни единого вопроса в отсутствие медицинского персонала, – проговорила Милли. – Иначе они все погибнут.
Гиацинту Дэви и Милли
