– Да, действительно, давно это было, – улыбнулась она. – Отлично выглядите, Джастин.
– А как же иначе? – Он подошел к Эштон, держа в руке номер «Меркури». – Этих проклятых республиканцев все больше на Севере. И все хотят одного – отменить закон о беглых рабах и билль «Канзас-Небраска».
– Разве это не ужасно? – вздохнула Эштон. – Хотя Орри говорит, есть и хорошие новости. Вроде бы в конгресс от Канзаса выдвинули человека, выступающего в поддержку рабства. – Она была не совсем уверена, что слышала именно это. – Так или нет?
– Да, так. Но скольким хорошим людям пришлось отправиться из Миссури через границу, чтобы быть уверенными, что выборы пойдут в правильном направлении. Я очень надеюсь, что эта новая партия засохнет на корню. Единственная цель фанатичных янки – втоптать нас в грязь.
Джастин в сердцах хлопнул газетой по ладони и ушел, к большой радости Эштон. Сильно нервничая, она достала из ридикюля маленький кружевной платок и промокнула пот над верхней губой. Вернулся лакей, чтобы проводить ее в музыкальный салон.
Мадлен встала ей навстречу, расправляя юбки и улыбаясь. Улыбка говорила просто о ее вежливости, не более, ведь они были всего лишь знакомыми и никогда не приятельствовали. Взгляд Эштон скользнул к небольшой книге, лежавшей на столе. «Уолден, или Жизнь в лесу». Эштон никогда о ней не слышала. Говорили, что Мадлен вообще читала много дрянных северных книжонок.
– Эштон, какой приятный сюрприз! Вы чудесно выглядите.
– И вы… вы тоже. – После некоторого колебания Эштон взяла себя в руки и решилась немного изменить стиль своего обычного поведения.
– Велеть принести какие-нибудь напитки?
– Нет, спасибо. Я пришла для очень серьезного разговора. Никто другой не может мне помочь. – С театральной опаской оглянувшись через плечо, она добавила: – Ничего, если я закрою дверь, чтобы нас никто не слышал?
– Конечно. – Темные брови Мадлен слегка приподнялись. – У вас кто-то заболел? Орри?
Эштон бросилась к двери и плотно закрыла ее. Она могла бы заметить, что Мадлен упомянула имя ее брата с некоторым волнением, но была слишком занята своей проблемой.
– Нет, все в добром здравии. Помощь нужна мне. Я не стану говорить намеками, Мадлен. Просто, кроме вас, я не знаю человека, кому могу довериться и у кого просить совета. Уж точно не у своих родных. Видите ли, несколько месяцев назад я… – Она намеренно остановилась, выдержав долгую паузу для большего эффекта. – Я совершила неосмотрительный поступок. И теперь я… ну, как говорится, в сложном положении.
– Понимаю. – К счастью, в голосе Мадлен не было и намека на осуждение. – Садитесь, прошу вас. – Она указала на кресло.
– Спасибо. Это такое напряжение – хранить подобный секрет… Я просто схожу с ума…
При этих словах пригодились бы слезы, и Эштон заплакала, просто захотев этого. А почему бы и нет? Ведь она была в отчаянии, разве не так? Все должно было выглядеть безупречно, иначе ей конец. Второго шанса не будет.
– Я могу это понять… – пробормотала Мадлен.
– У вас так много знакомых в округе, и все о вас прекрасно отзываются. Вот почему я решила обратиться именно к вам. Умоляю, помогите мне…
– Я полагаю, вы не хотите иметь ребенка?
– Я не могу! Весной я выхожу замуж за Джеймса! День свадьбы уже назначен! Я люблю его, Мадлен… – Достаточно ли убедительно прозвучала ее ложь? Эштон почувствовала, как дрожат колени, и сжала их покрепче. – Но да простит меня Бог… – она вздохнула уж слишком глубоко, как ей показалось, и уткнула глаза в пол, – это ведь не его ребенок…
– Я не стану спрашивать, чей он. Но я поступлю нечестно, если не скажу, что́ думаю о том решении, которое вы приняли. В нравственном отношении я его не одобряю.
Ну вот, в панике подумала Эштон. Только не отступать! Она наклонилась вперед, ее рыдания были столь искусными, что она сама едва в них не поверила.
– Ох, этого я и боялась… Многие такого не одобряют. Я уважаю ваши убеждения и признаю, что согрешила. Но неужели я должна потерять Джеймса и погубить свою жизнь из-за одной глупой ошибки? Может, вы хотя бы скажете, к кому я могу обратиться? Я слышала, что где-то в нашем штате есть люди, которые помогают девушкам в таких случаях. Я никогда не выдам, от кого это узнала. Просто скажите мне… – Эштон сложила руки, как в молитве. – Пожалуйста, Мадлен!
Мадлен внимательно посмотрела на гостью. Покрасневшие глаза Эштон приглушили ее подозрения. Она подошла к девушке и обняла ее за плечи. Эштон вцепилась в ее руку.
– Успокойтесь, – мягко сказала Мадлен. – Я вам помогу. Не стану делать вид, что считаю это правильным. Но, как вы и говорите, никто не должен расплачиваться целой жизнью за несколько мгновений несдержанных чувств. Такое может случиться со всеми, – добавила она, а потом задумчиво произнесла: – Я знаю одну женщину, она живет на болотах. Она говорила, что я могу прийти к ней в любое время, когда мне понадобится помощь. Только вам небезопасно идти туда одной, без спутницы.
Запрокинутое вверх лицо Эштон осветилось надеждой. Мадлен глубоко вздохнула, словно собиралась нырнуть в глубокий пруд. Впрочем, она именно так себя и чувствовала. Ей ужасно не хотелось впутываться в дела этой пустой, надменной девчонки, которая пришла к ней только от отчаяния. Но по-человечески Эштон действительно нуждалась в помощи. К сожалению, Мадлен всегда была чувствительна к чужим несчастьям.
– Я пойду с вами, – внезапно произнесла она. – Мне понадобится несколько дней, чтобы все устроить и узнать дорогу. Я никогда раньше не ходила к тетушке Белле.
– О, спасибо вам! Мадлен, вы самая прекрасная, самая сострадательная…
– Не так громко, пожалуйста, – мягко перебила ее Мадлен. – Мне придется довериться своей служанке Нэнси, но, кроме нее, об этом должны знать только мы с вами. Нам совсем не нужно, чтобы это повредило вашей репутации или создало для вас проблемы.
Да мне и самой проблем не хочется, сказала себе Мадлен, сразу с опаской подумав о Джастине.
* * *Подготовка оказалась довольно сложной. Прежде всего нужно было как-то связаться с повивальной бабкой. Нэнси все устроила. Ее же доверенный человек доставил в Монт-Роял запечатанную записку для Эштон, когда был назначен день. Этим человеком был высокий негр по имени Пете, с которым Нэнси жила уже больше года.
За несколько дней до назначенной даты Мадлен сказала мужу, что хочет съездить в Чарльстон за покупками. Джастин не возражал и даже не особенно удивился, когда она сказала, что останется в городе на ночь. Только потребовал, чтобы она взяла с собой не только Нэнси, но и кого-нибудь из рабов-мужчин. К этому условию Мадлен была готова.
Вечером накануне мнимой поездки в Чарльстон Мадлен почти не спала. Около одиннадцати к ней в спальню ввалился пьяный
