Продолжалось это недолго – пришёл проводник и стал нас будить – подъезжаем. Подъезжаем к Коврову. Зачем к Коврову? Что мы тут забыли? Однако, вопросы потом. Сначала мыться-бриться, а позавтракали уже на вокзале. Обычно-то я по ресторанам ходить не любитель, но товарищ мой нас затащил и напотчевал. Выглядел он лихим и придурковатым и явно пребывал не в ладу сам с собою. Пока мы допивали третью чашку чая с лимоном, он поведал, что размеры конвойных частей так и не были увеличены до полка. Наверху это дело зарубили. Даже уже подготовленные батальоны «разукрупнили», оставив по бранзулеточному взводу на автороту. И исключительно, как транспортные средства на период распутицы. Единственное, чего удалось добиться, это того, что подразделения поддержки: миномётчиков, гаубичников и самоходчиков оставили как раз при каждой из этих рот, а не раздербанили и не перевели в другие части. Личный же состав так и не сохранившихся мотострелковых подразделений распределили по другим полкам или демобилизовали.
Я плохо понимал, что к чему – ну не соображаю, как мыслят лица, облечённые властью. Но после событий на озере Хасан произошло много перестановок и вообще на Дальнем Востоке все чувствуют витающее над своими головами напряжение.
А потом мы сели на извозчика и вскоре мне показали самый обычный для моего бывшего времени автоматический гранатомёт. Станковый, естественно. Сразу признаюсь, что по сравнению со знакомым мне АГС этот был потяжелее – что станок, что саму машинку удобнее было переносить вдвоём, чем поодиночке. Гранаты у него тоже показались мне более массивными – около сорока миллиметров в диаметре. В общем – штука знатная.
– Ты бы придумал, как приладить такое оружие в башню бранзулетки, – просительно посмотрел на меня Кобыланды. И я понял, что он нисколько не сломлен неудачным расположением звёзд на властном небосклоне.
– Так, – говорю, – отчего же не приладить. Мне бы чертежи, дабы не вымерять, да не прикидывать, что тут к чему.
– Так я дам, – встрял в наш разговор интеллигентного вида человек в военной форме, что руководил демонстрацией. И представился: – Яков Таубин.
– Его система проходила испытания у нас на Дальнем Востоке, – добавил Кобыланды. Очень понравилась – то что надо для маневренного боя. Умельцы-оружейники сразу попытались установить её в башне, что для пулемёта, но как-то не получилось. А то я думал – станем заказывать со стороны интендантского ведомства – глядишь, и примут их на вооружение, гранатомёты эти. А и не примут – так накопим немного на складах конвойных частей, также, как ППТ и твои гусеничные транспортёры.
Потом мы возвращались обратно в Москву в одном купе все трое, а моё сопровождение расположилось по соседству. Не дальняя в общем-то дорога пролетела в мгновение ока – никак в малый транспортёр, тот, что с пятидесятисильным движком, этот гранатомёт не становился. И в десантном отсеке его тоже перевозить не выходит – там и без него не повернёшься: ручной пулемёт, снайперская винтовка, катушки с кабелем и телефонные аппараты, да ещё и восемь бойцов на пространстве в три с половиной квадратных метра при всего метровом просвете – это же душегубка просто, даже без гранатомёта. А к нему ещё и расчёт нужен – ну никак не лезет, хоть плачь.
На лице Якова нарисовалось не то, чтобы уныние, но огорчился он сильно. Оказывается, у его детища долгая история с непонятным концом. То есть первоначально создавалось орудие для метания «снарядов» с дистанционной трубкой – гранат Дьяконова, разработанных ещё в Империалистическую для стрельбы из мортирки, надеваемой на конец винтовочного ствола. И связано это с тем, что запасы сих боеприпасов на складах весьма значительны. А вот в войсках данный изыск не уважают, шибко неудобная конструкция, приводимая в действие силой винтовочного патрона.
То есть – теоретически всё это выглядит перспективно, но в реальном бою работа с подобной приспособой – чистый шаманизм и камлание с прицеливанием ну очень на глаз, потому, что лазерными дальномерами красноармейцы не оснащены, и выбор угла подъёма ствола с установкой дальности на дистанционной трубке по таблицам – дело вдумчивое и скрупулёзное. Если ошибёшься, граната рванёт на полпути, рассеяв осколки где попало, или упадёт на землю и покатится по ней в районе цели. Да и в цель угодить непросто из-за проблем с дальнометрией.
Со станковым автоматическим вариантом вопросы наведения решались ловчее – такая штука, как пристрелочный выстрел проблему прицеливания решал за счёт траты пары лишних гранат, но работа расчёта с дистанционной трубкой в зоне, доступной для неприятельского пулемётного огня была признана опасным делом – стрелял-то гранатомёт на расстояние в три сотни метров. То есть, если из окопа – нормально, но в наступлении, в чистом поле под огнём – полная ерунда.
Чтобы преодолеть это, Яша усовершенствовал гранату – поставил на неё контактный взрыватель мгновенного действия. Отлично получилось. Но только запасы гранат Дьяконова на складах для подобной стрельбы совершенно не подходили – они с дистанционной трубкой. А нарабатывать новые боеприпасы при том, что изначально планировалось использование старых – это уже никому не понравилось. Тупик какой-то, чистая безысходность и ужасно обидно – хорошо сделанная работа, замечательное средство поддержки для стрелкового подразделения, а такая ерунда на выходе.
Вообще-то про разные вундерваффе, затоптатые злыми тупыми военными я много читал. Только же превозносители непризнанных гениев всегда казались мне людьми гуманитарно образованными, но в вопросах техники только слегка эрудированными, но вовсе не знатоками. Потому что любое устройство на войне должно быть, прежде всего, предсказуемым в руках пользователя, перевозимым на любой телеге и годным к хранению под любым навесом. И не стоит так уж набрасываться сходу на тех, кто принимает решения о том, что можно давать в руки солдату, а что нет… простите, расчувствовался маленько.
Так вот – в данном случае ротный миномёт запросто решает аналогичные задачи, а перенести его может даже один боец, причём, бегом. А
