Артиллеристы зря времени не теряли, и вскоре со стороны огневой позиции противотанкистов послышались удары кувалды о лом. Если ветер подует в сторону немцев, те могут услышать подозрительные звуки, но иначе нельзя. За промерзлый грунт сошки не зацепятся, и если их не зафиксировать стальными клиньями, вбитыми в землю, орудие будет отскакивать назад после каждого выстрела.
Но Валиков не зря выбрал для позиции подветренную сторону. На фашистском блокпосту ничего не услышали, и обстрел стал для них сюрпризом. Первый, пристрелочный, выстрел артиллеристы произвели осколочным снарядом, чтобы хорошо видеть место попадания. Благодаря точному расчету, для пристрелки наводчику хватило всего одного выстрела. Не успел улечься снежный вихрь, поднятый разрывом снаряда рядом с целью, как пушка снова грохнула, и на борту танка блеснула искра. Пробита броня или нет, и какие повреждения нанесены бронетехнике противника, было неясно, и артиллеристы продолжали с энтузиазмом молотить по танку. Видимого эффекта пока не наблюдалось но, с другой стороны, грозная машина оставалась без движения и никак не отвечала на посягательства отважной сорокапятки. Наверно, её все-таки вывели из строя.
Я с надеждой ожидал появления вокруг танка красивого огненного шара, сопровождаемого зрелищем взлетевшей к небу башни, но все оказалось куда прозаичнее. Просто вдруг изо всех щелей машины, и даже из пушки повалил черный дым. Вот теперь танку точно конец.
Только теперь вдруг запоздало ожило пулеметное гнездо, пытаясь достать маленькую пушку, прячущуюся в лесу. Поздно ребята вы спохватились! Артиллеристы переключились на пулеметчиков и буквально разнесли на полешки их не очень-то укрепленную позицию. На этом огневое сопротивление фрицев прекратилось, и почти сразу же два наших отделения на флангах, посланные в обход, подали сигналы зелеными ракетами, означающими, что противник отошел. Броневик снова укатил вперед, посмотреть, что там да как, и разведчики подтвердили, что враг не обнаружен.
Из боевых трофеев кроме танка, наконец-то вспыхнувшего и весело горевшего, обнаружился забытый в сарае грузовик с открытым капотом. Судя по аккуратно разложенным инструментам и стоящему рядом фонарю, машину пытались отремонтировать, да не успели. Уже сколько брошенных автомобилей мы сегодня видели, вот уж трофейщикам будет раздолье.
Пока колонна подтягивалась, у меня было время хорошенько оглядеться с пригорка и посмотреть, что происходит в мире: Где-то на юго-западе, со стороны Тамсалу, ярко полыхали пожары, там шли бои. На севере, если верить карте, должен находится город Раквере. Про него я раньше слышал, это именно там в тринадцатом веке произошла знаменитая Раковорская битва с тевтонцами. Но пока признаков сражений с той стороны не наблюдалось. К западу находится железнодорожный узел местного значения Тапа, к которому сходятся дороги, позволяющие немцам подбросить подкрепления. Ну, а посередине, словно богатырь на распутье, находится наш батальон.
Впрочем, богатырей, собственно говоря, было три – в смысле, три стрелковых роты. Но вместе мы держались недолго, потому что батальон снова начал выдвигаться к западу. Теперь вперед пошла рота Сверчкова, а нашу Иванов поставил в хвост колонны, охранять обоз.
Ехали мы поначалу все так же споро, не встречая препятствий, но все понимали, что такие благоприятные условия движения продлятся недолго. И верно, от третьей роты, идущей в охранении, донесли, что впереди левее дороги идет бой. Полуторки и трехтонки поднажали всеми своими немногочисленными лошадиными силами, и передовые роты сначала устремились вперед, а потом начали разворачиваться для широкой атаки с охватом противника.
Наш арьергард должен был защищать батальонное имущество, но на всякий случай мы свернули по полевой дороге налево, чтобы в зависимости от обстоятельств или перехватить бегущих немцев, или же самим совершить решающий удар во фланг противнику. Ехали мы недолго. Боковой дозор, двигавшийся на полуторке по проселку, параллельно нашей дороги, обнаружил противника прямо за ближайшей рощей. Водитель, оставив отделение разведчиков для наблюдения, тотчас же примчался к нам, доложить об увиденном, и я немедля отправился туда, чтобы оценить обстановку.
По результатам моих недолгих наблюдений картина складывалась следующая: За лесочком начиналось небольшое поле и на нем сиротливо стояла одинокая тридцатьчетверка. Отстал ли танк от своих, или наоборот, вырвался вперед и оторвался от сопровождения, было неясно. Но фактом являлось то, что машина потеряла ход и теперь к ней со всех сторон подползали немцы, старательно держась в мертвой зоне. Гранаты они не бросали, явно намереваясь захватить новейший экземпляр советской бронетехники. Черт, как же помочь танкистам? Можно попробовать срезать фрицев из пулемета, но они смогут скрыться за танком, а главное, подорвут его, чтобы машина не досталась никому. Однако Леонов, как оказалось, не зря мотался по военным заводам и он мгновенно сообразил, что можно сделать в такой ситуации:
– Секретное оружие, быстро! – рявкнул бойцам лейтенант госбезопасности, и вместе с ними побежал к грузовикам.
Все были в курсе, что в одной из машин с боеприпасами среди обычных патронных ящиков притаились спецбоеприпасы, так называемые «ящики 8». На самом деле ничего сложного и удивительного они из себя не представляли – просто деревянные укупорки, обитые изнутри деревянными полосками. Каждый такой ящик был снаряжен четырьмя 82-мм реактивными снарядами М-8 и, по сути, являлся пусковой установкой. Но для того, чтобы стрельба была более-менее прицельной, к ящикам еще прилагалась металлическая рамка, служившая пусковым станком.
У нас таких станков имелось
