– Расскажите мне подробнее о вашей программе, – попросил Макс, выруливая на узкую проселочную дорогу и поглядывая на Элен, напряженную как доска. Он надеялся отвлечь ее разговором.
Элен с благодарностью откликнулась и принялась рассказывать, как с группой преподавателей решила организовать летний лагерь и как намерена распорядиться деньгами, которые надеялась получить. Постепенно она расслабилась, лицо оживилось. Макс продолжал задавать вопросы, касаясь более глубоких тем.
– Как дети относятся к возможности пожить на природе?
– Им очень нравится, хотя многое приходится делать самим, причем выполнять тяжелую работу. Они пробуют свои силы, обретают уверенность, которая в будущем поможет им добиваться целей. Надеюсь, мы даем им шанс найти свою дорогу в жизни, несмотря на бедность и проблемы в семье.
– Очень похоже на мою ситуацию, – поддержал ее Макс. – Когда умерла моя мать, мне пришлось самому пробивать себе дорогу. Потребовались упрямство и настойчивость, ведь я начинал с нуля, прежде чем добился успеха.
Элен посмотрела на него с удивлением и кивнула на роскошный интерьер машины.
– Разве вам все это не досталось от родителей?
В ответ Макс невесело рассмеялся.
– Пять лет я вкалывал на стройке, пока не накопил денег на покупку старой развалины, потом два года реставрировал ее, продал, а на вырученные деньги снова купил дом. И так до тех пор, пока не получил то, что имею сейчас. – Во взгляде Макса мелькнула легкая насмешка. – Ваше мнение обо мне не стало лучше?
Что бы там ни было, Элен вынуждена была отдать ему должное.
– Ваши усилия достойны уважения. Моя единственная претензия к вам, мистер Василикос, в том, что вы намерены купить Хаугтон, а я не хочу его продавать. – Она запнулась, поняв, что сама подняла тему, которую хотела избежать. К ее облегчению, Макс не подхватил ее.
– Сколько вам было лет, когда умерла ваша мать?
У Элен округлились глаза от такой бестактности: вопрос касался ее личной жизни. Потом она вспомнила, что он упомянул о смерти своей матери.
– Пятнадцать. Она погибла в автокатастрофе.
– Я потерял свою в том же возрасте. – Его ровный голос не обманул Элен. – Она умерла от легочного заболевания… Плохой возраст, чтобы потерять одного из родителей.
– А какой хороший? – тихо спросила Элен, удивляясь, что таких разных людей, как она и Макс, объединяет общая трагедия.
– Действительно.
Он некоторое время молчал, сосредоточившись на крутом повороте дороги, потом вернулся к теме благотворительности. Элен вздохнула с облегчением, однако ей показалось, что короткий, но глубоко личный и эмоциональный разговор затронул тайные струны его души.
Вскоре они выехали на широкую магистраль, и Макс прибавил скорости, легко маневрируя в потоке машин. Его мысли тоже крутились вокруг недавней беседы. Макса устраивало, что дорога давала возможность общаться, не глядя друг на друга, и Элен перестала смущаться. С другой стороны, в какую-то минуту между ними возникло понимание более глубокое, чем можно ожидать между малознакомыми людьми. Нужно ли ему это? Элен всего лишь препятствие на пути к цели – покупке усадьбы Хаугтон. Поездка в Лондон – только маневр, чтобы устранить это препятствие. Ничего более.
Однако у него была еще одна причина привезти Элен Маунтфорд в город. Максу не давала покоя мысль о том, как она выглядит на самом деле, если приложит хоть немного усилий! Макс понимал, что ее внешность не имела отношения к покупке дома: любопытство касалось самой Элен. Перед глазами все еще стоял ее образ в трико для бега – почти обнаженное великолепное тело. То, что было надето на ней сейчас, мало отличалось от мешковатого спортивного костюма: тяжелый, плохо скроенный пиджак, бесформенная белая блузка и зашнурованные ботинки. Макс про себя улыбнулся: сегодня вечером на ней будет другой наряд.
Отвлекшись от своих мыслей, он вернулся к непринужденной беседе. Проезжая мимо Виндзорского замка, задал вопрос о королевской семье. Элен отвечала легко и охотно. Она уже не казалась ему такой застенчивой, как в присутствии мачехи и сводной сестры. Лицо оживилось, карие глаза светились за стеклами уродливых очков, и даже сомкнутые тяжелые брови не очень портили ее. Теперь, когда Макс пригляделся к ней, Элен выглядела вполне дружелюбной. Зачем же она умышленно уродует себя?
Вопрос все еще крутился в голове, когда они добрались до центра города. Макс остановил машину возле своего отеля на Пикадилли. Элен посмотрела с удивлением.
– Я думала, мы едем в офис благотворительного фонда, чтобы подать заявку.
– Не совсем, – улыбнулся Макс.
Швейцар распахнул перед ними дверь. Макс отдал служащему в униформе ключи от машины. Элен застеснялась своей бедной, поношенной одежды, совсем не подходящей для пятизвездного отеля.
– Сюда, – сказал Макс, провожая ее через роскошный холл к лифту, бесшумно вознесшего их на верхний этаж в пентхаус.
Элен недоуменно озиралась в стильно меблированной гостиной с огромными окнами на Сент-Джеймский парк.
– Я не совсем правильно выразился, – непринужденно заметил Макс. – Вы подпишете контракт не сейчас, а сегодня вечером. На балу.
– На каком балу? – не поняла Элен.
– На ежегодном благотворительном балу, который традиционно проводится в этом отеле. Вы будете сидеть за моим столом рядом с одним из директоров фонда. Тогда и расскажете ему о своей программе.
Элен показалось, что пол ушел из-под ног.
– Я не могу идти на бал! – воскликнула она, понимая, что имеет дело с сумасшедшим.
– Вот и ошибаетесь, – сказал Макс, широко улыбаясь.
Глава 5
Дыхание замерло у Элен в груди. Ее парализовал ужас при мысли, что ее увидят рядом с Максом Василикосом. Унижение будет невыносимым, когда она предстанет перед присутствующими в своем убогом облачении. Элен побледнела, чувствуя, как подступает тошнота.
Макс продолжал спокойно говорить, словно не замечал в ней перемены.
– Если вас беспокоит отсутствие подходящего туалета, то несколько платьев на выбор будут доставлены сюда, пока мы будем обедать. Потом я передам вас в руки стилистов – они скоро прибудут. А пока… – он поднял трубку телефона на письменном столе, – пора что-нибудь съесть. Что вы предпочитаете из аперитивов? Вам надо выпить, что-то вы побледнели.
Элен стояла белая как мел. Не дожидаясь ответа, Макс налил в бокал солидную порцию шерри и протянул ей:
– Глотните.
Дрожащими пальцами она взяла бокал, но не стала пить, и с трудом пролепетала:
– Мистер Василикос! Я не могу принять ваше предложение! Спасибо большое, но не могу. Невозможно, нереально. – Она проглотила комок в горле. – Немыслимо. – Элен старалась придать придушенному голосу категоричность.
На Макса это не подействовало. Он внимательно смотрел на Элен, которая на глазах превратилась в подавленную особу с мрачно сдвинутыми бровями, какой он впервые увидел ее в Хаугтоне.
– Почему? – дружелюбно улыбнулся Макс. – Обещаю, вам понравится.
– Нет. Ненавижу подобные мероприятия. – Голос Элен срывался. – По-моему, это очевидно.
– Вам пойдет на пользу, – невозмутимо заметил Макс.
Его отвлек стук в дверь – принесли ланч.
– Давайте поедим, – пригласил он, когда официанты накрыли стол и удалились.
Неожиданно Элен почувствовала голод.
