Дэви притаился в тени подальше от гаснущего костра. На другом конце острова зажегся огонек обшарпанного электрического фонаря, прислоненного к камню. Там в зеленом пластмассовом кресле сидела Милли и, опустив руки к фонарному лучу, протирала мягкой хлопковой тряпочкой Гиацинтин «глок».
Гиацинта, стоявшая в низкой стойке, медленно выпрямилась, но не до конца – плечи не расправила. На свет фонаря она побрела с видом человека, разрывающегося пополам. Когда их разделяло футов десять, Милли заговорила:
– К сожалению, я уронила его в морскую воду. – Милли выше подняла «глок» и пригляделась к нему. – Он слегка заржавел. – Она протерла спусковой крючок тряпочкой.
– Что ты… сделала с остальными? – медленно, неохотно спросила Гиацинта.
Милли оторвалась от «глока». Ледяной взгляд совершенно не вязался с улыбкой, игравшей у нее на губах.
– С ними… разберутся.
Дэви и не подозревал, что его жена может быть стервозиной. Он знал, что Милли прикидывается. То есть думал, что она прикидывается. То есть надеялся.
Такой неуверенной, как сейчас, Дэви Гиацинту еще не видел.
– Как разберутся?
В ответ Милли только улыбнулась, продолжая протирать «глок».
– Сама понимаешь, говорить я не стану, – заявила Гиацинта, отворачиваясь. – Не могу.
– А кто тебя просит говорить? – поинтересовалась Милли. – Хотя небольшой допрос организовать можно. Забавы ради… Уверена, рано или поздно твой имплантат активируется, как у бедняги Паджетта. Настоящее воздаяние по заслугам.
Гиацинта снова повернулась к ней:
– Так это месть?
Милли держала рукоять «глока» через тряпочку, а сейчас опустила дуло к лампе, передернула затвор, и один патрон взлетел в воздух.
– Ой, там уже был один патрон! – Милли подняла упавший патрон и швырнула во тьму.
Эхо понесло влажное «плюх!» от скалы к скале.
Дэви знал, что в «глоке» только один патрон. Он долго учил Милли передергивать затвор спокойно и уверенно. Дэви ненавидел пушки не меньше, чем Милли, просто сталкивался с клятыми штуковинами куда чаще, чем она.
Гиацинта отпрянула.
Дэви хорошо ее понимал. Сам он прыгнул бы куда подальше, учитывая, что Милли с пушками не дружит.
– Я двое суток продержала Паджетта на этом островке. Он умер в больнице скорой помощи – у него взорвался имплантат. – Милли вытянула руку и прицелилась в землю между собой и Гиацинтой. – Ты похитила Дэви, имплантировала ему в грудь устройство, мучила его, избивала.
Гиацинта стиснула зубы, потом процедила:
– Теперь мне ясно. Ты ревнуешь!
– Ревную к Мисс Ущербность? – засмеялась Милли. – Дэви с самого начала насквозь тебя видел. Хочешь любовный совет? Если хочешь «склеить» парня, не убивай его друзей у него на глазах. – Милли презрительно усмехнулась. – Дэви – живой человек, и со временем ты могла бы добиться своего. Но он поддался бы тебе от усталости. Ну, бросают же кости брехливой собаке, чтобы та замолчала.
Гиацинта прищурилась, а когда заговорила, страха у нее в голосе Дэви не услышал – только злость.
– Да неужели? Мне так не показалось. Где только он меня не ласкал!
– Ага, – улыбнулась Милли, – пока рубец твой не увидел. Хочешь сказать, это сильно его возбудило?
Гиацинта отвернулась.
– Вот именно, – проговорила Милли.
Потом перепрыгнула разделяющие их пятнадцать футов и ткнула пистолетом прямо в лицо Гиацинте.
Гиацинта отреагировала, как и ожидал Дэви, – вздрогнула, потом попробовала отнять «глок». Она оттолкнула ствол, стиснула запястье Милли и хотела провести сковывающий захват. Прежде чем Гиацинта зацепила Милли локтем, та прыгнула прочь, оставив «глок» в руках у Гиацинты.
Гиацинта завертелась из стороны в сторону, держа «глок» в вытянутых руках. Только ей ничего не было видно.
От тусклого фонарного луча неосвещенная часть острова казалась еще темнее: умирающий костерок окружала почти осязаемая тьма.
Дэви прыгнул в Гнездо: дожидаясь его, Милли терзала полировочную тряпку:
– Ну и стерва!
– Да, она такая, – отозвался Дэви. – Ты как, ничего?
– Может, устроим ей небольшой допросик? – спросила Милли, содрогнувшись.
От такой перспективы Дэви замутило.
– Я лучше убью ее.
У Милли чуть глаза из орбит не вылезли.
– Но ты ведь не…
– Конечно нет, – перебил Дэви. – Я мог сотни раз ее убить; если не сделал этого раньше, то и сейчас не сделаю. Ты на пистолете отпечатки пальцев не оставила?
– Нет, я его через тряпочку держала. Гиацинта ничего не заметила. Сейчас на «глоке» только ее пальцы.
– Ну и ладно. – Дэви вытащил латексные перчатки и аккуратно натянул их. – Ну, пошли?
Милли сделала глубокий вдох и бросила тряпочку на разделочный стол:
– Быстрее начнем – быстрее закончим.
Прыгнув на дно каньона, Дэви отнял пистолет у Гиацинты – повернул дуло ей к животу и выгнул запястье так, что пальцы разжались. Когда Гиацинта лягнула ногой, Дэви исчез, зато осталась Милли. Она прыгнула Гиацинте за спину и дернула ее за плечи. Гиацинта рухнула на землю.
Дэви сел в кресло, Милли встала у него за спиной, положив ему руку на правое плечо. Гиацинта поднялась на ноги и оскалила зубы.
Дэви передернул затвор на «глоке». Во тьме мелькнул медный патрон.
Милли вздрогнула и стиснула Дэви плечо:
– Разве мы не…
– Да. Видимо, здесь есть запасной магазин. – Дэви вытащил обойму и снова передернул затвор.
Еще один медный цилиндр взлетел в воздух и со стуком упал на землю. Дэви вытащил из заднего кармана большой полиэтиленовый пакет и положил в него пистолет, обойму и два патрона, которые поднял с земли.
Не сводя глаз с Гиацинты, он протянул пакет Милли. Исчезновения жены он не увидел, а скорее почувствовал: тепло ее тела сменилось прохладой пустыни.
Гиацинта вздрогнула.
Дэви снял перчатки и бросил их на землю. Гиацинта судорожно вдохнула, и Дэви улыбнулся.
– Точно! На «глоке» ФБР найдет отпечатки только твоих пальцев. Они проведут баллистическую экспертизу и сопоставят с данными по пулям, убившим Брайана Кокса. Не хочешь сделать чистосердечное признание? Сдашь Симонса – избежишь смертной казни.
– Сам понимаешь, что это невозможно! – Гиацинта скривила губы. – Даже если я сдам Симонса, вы никогда к нему не притронетесь.
Дэви начал расстегивать рубашку.
– Ты хочешь сейчас? – Гиацинта сдвинула брови.
Вместо ответа Дэви снял рубашку и показал дренажную трубку.
У Гиацинты глаза на лоб вылезли. Когда вернулась Милли, она едва вздрогнула.
Милли взглянула на расстегнутую рубашку, потом на Гиацинту:
– Так ты сказал ей, да?
– Почему ты не погиб? – спросила Гиацинта.
– Этот вопрос мне порядком надоел, – отозвался Дэви и взглянул на Милли. – Не стоит недооценивать силу решительной женщины.
– Как ты снял его? – Гиацинта коснулась своей левой ключицы.
– Для любви преград нет, – невозмутимо ответила Милли и посмотрела на Дэви. – Ты готов?
– Готов.
Поджидавшие агенты ФБР заковали в наручники и обыскали бледную, подавленную Гиацинту.
– Вы арестованы за убийство Брайана Кокса, за похищение Дэвида Райса и Соджойны Джонсон, – завела Бэкка. – Вы имеете право хранить молчание… Осторожно! – Бэкка отскочила назад.
Гиацинта сложилась пополам, у нее началась рвота…
Дэви прыгнул прочь, не в силах наблюдать за происходящим. Он ждал, прижавшись лбом к холодным камням Гнезда. Дышал он медленно и глубоко. Когда
