– Я все понимаю, – выдавил он чуть охрипшим голосом. – Все равно ведь не жилец.
– Да… да, как бы не было сложно признать, – поспешно закивал Сэм. Его страдальческая мина была одновременно плаксивой и заискивающей. – Закрой дверь только… Закрой и иди сюда. Поделим. И потом тоже… Ему ведь уже не помочь… На щеколду, на щеколду, а то мало ли.
Джастин снова кивнул, глядя прямо перед собой. Многочисленные седые пряди в слипшейся, заплеванной бороде Марлона, слегка светлели в плотном полумраке. Крупные черты лица десятника заострились и жирно поблескивали, словно вылепленные из воска. Было сложно представить, что еще не так давно в этом исхудавшем, неподвижном теле кипела жизнь, теперь еле тлеющая, готовая угаснуть в любой момент. Всегда готовый прийти на выручку, такой сильный, такой надежный… Лежит, походя на прежнего себя не больше, чем трухлявое бревно на живое дерево.
Оглянувшись Джастин удостоверился, что закрыл дверь на щеколду. А то мало ли…
Сэм не успел подняться с табурета. Кулак впечатался чуть ниже его левого уха, опрокидывая на спину и вынуждая закрыть голову руками. Следующий удар пришелся прямо в живот, заставляя согнуться пополам и выдохнуть больше воздуха, чем было в легких. Усевшись сверху Джастин молотил куда попало, не слыша судорожного сопения и жалобных вскриков.
Перед глазами мелькали события и образы, человеческие изъяны и пороки. К которым он всегда старался отнестись с пониманием. И как правило – получалось. Мелкие капельки крови брызгали прямо в лицо. Были они следствием чего-то непростительного, ужасно подлого и нестерпимого… или же просто закономерным исходом морального и физического истощения? Чьего истощения? Визжащего толстяка, с тугим хрустом теряющего зубы, или его палача, раздирающего кулаки о желтоватые, кровоточащие обломки?
Джастин устал… Устал размахивать руками, устал удерживаться на отчаянно извивающейся туше, устал закрывать глаза на чужие слабости. Он схватил пухловатую кисть, сжал один из пальцев с темной каймой грязи под обгрызенным ногтем.
– Ты жрал так с самого начала? Жрал у всех лежачих? Потому вызвался ухаживать? – его голос звучал ниже чем обычно. Хрипловатые нотки пробивались все чаще, болезненно скребя по воспалённому горлу.
– Нет… Нет! Я первый раз! Первый… уа-а-аргх, – за сухим хрустом пальца последовал нарастающий крик. Захлебнувшийся с сильным тычком в горло.
Джастин сжал второй палец, вопросительным взглядом намекая, что ждет ответа.
– Нет, нет! Пожалуйста… Нет! – хруст и удар, словно завивающий вопль обратно в глотку.
– Да-а! О боги! Да, Да! Я ел… Е-е-ел! Прошу не надо. Прошу-у!
Широкий осколок глиняной миски, разбившейся о каменный пол, еще хранил следы темной бобовой гущи. Острые, зазубренные грани врезались Джастину в ладонь, углубляя рану с каждым ударом. Он не чувствовал боли. Только ощущение рассекаемого мяса. Лицевые мышцы клоками отделялись от костей черепа, исцарапанных и раздробленных множество раз. На месте носа теперь темнели две влажно поблескивающие дыры, окруженные измочаленными ошметками плоти. Сэм не сопротивлялся уже давно, но обожженная глина все еще монотонно скрежетала по скользкой кости.
Узкая полоса света назойливо лезла в глаза. Сменив цвет с оранжево-золотистого на сероватый, она будто требовала чего-то, побуждала действовать, заставляла очнуться. Джастин с трудом оторвал тяжелую, гудящую голову от холодного пола. И пожалел об этом. Легкий приток свежего воздуха из крохотного просвета под дверью – хоть как то разбавлял невероятно густую, практически видимую вонь. Согнувшись пополам Джастин захрипел в сухом, бесплодном рвотном позыве. Во рту появился горький привкус желчи. Осторожно поднимаясь он огляделся и снова почувствовал приступ тошноты, на этот раз еще более сильный. Труп без лица лежал в углу, широко раскинув покореженные руки. Странно повернув голову на бок, на койке постанывал Марлон. Одеяло на его груди вздымалось мелко и часто. Джастин снова перевел взгляд на просвет под дверью. Быстро темнело, а значит самое время действовать. То, что его до сих пор не хватились – говорило о сильном упадке дисциплины в гарнизоне. У всех хватало своих проблем и обращать внимание на чужие попросту не было сил.
Джастин осторожно поднял Марлона на руки, удивившись, что даже в таком ослабленном состоянии может нести друга. Нужно было возвращаться к себе в комнату. Там хотя бы был замок.
На следующее утро тело Сэма пропало. Джастин горько усмехнулся подумав, что и от каннибалов бывает польза. А судьбой Марлона никто и вовсе не интересовался. Не до того было. И только просьба выдать ему вторую порцию для больного – вызвала ряд ожидаемых вопросов.
– Где толстый не знаю… – угрюмо бросил Джастин. – Может сдох где-то. А за Марлоном теперь смотрю я. Так что лей в миску, нечего глаза таращить.
Зарождающийся конфликт разрешился неожиданно. Капитан, которого большинство солдат не видело уже несколько дней, сердито рявкнул со стены.
– Какого хера боец? Раненому десятнику бобов жалеешь? Сейчас сам пойдешь говно из-под него выгребать! Теперь выдавать будешь ему. Что не ясно?
По недовольной мине солдата было видно, что ясно все. А также, что он желает примерно одной судьбы Джастину, Марлону и Ботрайту.
Кое как больного удалось привести в чувства и скормить положенный паек. Однако ни о каких распросах или разговорах не было и речи. Марлон слишком ослаб.
Стоя на посту Джастин вертел в пальцах деревянный колосок, уже отшлифованный руками до блеска. Теперь офицеры куда реже проверяли часовых и можно было немного расслабиться. Например – присесть в темном углу, скрестив под собой ноги и привалившись спиной к холодной стене. Неподалеку тускло мерцал огонек жаровни, освещая силуэты греющихся солдат, но Джастин предпочитал ночную свежесть и уединение.
– Я вижу, что ты не спал, глаза были открыты, – тихо подошедший Флойд кряхтя опустился рядом, – и все же не заметил меня. Шаркающего ногами старика.
– Задумался, – тихо ответил Джастин. – И не преувеличивай. Ты старше меня всего лет на десять.
– На семнадцать. Но это не важно. Скажи лучше, что тебя так гнетет. Мы давненько не говорили, а ведь здесь все сложнее найти достойного собеседника.
Джастин медлил с ответом. Подмечал серьезные перемены в старшем товарище. В последнее время он и правда относился к Флойду несколько настороженно. И не только к нему.
