– Ну, что скажете? – поторопила его Линая.
– Мне кажется… гм, вы замечательно изобразили хозяина, госпожа.
– Я тоже так думаю. Но он с нами не согласен.
Гергос пожал плечами и уселся на одну из скамеечек.
– Вы безбожно мне льстите, душа моя.
– Совсем нет! Ри, скажите ему!
– Вы… вы и впрямь очень красивы, – словно через силу выдавил Ри.
И тут же залился краской, став одного цвета с растущими неподалеку маками.
– Линая, вы смущаете ребенка.
– Я не…
– Он не ребенок! – воскликнули они одновременно.
И тут же рассмеялись, отчего и Гергос не смог сдержать улыбки.
– Ри, у вас скоро пар из ушей повалит, снимите этот проклятый камзол.
– Дану, я не уверен, что…
– Снимите.
С видом, будто его ведут на плаху, Ри расстегнул несколько верхних пуговиц. Бросил затравленный взгляд на Гергоса, сначала настоящего, потом на портрет, вздохнул и начал расстегивать дальше. В чем дело? Он одеться забыл? Но вроде бы туника на месте. Осознав, что слишком пристально рассматривает пажа, Гергос перевел взгляд обратно на Линаю.
– Как поживают карпы?
Как выяснилось, карпы прекрасно перезимовали и просто жаждут попасться на крючок. К счастью, разговор наконец удалось увести от проклятого портрета, и Линая с удовольствием принялась рассказывать о нововведениях в Уланду.
– А еще я устроила поляну для пикников и вечеринок на свежем воздухе. Хотите, покажу?
– Может быть, не сейчас.
Линая чуть надулась, но быстро забыла обиду и принялась говорить о другом. Гергос почти не слушал.
– Онсо, вам нехорошо?
– Нет, что вы.
– Вы все молчите.
– Я слушаю вас и любуюсь.
Она рассмеялась и подставила губы, он наклонился и поцеловал их, как и требовалось. Ри тихонько шел рядом.
По возвращении их ожидал накрытый стол с прохладным вином и легкими закусками, после чего Линая отправилась музицировать, а Гергос пошел искать распорядителя – договориться по поводу завтрашней рыбалки.
– Прогуляемся? – предложил он Ри, когда удочки были наконец осмотрены и наживка подобрана.
Мальчик просто кивнул и пошел рядом, пиная на ходу камушки или проводя рукой по листьям растущего вдоль дорожек жасмина.
– Вы сегодня удивительно немногословны, дитя мое.
Ри пожал плечами, но не ответил.
– Что-то случилось?
– Нет, дану.
Может быть, просто показалось. Скорее всего, Ри просто устал после путешествия, не выспался или переспал, может быть у него… а впрочем, неважно. Гергос шел, любуясь садом и слушая журчание ручья неподалеку. Уланду был хорошим поместьем, ухоженным, заботливо оберегаемым.
– Дану?
– Слушаю.
– А почему госпожа Дакару называет вас «Онсо»?
Гергос улыбнулся.
– Это сокращение от «Окъеллу Викенсо». Анкъерцы обожают давать сложные имена своим детям, но ненавидят их произносить.
Ри хмыкнул.
– А госпожа Дакару – она анкъерка?
– Наполовину. Ее отец был чистокровным тобрагонцем, и сама она в жизни не отъезжала от Каргабана больше, чем на пятьдесят миль. Вас что-то насмешило?
– Нет, дану, просто… Вы всегда с таким неодобрением говорите о тобрагонцах, что я подумал…
– Что вы подумали, дитя мое?
– Ничего, дану. Просто глупость. А почему вы взяли с собой Налану?
– Кухарку? Она хорошо готовит.
– Вы могли бы нанять хорошего повара в Каргабане. И никто не берет с собой кухарку, отправляясь в гости.
– Я беру.
– Вы так не любите тобрагонскую кухню?
– Какие странные вы делаете выводы.
– Признайтесь, дану! Вы ненавидите Каргабан!
– Я не питаю ровно никаких чувств к этому городу, он не лучше и не хуже прочих.
– Брехня!
– Ри!
– Простите, дану. Вы возьмете меня с собой на рыбалку?
– Я планировал, но с каждой минутой мое желание тает.
– Дану, пожалуйста!
– Хорошо, хорошо. Но вам следует лечь пораньше, я собираюсь уйти еще до рассвета.
Он отпустил Ри сразу после ужина. Оставшись наедине с Линаей, Гергос сослался на усталость и необходимость рано вставать и ушел к себе так быстро, как позволяли приличия. Он затылком чувствовал разочарованный взгляд красивой молодой женщины и даже сам себе не мог объяснить, почему сбежал.
Эвретто разбудил его еще до того, как встали слуги. Появившийся вслед за камердинером Ри спал на ходу и то и дело душераздирающе зевал.
– Дитя мое, вы можете отправляться обратно в постель.
Два темных глаза уставились на него в недоумении, кажется, впервые за утро по-настоящему раскрывшись.
– Почему, дану?
– Я боюсь, вы свалитесь в пруд.
– Вряд ли. Но если свалюсь, вы ведь спасете меня, не так ли?
– Не думаю. Вы видите этот воротник из муара? Вода губительна для него.
Когда они дошли до пруда, небо на востоке едва начало светлеть. Горизонт окрасился легкой зеленцой, но в траве еще стрекотали цикады, а со стороны леса то и дело доносилось низкое совиное уханье. Ри с интересом оглядывался по сторонам, а врученные ему удочки держал как маршальский жезл. Вступив на свежие, еще пахнущие смолой мостки, Гергос в очередной раз мысленно восхитился Линаей. Никто, кроме него, здесь не рыбачил, значит, мостки срубили именно к его приезду. Великолепная женщина. Почему же от этого так паскудно на душе?
– Умеешь насаживать? – спросил Гергос, отгоняя непрошеную хандру.
– Нет, дану.
И родители-крестьяне не научили? Но Гергос решил не перегибать.
– Тогда смотри и запоминай.
Восторженное внимание Ри льстило самолюбию, и оттого злость внутри лишь росла. Когда мальчик попытался заговорить, Гергос шикнул на него и приказал молчать – до тех пор, пока не поймает своего первого карпа. Но с клевом Ри не везло, и с каждой минутой его лицо становилось все несчастнее.
– Ри, в чем дело? – не выдержал Гергос.
– Ни в чем, дану. Это глупость.
Гергос вздохнул. Вот только душевных переживаний пажа ему не хватает. Но в то же время он не мог не спросить:
– Важная глупость?
– Немножко.
– Тогда говори.
– У вас нет слуг-тобрагонцев, кроме меня. Вы сказали, что приехали в Каргабан по делам, а потом вернетесь в Анкъер. Вы возьмете меня с собой?
Гергос потратил несколько минут, чтобы проверить поплавок и забросить крючок подальше. Его удовлетворила лишь четвертая попытка.
– Неужели вы хотите уехать, дитя мое? У вас наверняка имеется родня, ваши родители могли вам что-нибудь оставить, в конце концов, Тобрагона – ваш дом.
– У меня нет дома.
– Возможно, последние два года были непростыми, но я уверен, что…
– Вы ошибаетесь.
– Вы хотите о чем-то мне рассказать, дитя мое?
– Я… да. То есть… Смотрите, дану, клюет!
Ри подхватился, вцепившись в удочку обеими руками. Глаза его полыхнули кровожадным азартом, и вскоре первый карп шлепнулся на траву.
ГЛАВА 6. ТАЙНА ДОМА КОВАРЭН
Ри все-таки свалился в пруд, но спасать его не
