– Встань на колени, – потребовал он.
Она не стала колебаться. В ее взгляде промелькнуло смущение и тут же исчезло. Не осталось ничего, кроме покорности.
Кристиан не мог насладиться открывшимся ему зрелищем. Перед ним на каменном полу на коленях стояла такая красавица. И предлагала то, чего он не заслуживал.
– Аллегра, ты сейчас такая послушная, не так ли?
– Я ведь сказала тебе. Я хочу тебя всего. Я хочу дать это тебе.
– Тебе не следует предлагать подарки таким людям, как я. Я буду брать их, пока у тебя ничего не останется.
– Пусть так, – не стала возражать Аллегра.
Кристиан заскрежетал зубами. Ему хотелось спровоцировать ее. Заставить ее сопротивляться, чтобы увидеть в ее глазах вызов.
Он приблизился к ней и взял за волосы. Аллегра приоткрыла губы в предвкушении, а на ее лице поблескивала золотая маска.
– Возьми меня в рот, – приказал он.
Не сводя с него глаз, она наклонилась вперед и коснулась языком кончика его плоти. Кристиана охватило пламя страсти, такое же сильное, как то, что сожгло дотла часть замка, и которое грозило обратить в пепел его самого.
Он крепко держал Аллегру за волосы, направляя ее движения, но, как только она вобрала его плоть целиком в рот и слегка пососала, сводя его с ума, он знал, что стал ее пленником.
Аллегра подняла руки и прижала свои мягкие ладони к его бедрам, продолжая мучить его своим порочным ртом. Она не сводила глаз с Кристиана, скользя языком по его плоти, исследуя ее, а потом опустила руку и осторожно сжала его.
Неужели это Аллегра касалась его подобным образом, пробуя его на вкус? Этого было достаточно, чтобы лишить его остатков самообладания. Чтобы он совершенно потерял голову. Кристиан крепко держал Аллегру за волосы, вцепившись в них, словно в якорь, не дававший оторваться от земли. Он был так близок к тому, чтобы улететь.
Он со стоном оторвал ее от себя.
– Хватит. Я хочу, чтобы это все закончилось несколько по-другому.
– Я не против, – не стала возражать эта распутница.
– Я хочу войти в тебя и оказаться как можно глубже в твоем тугом и влажном теле, пока ты не начнешь молить меня, чтобы я овладел тобой.
Аллегра ахнула, и Кристиан, потянув ее за волосы, поднял ее на ноги. Она заурчала, когда он притянул ее к себе и ее ладони легли ему на грудь. Аллегра наверняка смогла услышать, как сильно бьется его сердце.
Он наклонился и завладел ее губами, одновременно подводя ее к дивану. Затем Кристиан снова взял ее за волосы, наматывая их на кулак, и слегка потянул.
Аллегра застонала от боли и от удовольствия.
– Ты полностью в моей власти, – прошептал он, одной рукой крепко сжимая ее волосы, а другой мягко касаясь ее нежной шейки.
– Кристиан…
– Ты согласна подчиняться?
Она попыталась кивнуть, но он удержал ее за волосы.
– Чудесно. Аллегра, ты сама сказала, что хочешь всего меня. Будем надеяться, что ты не пожалеешь.
Он развернул ее лицом к дивану, потом обхватил рукой за талию и подтолкнул вниз на бархатную обивку.
Аллегра ахнула, когда его отяжелевшая плоть уткнулась в ее округлую ягодицу. Но она не стала возражать, когда Кристиан заставил ее наклониться так, что ее груди упирались в подлокотник дивана. Она стояла на коленях, а Кристиан, тоже на коленях, находился сзади.
– Я возьму тебя прямо сейчас, – грубым голосом бросил он. – Я так сильно хочу тебя, что схожу с ума.
– Да, – прошептала она.
Кристиан положил ладонь на ее бедро и, сжав свою отяжелевшую плоть, начал проводить ею по гладким складкам, дразня Аллегру и наслаждаясь ее тихими стонами.
Он мог бы простоять так вечность. Балансируя на грани между раем и сущим адом. Ему казалось, что он горит в огне и проникнуть в Аллегру было бы настоящим спасением. Но не для нее.
Сейчас был ее последний шанс спасти свою душу. Потому что их близость может спасти его, но она точно погубит Аллегру.
Кристиан проклял себя и сделал рывок, стиснув челюсти, когда его охватило блаженство внутри ее жаркой и влажной сердцевины, принявшей его в свои крепкие объятия.
Он снова чертыхнулся и качнул бедрами, погрузившись еще глубже. Аллегра ахнула от его грубого вторжения, и Кристиан выругался еще раз.
Сначала он двигался медленно, мягко, но потом самообладание покинуло его. Кристиан ускорил свои движения, подталкивая их обоих к моменту забытья, которого они так страстно желали.
– Тебе нравится? – прорычал он. – Тебе нравится, когда я внутри тебя?
– Да, – простонала Аллегра, опустив голову и слегка изогнув спину.
Кристиан провел пальцами по ее позвоночнику и между ее ягодицами. Она судорожно выдохнула и задрожала от его прикосновения. Кристиан начал ласкать ее там, где они были соединены в одно целое, доводя их обоих до безумия.
– Я не могу, – едва дыша, прошептала Аллегра. – Я больше не могу.
– Можешь, – прошептал Кристиан. – Дорогая, сделай это для меня.
Он вжался в нее еще сильнее и, обхватив ее за талию, провел пальцами по самому чувствительному местечку, которое так настоятельно требовало его прикосновения. И тогда Аллегра содрогнулась и уступила охватившему ее наслаждению.
Она тяжело дышала, и Кристиан мог сказать, что она обессилела.
Но он еще не закончил. Она требовала получить все, и он удовлетворит ее требования.
Одну руку он положил ей на бедро, другой схватил ее за руки и завел их ей за спину, стиснув ее запястья своими пальцами, словно железными наручниками, и продолжал вторгаться в нее, резко, безжалостно.
– Я не могу, – снова повторила она, и в ее голосе прозвучала отчаянная мольба, чтобы он остановился. Но она не сказала этого вслух. Не отказала ему. И он продолжал.
Ему хотелось остаться в ней навсегда, проникая в нее до тех пор, пока они не смогут дышать. Овладевая ею, беря ее всю без остатка, пока она не станет принадлежать ему, и только ему.
Кристиан чувствовал, что освобождение близко, и еще больше ускорил темп. Тишину пустынной комнаты не нарушало ничего, кроме громких шлепков, когда его тело ударялось в тело Аллегры, и тяжелого, сбивчивого дыхания, когда он подталкивал их обоих к пику наслаждения.
Оргазм Аллегры показался вымученным, а ее стон прозвучал как разбившееся на мелкие кусочки стекло. Кристиан освободился от собственного напряжения и содрогнулся, изливаясь в нее, помечая ее и делая своей.
А потом он рухнул на нее, ухватившись за подлокотник дивана. Их тяжелое дыхание эхом разносилось по комнате и звучало словно молитва, понятная лишь для них двоих.
– Я бы хотел, чтобы так было всегда, – хрипло сказал Кристиан. – Чтобы нам ничего не мешало.
– Ты имеешь
