– Прекрасно. Значит, мы договорились. – Кристиан отвернулся от нее, чувствуя, как его сердце трещит по швам. – Возможно, это даже к лучшему, что у меня появились дела в Париже. – Он говорил неправду. Но он поедет в свою парижскую квартиру, чтобы избавить Аллегру от своего присутствия. – Я вернусь перед самой свадьбой. Пусть твоя мать организовывает торжество на свой вкус. Она будет только рада.
– Она – да. – Аллегра намекала, что она сама вряд ли будет счастлива. Но ведь Кристиан никогда и не обещал ей счастья.
– Одевайся, – бросил он, что прозвучало грубо даже для его собственных ушей.
В лице Аллегры произошла какая-то перемена. Едва заметная. Но ему показалось, что он допустил ошибку, только он не мог понять, какую именно.
– Как тебе будет угодно, – кивнула она.
Значит, она решила быть покорной, что так раздражало Кристиана.
И ему впервые в жизни вдруг так сильно захотелось поругаться с ней.
Глава 14
Наступил день свадьбы.
Аллегра сидела у себя комнате и с ужасом смотрела на свое свадебное платье. К горлу подкатывала тошнота. Она могла бы списать все на утреннее недомогание, но знала, что причина в другом. Все дело в ее разбитом сердце. Как она ни старалась защитить его с того самого момента, когда посмотрела на Кристиана и увидела его по-настоящему, все напрасно.
Аллегра бросилась с головой в отношения, которые были изначально обречены. Но она не знала, смогла бы принять другое решение, если бы можно было повернуть время вспять.
Отношения с Кристианом изменили ее. Не внешне, а глубоко внутри. Когда каждая ее клеточка приняла другой облик, сделав из нее абсолютно нового человека.
И теперь, когда Аллегра почувствовала себя по настоящему живой, ей придется жить в разлуке с тем, кто вдохнул в нее эту жизнь.
Да, она выйдет за него замуж. Но только ради ребенка. Чтобы их малыш мог унаследовать… что?
Отца, который не мог быть рядом с ним. А еще эту свадьбу затеяли, чтобы избежать скандала, который больше не волновал Аллегру, и обеспечить ребенку титул и замок, который превратился в руины.
Ничего из вышеперечисленного не сделало счастливым самого Кристиана. Так почему они решили, что для их малыша будут важны эти же самые вещи, которые его отец воспринимал не иначе как бремя.
В дверь тихо постучали, и, когда Аллегра обернулась, она увидела на пороге брата.
– Ты готова?
Увидев Ренцо, она чуть не разрыдалась. Когда неделю назад Кристиан бросил ее и улетел в Париж, она почувствовала себя оскорбленной. Но чтобы скрыть свое унижение, она пыталась доказать родителям, что приняла правильное решение, выходя за него замуж.
Но от Ренцо, в котором она всегда находила поддержку и который, как она знала, будет любить ее, несмотря ни на что, ей нечего было скрывать.
– Я не готова, – ответила она, жестом указав на свою футболку и спортивные брюки и на платье, висевшее на плечиках.
– Скоро начнется церемония.
– Я знаю.
– Кристиан на месте. Он не сбежал, чего ты, может быть, боялась. Он знает, что я бы нашел его на краю земли, придушил бы и повесил в качестве трофея себе на стену. – Его угрюмый тон не оставлял сомнений, что он поступил бы в точности так, как говорил. – Но если ты собиралась сбежать от него, у тебя наверняка была на это причина. Я бы не стал гнаться за тобой и тащить обратно.
– Ты… предлагаешь, чтобы я бросила твоего лучшего друга?
– Если тебе так хочется.
– Мне кажется, тут речь идет не о моих пожеланиях.
– Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль, – сказал Ренцо.
– Ты немного опоздал.
– Чего я и боялся. – Он шумно вздохнул. – Аллегра, на тебя возлагают столько надежд. Но чего ты сама хочешь в этой жизни?
– Я беременна. И мне нужно думать о том, что будет лучше для ребенка.
– Я всегда считал подобные мысли нелепыми. Делать вид, что счастье матери не так важно, как счастье ребенка. И что она должна настолько жертвовать собой, чтобы ее дети знали, каким бременем являются для нее. Вряд ли такая мать будет хорошим примером для своего ребенка. Наша мать уж точно не была мученицей.
– О да, – рассмеялась Аллегра.
– Она сильная. И ты тоже будь сильной. Живи так, как хочется тебе. Ты ведь не хочешь, чтобы твой ребенок считал, что испортил тебе жизнь.
Аллегра подумала о Кристиане и его взаимоотношениях с отцом.
– Нет, конечно нет.
– Я не буду тебя осуждать, если ты не пойдешь сегодня под венец.
– Но я разочарую остальных. Мама сказала, что они с отцом откажутся от меня.
– Ничего подобного. А даже если так… Аллегра, это твоя жизнь. Ты должна жить так, чтобы быть счастливой. – Он замолчал, и в его глазах промелькнула боль. – Не позволяй отцу и матери принимать решения за тебя. Не позволяй вообще никому решать за тебя. Твое будущее принадлежит тебе. В противном случае ты пожалеешь. Поверь мне.
Ренцо кивнул и вышел из комнаты. А Аллегра стояла и смотрела на свое свадебное платье. Брат говорил правду. Это была ее жизнь. А что до счастья… Оно быстротечно. Аллегра не могла сказать с уверенностью, делала ли ее счастливой любовь к Кристиану. Да, она переживала невероятное счастье. Но также испытывала ужасную боль.
Аллегре хотелось взаимной любви. Она не смогла бы выйти замуж за Кристиана только для того, чтобы потом развестись. Не смогла бы жить с ним под одной крышей и спать в разных спальнях. А если подумать о других женщинах… Неужели Кристиан ожидал, что она будет оставаться с ним в браке, с растущим день ото дня животом, а он будет разгуливать с моделями, рекламирующими нижнее белье?
От этой мысли ей стало так дурно, что она начала задыхаться.
Ренцо говорил правду. Это была ее жизнь. И какие бы мать ни питала надежды, связанные с Аллегрой, она вряд ли бы захотела, чтобы ее дочь принимала решение в минуту слабости.
Аллегру не волновало, что подумают о ней люди, потому что она не могла стоять перед огромной толпой и слышать от Кристиана клятвы в любви и верности, когда он не подразумевал ни того ни другого.
Аллегра сдержала бы свои собственные. Она бы любила его без оглядки. Но она не могла найти в себе силы пойти туда и услышать ложь из его уст. Ни ради чести. Ни ради продолжения рода Акоста. Ни ради того, чтобы их ребенка не заклеймили незаконнорожденным.
Аллегра посмотрела на свое свадебное платье в последний раз, переоделась в повседневную
