Словом – без слишком уж сильного кипения идут дела, как раз в меру, на мой вкус. Расхлябанности нет – всё деловито. Куда как лучше всё это выглядит и сильнее обнадёживает. Хотя огорчило меня, что и этот самолёт – остроносый.
* * *Третий проектируемый самолёт как бы и испытан, но не совсем до конца, тем не менее уже показан на первомайском параде, хотя мелких доделок ещё уйма. Но летает уверенно. Основные заботы сейчас в КБ – конструкторы очень озабочены, а в цехе народ перешучивается насчёт полировки наружных поверхностей. Эту машину я увидел собственными глазами, а не на картинке – она стояла в цехе и невыносимо блестела. Опять остроносая. Общее настроение у людей слегка добродушное, словно увидели перед собой конец непростой дороги. Нет встревоженности – одна сплошная уверенность, что дело они до конца доведут. В общем, довольно оптимистичная картина.
* * *А потом меня привезли в какой-то совсем непрезентабельный ангар, где довольно малолюдно, зато стоят два тупоносых ястребка. В курилке никого нет, КБ находится в здании, похожем на барак, но там народ у кульманов вычерчивает другие самолёты, среди которых встречаются и остроносые ястребки и двухмоторные машины, а вот тех, что я приметил в ангаре, в работе нет – будто давно всё готово и дело осталось за малым… Совершенно непонятное у меня впечатление возникло, вернее, вообще никакого. Мы с Веней как раз вернулись к самолётам – один стоит с пустым капотом, а рядом на козлах его двигатель, в котором деловито копается мужик. Я, поскольку одет рабочим, стал ему помогать – то ключ подам, то подержу чего. Двигатели – это мне понятно, но вот только со звездообразными я как-то раньше дела не имел. Хотел поспрашивать про разные непонятные шатуны – они тут вообще не так устроены, как у привычных мне V-образных или оппозитных двигателей, что мы ставим на бранзулетках, а потом прикусил язык и выпучил зенки – мама родная! Это же тоже оппозитный дизель. Только цилиндры в нём расположены не в горизонтальной плоскости, а вертикально поставленным крестом – верный признак двигателя воздушного охлаждения. Ну да! Вот и рёбра снаружи.
– Ну давай уже ключ, – пихнул меня локтем мужик, а я отмер и подал ему инструмент.
– Это что же? Дизель на птичку будете ставить? – спросил я озадаченно. – Оппозитник? Никогда не слыхал ни о чём подобном.
– А куда деваться? – вздохнул мой собеседник. – Полная засада с моторами – не готовы они, вишь какое дело. Ни пермяки, ни запорожцы ничем пока не радуют. Планер сделан, а поставить на него нечего. Ладно хоть вот такой оказался. Ну-ка подай лопасть пропеллера по часовой. Потихоньку, я за кулачками смотреть буду.
Если кто забыл – так понимаю я в моторах. И уже разобрался, как вся эта конструкция взаимодействует. Но зачем кулачки – не понял.
– Так синхронизаторы это для пушек, чтобы они винт не поранили, – объяснил словоохотливый мужичок.
– Слушай, – говорю, – а чего у вас фюзеляж фанерный? Ведь из дюраля легче бы вышло.
– Вестимо. Но ныне крылатого металла не допросишься – ладно, хоть на крылья выбили, да на хвостовое оперение. Большим самолётам он шибче нужен. Слыхал, небось, про цельнометаллические монопланы?
Кто же не слыхал?! Это визитная карточка Туполева – как про какую его машину не напишут, так всегда это словосочетание применяют. А на истребители, выходит, недостаёт крылатого металла – это я про себя подумал.
Тут подошли рабочие и давай мотор к самолёту прилаживать. Он ведь тяжелый, мотор-то. Где тали, где домкрат, где чурбак подставят. Так помаленьку довели до места и давай крепить. Вижу – дружная команда, сработавшаяся, хоть и небольшая. Нас с Веней гоняли не стесняясь. Ну а как тяжелая атлетика кончилась, да пошли подключения – тут нам с ним, кроме как инструмент подать, ничего не доверяли – много это работы, поставить двигатель.
Я чего столько про этот самолёт рассказываю – тот, который стоит с капотом – вылитый Ла-5, как я его помню. И, по всему выходит, что с испытаниями он от всех остальных истребителей отстал. То есть – их даже не начинали, когда три других хоть как-то, но летают. Причём два – явно неплохо.
Потом, гляжу, ещё народ подтягивается, не иначе – из КБ, потому что не в спецовках. Начались всякие проверки, запахло авралом – не поймёшь, кто чего делает. На этом мы ушли.
Больше мне Веня ничего показывать не стал – всё, говорит, кончились группы разрабатывающие истребители тут в Москве.
* * *По этому маршруту, посещая четыре организации, сделали мы ещё три обхода – меня интересовал процесс в динамике. Я по-прежнему нарочно не заглядывал в записи своего поводыря, чтобы не знать ни названия проекта, ни имени конструктора. Иначе ведь могу повестись просто на магию имени и потеряю объективность. То есть называл машины по номерам, а уж меня к ним проводили. Так вот – последний, с оппозитником, таки взлетел и пошли его испытания. Понятное дело – мне надо было прислушаться к настроению людей. Да ничего так, пессимизма и в помине нет. Выявляют недостатки, подмарафечивают что-то, сдвигают, переносят. Такая же картина на второй машине и на третьей. Но чую – на третьей больше проблем, хотя она уже пролетела над Красной Площадью во время Первомайских торжеств и блестит невыносимо.
Словом – разобрался я в вопросе за пару недель. Хе-хе. Вы что думаете, я шибко много в авиации понимаю, чтобы самому делать квалифицированные технические заключения? Или сумею совершить это, прочитав какие-то толстые книжки?
