Доктор подняла обе руки.
– Так, так. Ночные кошмары. Сценарий. Насилие. Брак. Давайте-ка помедленнее. Мистер Ченнинг… Уэстон… могу я называть вас Уэстон?
Уэс кивнул.
– О’кей, Уэстон. Я знаю, кто вы. Я читала газеты и ужасалась, через что вам пришлось пройти.
Ну конечно, мы же только что видели Джину, выходящую из этого кабинета. Само собой, Джина рассказывала доктору, что с ними произошло.
Доктор Шофнер сцепила руки перед собой и наклонилась вперед:
– Вы пережили такое, что не каждому под силу. Но плен – это то, через что вы прошли. Это не определяет того, кто вы есть. – Она откинулась назад и легонько вздохнула. – Итак, нам нужно поговорить об этом – об этом вашем личном опыте. Пройти еще раз через эти события и обсудить их, независимо от того, насколько это было невыносимо и жестоко. Мы можем делать это наедине или в присутствии Миа. Решать вам.
Уэс посмотрел на меня, потом в сторону.
– Пусть сейчас она останется. Но на следующем сеансе, когда мы, уф… – Он кашлянул. – Когда мы будем говорить о деталях, лучше делать это наедине. Так нормально? – Он адресовал вопрос ей, но смотрел на меня. Даже сейчас, даже пройдя через все это, он хотел меня уберечь. Вот только он так и не понял, что единственное, чего я хотела – чтобы ему стало лучше, чтобы он снова стал самим собой. Нашел мир и покой. Я улыбнулась и сжала его руку.
– О’кей, значит сегодня на нашем сеансе Миа будет присутствовать. Тогда почему бы нам не поговорить о том насилии, о котором вы упомянули?
Я закатила глаза и хотела снова возразить, но Уэс приложил палец к моим губам.
– Милая, то, что произошло, – недопустимо. Я боюсь сегодня ложиться спать. Именно поэтому я и согласился прийти сюда. Если это сможет помочь – я сделаю все, что нужно.
Я склонила голову и посмотрела на своего сильного мужчину, на любовь всей моей жизни, который, словно о чем-то постороннем, говорил о нашей мучительной ночи.
– У меня часто бывают кошмары. И Миа нашла способ меня из них вытаскивать, – произнес Уэс.
– И что это за способ? – уточнила доктор Шофнер, беря свой блокнот со стола и делая в нем какие-то пометки.
Щеки Уэса порозовели, он открывал и закрывал рот. Эта его застенчивость была такой очаровательной, что мне немедленно захотелось целовать и целовать его, пока я сама не стану такой же румяной. Он поднял руку и взял себя за шею сзади, потер ее и покачал головой.
– Мы… занимаемся любовью, – мягко ответила я, желая спасти его от этой неловкости.
Доктор улыбнулась.
– И как это помогает вернуть его в реальность? – Вопрос был адресован мне.
– Я точно не знаю. Сначала он ведет себя агрессивно, он весь потный, глаза у него совершенно пустые. Обычно он просыпается с криком или плачем или мне нужно разбудить его, включив свет, потому что он мечется по постели.
Доктор снова что-то записала и теперь ждала, пока я продолжу. Я заметила, что Уэсу тяжело это слушать, но он махнул мне, чтобы я говорила дальше, и я продолжила:
– Иногда я говорю ему, что он здесь.
– Здесь? – Она подняла брови.
Я накрутила прядь волос на указательный палец, раздумывая, как это объяснить, и тут вмешался Уэс:
– Там, во сне, я в плену, прикован цепью к стене и сижу в собственных испражнениях.
Я прижалась к нему, надеясь, что так ему будет легче.
– Я как будто слышу голос Миа через туман или очень издалека, и она задает мне вопросы. – Он нахмурился и уставился на свои туфли. Его взгляд не отрывался от черных лоферов, которые он надел к черным джинсам.
– Какие вопросы? – вмешалась доктор.
Он пожал плечами, не поднимая глаз. Казалось, туфли интересуют его сейчас больше всего на свете.
– Люблю ли я ее? Где я сейчас? Ну, такого типа вопросы. Обычно это помогает мне вернуться к реальности. Но при этом я… ну… мой нижний регион… он… – Он не мог продолжать и просто указал на ту часть своего тела, от которой у меня слабели колени. Ему вполне можно было гордиться этой частью тела. Она делала со мной просто волшебные вещи и заслуживала того, чтобы о ней говорили в самых восторженных тонах.
– Встает? Готов к совокуплению? – Доктор произнесла это монотонно, без намека на возбуждение. И я готова была аплодировать ее профессионализму, потому что мои мысли были теперь полностью заняты картинкой его огромного пениса.
– Да! – воскликнул он и закрыл глаза. – Ну, да, это я и имел в виду. Это так стыдно…
Я погладила его по плечу и прижалась еще плотнее.
– Совсем нет.
– Действительно, ничего постыдного здесь нет, Уэстон. Это естественный ответ организма на страх, и учитывая, через что вам пришлось пройти, борясь за жизнь, – совершенно нормально, что вы хотите попасть в свою зону комфорта, что вы ищете любви. Не вижу в этом никакой проблемы. Но я так понимаю, что что-то изменилось – иначе вы не пришли бы сюда.
Уэс кивнул и так сильно сжал губы, что они побелели. Он отпустил мою руку, отошел за спинку дивана и встал там, то и дело переводя взгляд на окно.
– Я… мог причинить ей вред. Я схватил ее рукой за шею. – Он выталкивал из себя слова с усилием и отвращением, как будто они были покрыты рвотой. – Затем… проник ей между ног. Они делали так! Они делали так с Джиной! – Он в отчаянии схватил себя за волосы и затряс головой как безумный. – И я пытался сделать то же самое с Миа. Господи! Да что со мной такое?!! – закричал он.
Доктор встала и подошла к нему, прежде чем я успела как следует осознать то, что он сказал. Она что-то негромко сказал ему и вернула его обратно на диван.
– Уэстон, иногда, когда мы находимся внутри кошмара, наш мозг воспроизводит самые тяжелые события, чтобы их как бы переписать. Возможно, это была попытка со стороны вашего мозга справиться с тем, что вам пришлось увидеть. Миа, вы верите, что Уэстон действительно хотел изнасиловать вас?
Я горячо затрясла головой.
– Нет. Конечно нет, абсолютно. В ту секунду, когда я выкрикнула его имя, у него как будто сработал выключатель. Но я боюсь, что прошлая ночь стала пусковым механизмом для нового сценария его кошмаров, и мы очень надеемся, что вы сможете помочь ему справиться с этим, – добавила я, придвигаясь к Уэсу. Он выглядел таким несчастным, скрючившись в своем углу дивана… Когда я коснулась его, он обхватил руками меня за плечи и уткнулся лицом мне в шею.
– Господи, как же мне с тобой повезло, Миа, детка…
Я погладила его щеку и встретилась взглядом с доктором Шофнер.
– Я
