Веду большим пальцем по ее бедру.
Кружево. Это хорошо.
– Надеюсь, ты не очень дорожишь этими трусиками.
В ответ слышу лишь учащенное дыхание. Я засовываю большие пальцы за нижний шов и рву его, открывая себе доступ.
Не отрывая от нее глаз, медленно беру ее.
Какая она сладкая, черт возьми.
Она выгибает спину, закрывает глаза и стонет.
Я выхожу и снова медленно вхожу в нее.
Это то, чего мне хочется.
Это то, что мне было нужно.
После такого дрянного дня.
Она никуда не убегает.
Она здесь.
Со мной.
Для меня.
– Ты моя, Анастейша. – Мои слова обдают жаром ее горло.
– Да. Твоя. Когда ты привыкнешь к этому?
Ее слова – словно вздох. Именно это я и хочу слышать. Мне надо их слышать. Теперь я беру ее быстро, яростно. Она нужна мне. С каждым вскриком, вздохом я понимаю, что я тоже ей нужен. Я растворяюсь в ней, чувствую, как она по спирали теряет контроль.
– Ох, детка, – со стоном восклицаю я, и она бурно пульсирует вокруг меня, кричит от страсти.
Я сливаюсь с ней, шепчу ее имя. Целую ее, прижимаю к себе, постепенно приходя в себя. Мы стоим, касаясь друг друга лбами, она закрыла глаза.
– Ох, Ана, ты так мне нужна. – Я закрываю глаза и целую ее в лоб, благодарный судьбе, что нашел ее.
– И ты мне, Кристиан, – шепчет она.
Я отпускаю ее, одергиваю на ней юбку и застегиваю пуговицы на блузке. После этого набираю на панели код, и лифт оживает.
– Тейлор наверняка удивляется, где мы пропали. – Я лукаво улыбаюсь, а она безуспешно пытается привести в порядок волосы. После нескольких попыток сдается и просто завязывает «конский хвост».
– Нормально, – заверяю я, застегиваю ширинку и засовываю в карман презерватив и порванные тру-сики.
Дверцы лифта раздвигаются, Тейлор уже ждет нас.
– Проблемы с лифтом, – бормочу я, когда мы выходим, но не смотрю ему в глаза.
Ана торопится в спальню, несомненно, чтобы привести себя в порядок, а я иду на кухню, где миссис Джонс готовит ужин.
– «Сааб» тут, мистер Грей, – сообщает Тейлор, идя следом за мной.
– Замечательно. Я скажу Ане.
– Сэр.
Он улыбается. Они с Гейл переглядываются, потом он поворачивается и уходит.
– Добрый вечер, Гейл, – здороваюсь я, игнорируя их взгляды, и снимаю пиджак. Вешаю его на спинку стула и сажусь к бару.
– Добрый вечер, мистер Грей. Ужин скоро будет готов.
– Пахнет вкусно.
Черт побери, я проголодался.
– Кок-о-вэн, петух в вине, на двоих. – Она бросает на меня добрый взгляд и вынимает из ящика подогрева две тарелки. – Я хочу спросить, будет ли завтра у нас мисс Стил.
– Да.
– Тогда я снова приготовлю для нее ланч.
– Замечательно.
Входит Ана и садится рядом со мной. Миссис Джонс подает нам ужин.
– Кушайте на здоровье, мистер Грей, Ана, – говорит она и оставляет нас вдвоем.
Я достаю из холодильника бутылку шабли и наливаю нам по бокалу. Ана с удовольствием уплетает курятину. Она проголодалась.
– Мне нравится смотреть, как ты ешь.
– Я знаю. – Она кладет в рот кусок цыпленка. Я усмехаюсь и пью вино. – Расскажи мне что-нибудь хорошее про твой день, – просит она, дожевав кусок.
– Сегодня мы совершили прорыв в дизайне нашего планшета на солнечной батарее. У него много различных возможностей применения. Мы сможем выпускать и телефоны на солнечной батарее.
– Ты рад этому?
– Очень. Они получатся недорогие, и их можно будет продавать в развивающихся странах.
– Осторожнее проявляй филантропию, – шутит она, с нежностью глядя на меня. – Значит, у тебя есть недвижимость в Нью-Йорке и Аспене?
– Да.
– А где в Нью-Йорке?
– В «ТриБеКа».
– Расскажи подробнее.
– Это квартира. Я редко пользуюсь ею. Мои родные живут там чаще, чем я. Я свожу тебя туда, если хочешь.
Ана встает, берет наши тарелки и несет к раковине. Сейчас она станет все мыть.
– Оставь. Гейл вымоет, – говорю я.
По-моему, она счастлива, что не надо возиться с посудой.
– Ну, мисс Стил, теперь у вас более-менее кроткий вид. Поговорим о сегодняшних событиях?
– По-моему, это ты выглядишь более кротким. Мне кажется, я делаю полезное дело, укрощая тебя.
– Меня? Укрощая? – фыркаю я, удивляясь, что меня, оказывается, нужно укрощать.
Она кивает. Она не шутит.
Укрощать меня.
Что ж, я определенно стал более кротким после нашей поездки на лифте. И она была более чем счастлива внести свой вклад. Она это имела в виду?
– Да. Пожалуй, ты права, Анастейша.
– Ты был прав насчет Джека, – говорит она уже серьезно и наклоняется над кухонным баром, чтобы посмотреть на мою реакцию.
У меня холодеет все внутри.
– Он приставал к тебе?
Она мотает головой для убедительности.
– Нет, и не будет, Кристиан. Сегодня я сказала ему, что я твоя подружка, и он дал задний ход.
– Точно? А то я уволю этого мудака.
Хватит о нем говорить. Надо гнать, и все.
Ана вздыхает.
– Ты должен позволить мне выигрывать собственные сражения. Ты ведь не можешь постоянно опекать меня. Это душит, Кристиан. Я никогда не добьюсь ничего в жизни, если ты будешь все время вмешиваться. Мне нужна некоторая свобода. Ведь я не вмешиваюсь в твои дела.
– Я хочу лишь твоей безопасности, Анастейша. Если с тобой что-нибудь случится, то я…
– Знаю, и понимаю, почему ты так стремишься защитить меня. И мне отчасти это нравится. Я знаю, что если ты мне понадобишься, то ты будешь рядом со мной, как и я рядом с тобой. Но если мы хотим надеяться на совместное будущее, то ты должен доверять мне и доверять моим оценкам. Да, я иногда ошибаюсь – делаю что-то неправильно, но я должна учиться. – У нее получается не монолог, а страстная мольба, и я понимаю, что она права.
Только вот… только вот…
В моем сознании всплывают слова Флинна: «Ты оттолкнешь ее, если будешь действовать так и дальше».
Она подходит ко мне со спокойной решимостью и, взяв мои руки, кладет их вокруг своей талии. Потом с нежностью берет меня за плечи.
– Ты не должен вмешиваться в мою работу. Это неправильно. Я не хочу, чтобы ты появлялся как благородный рыцарь и спасал ситуацию. Понятно, что ты хочешь держать все под контролем, но не надо этого делать. Все равно это невозможно. Научись терпению. – Она гладит меня по щеке. – Если ты научишься терпению – дашь мне свободу действий – я перееду к тебе.
– Правда?
– Да.
– Но ты не знаешь меня, – выпаливаю я, внезапно охваченный паникой. Мне придется рассказать ей все.
– Я уже неплохо знаю тебя, Кристиан. Теперь я ничего не испугаюсь, что бы ты там ни рассказал о себе.
Сомневаюсь. Она не знает, почему я делаю то, что делаю.
Она не знает про монстра, сидящего у меня внутри.
Она снова ласково проводит согнутыми пальцами по моей щеке.
– Вот только если бы ты смог ослабить свой контроль надо мной.
– Я стараюсь, Анастейша. Вот только я не мог позволить тебе поехать в Нью-Йорк с этим… слизняком. У него нехорошая репутация. Ни одна из его секретарш не задерживается у него дольше трех месяцев, и они уходят из фирмы. Я не хочу, чтобы
