Слова Марка показались Ровене настолько нелепыми, что от растерянности она даже рассмеялась:
– Как это может быть? Вы заблуждаетесь. Я Тобиасу безразлична.
– Безразличны ли? Ни один мужчина не будет рисковать собственной жизнью и жизнями членов своей команды ради женщины, которая для него ничего не значит, – произнес он, будучи совершенно убежденным в том, что говорит. – Почему бы вам не остаться на «Цимбелине» и не позволить ему отправиться в путь без вас? На корабле вы будете в безопасности.
– Нет. Я уже приняла решение. Я иду с ним. Но безопасно ли кораблю оставаться в водах Сале? Пираты только и ждут повода напасть.
– Им известно, что мы здесь, и – нет, не думаю, что у нас возникнут неприятности. Некоторые страны платят корсарам установленную мзду, чтобы те не трогали их суда. А на британские корабли и корабли из Голландской вест-индской компании был наложен особый сбор, который мы воспринимаем как обычный страховой.
– И Тобиас платит его тоже?
Марк кивнул:
– Если смотреть на это с точки зрения будущих доходов, то оно того стоит.
Марк Декстер возбуждал в Ровене все большее любопытство.
– Вы рассказывали, что уже бывали в Сале раньше. Мне показалось, что это произошло не по вашей воле, мистер Декстер.
Его лицо ожесточилось, и в глазах блеснул темный огонь.
– Нет. Далеко не по моей воле. Мы шли в Геную, когда наш корабль атаковали корсары. Меня захватили в плен – как и двадцать моих товарищей – и привезли в Сале. Это был настоящий ад, – хрипло добавил он.
– И что случилось потом? Вам удалось бежать?
– Бежать из Сале невозможно.
– А корабль, на котором вы плыли, – он принадлежал Тобиасу?
– Его отцу. Я был тогда совсем юнцом. Он приехал сюда и заплатил за меня выкуп, а также и за тех ребят из команды, что еще оставались в живых. Он был хорошим человеком. И я до конца своих дней останусь у него в долгу.
Ровена снова взглянула на голубую лодку, что везла Тобиаса на берег, и ее горло сжалось от внезапно подступивших рыданий. Он тоже не был ей безразличен, и теперь, когда Ровена в этом уверилась, ей стало очень неспокойно на душе.
– В долгу, – прошептала она. – Если Тобиас поможет мне найти сестру, точно так я и буду себя чувствовать. Я до конца своих дней останусь у него в долгу.
Ровена удалилась в каюту. Ее мысли напоминали рой потревоженных пчел. В последнее врем она думала о Тобиасе слишком много и слишком часто. Ее страх за судьбу сестры вдруг перешел на Тобиаса, и Ровена разволновалась так, как никогда прежде. Она боялась даже помыслить о том, что будет, если он не вернется.
Не находя себе места, она решила немного прибрать в каюте Тобиаса. Аккуратно разложила бумаги на столе, протерла пыль. Заметив на спинке кресла колет Тобиаса, Ровена взяла его и провела ладонью по мягкой коже тонкой выделки, наслаждаясь мужским запахом. Его запахом. На ее губах появилась тень улыбки, и на сердце неожиданно потеплело.
– Что со мной происходит? – удивленно пробормотала Ровена. – Я похожа на женщину, которая ожидает своего мужчину, берет в руки его одежду и обнимает, чтобы оживить прекрасные воспоминания.
Она вздохнула, не зная, как объяснить свое настроение. Ровена всегда чувствовала его присутствие и отзывалась на него, но ей еще не приходилось скучать по нему, когда его нет. Сейчас ей было очень одиноко.
Не представляя, чем еще заняться, Ровена вышла на палубу. Уже почти стемнело, и луна отражалась в море, словно в зеркале. Ее сердце вдруг подпрыгнуло от радости – к «Цимбелину» плыла лодка с Тобиасом.
– Слава богу, – прошептала Ровена. Когда Тобиас ступил на борт, она едва сдержала радостный возглас.
– Как все прошло? – спросил Марк.
– Лучше, нежели я ожидал. Меня прекрасно приняли местные правители, выслушали с большим вниманием и обращались с уважением. Разумеется, я всех очаровал, как обычно, и три часа наслаждался гостеприимством советников, пока не пришло время прощаться.
Марк тихонько засмеялся – словно закудахтал.
– Вы всегда обладали этим дьявольским даром, Тобиас. Я не знаю другого человека, который умеет, как вы, опутать собеседника лестью и обезоружить любезностями. Они будто льются из вас сами по себе. Что же путешествие в Мекнес? Как отнеслись к вашей затее?
– Они не увидели в этом ничего дурного. В конце концов, многие европейцы отправляются туда, чтобы попросить султана отпустить своих соплеменников за выкуп. И вот вам весть, которая должна облегчить вам душу: меня заверили, что «Цимбелину» в этой гавани ничто не угрожает и не будет угрожать за время моего отсутствия.
– Им известно, кто вы такой?
Тобиас кивнул:
– Мои суда часто видят в море, когда они везут груз в Португалию и другие средиземноморские государства. Здесь властвуют, конечно, религиозные фанатики, но они также и очень прагматичны и не станут понапрасну вредить тому, что в конечном итоге может принести им выгоду.
– Так чего же они хотят – торговать с вами?
– Именно так. Я пообещал им, что обдумаю это предложение, однако у меня нет никакого желания посылать свои корабли в Сале при существующем положении дел.
– А Джейн? – напомнила Ровена.
– При условии, что я обладаю необходимыми средствами для того, чтобы ее выкупить, и если она не приняла ислам, здешние власти не видят причин, по которым Мулай Исмаил не отпустил бы ее на свободу.
Ровену словно окатила волна облегчения, но следующие слова Тобиаса вернули ее на землю.
– Радоваться пока рано, – неохотно заметил он, переживая, что ему приходится охлаждать ее воодушевление и душевный подъем. – Путешествие в Мекнес – для которого я, кстати, подготовил все необходимое – будет трудным и опасным. Кроме того, султан был и остается жестоким деспотом, и всем известно, что он отличается крайне дурным нравом. К большинству из тех, кто приезжает в Мекнес, он относится с презрением, а коварство и вероломность – главные его черты. Всякий, кто отказывается ему уступать, рискует потерять голову.
– В таком случае нам следует вести себя очень осторожно. Смотрите, уже взошла луна. Должно быть, вы
