– Думаю, тебе надо оставить их для семьи.
– Думаю, ты прав, – ответил Макс, и на его лице что-то промелькнуло, когда он смотрел на Уэса. Потом невпопад добавил: – Здесь нужны крепкие руки, придется хорошенько поработать.
Я совершенно утратила нить их разговора и обогнала их. Мужчины с их разговорами о домах и земле. Тоска зеленая.
– К работе мне не привыкать, – это последнее, что я услышала от Уэса. Может, мне стоило забеспокоиться, но, честно говоря, я хотела как можно скорее увидеть племянника, поэтому на ранчо и землю мне было наплевать.
– Шевелитесь, мальчики! Я хочу увидеть малыша Джека!
* * *Официально заявляю: нет ничего приятнее, чем держать на руках младенца, которому всего лишь несколько недель от роду. Удивительное дело, у него зеленые глаза, точно такие, как у меня, Мэдди и Макса. Темные локоны на макушке, головка пахнет тальком.
– Мне кажется, он вырастет брюнетом, – громко заметила я.
Синди плюхнулась рядом со мной.
– Думаешь? – Она погладила его по головке. Как только Джек почувствовал близость мамы, его ротик сжался, и он зачмокал. Потом замотал головой.
– О, кое-кто хочет кушать, – заворковала Синди.
Она не стала выходить из комнаты, просто прикрылась пледом, висящим на диване, повозилась под ним, и я услышала, как Джек сосет грудь. Жизнь супермамы.
– Это больно? – спросила я, глядя, как она кормит малыша.
– Не стану врать тебе, Миа. Первые несколько дней это сущий ад, соски трескаются и кровоточат, но связь с малышом, которую ты чувствуешь, и польза от твоего молока – оно стоит нескольких дней мучений.
– Мучений? – Я сглотнула.
– Клянусь тебе, оно того стоит. – Она улыбнулась и добавила, взглянув на мою левую руку: – Кстати, поздравляю!
Я нахмурилась.
– Макс тебе не сказал?
Синди покачала головой.
– Конечно, сказал. Ты шутишь? Он вытерпел секунды две. Точнее, именно столько ему понадобилось, чтобы повесить трубку и заорать на весь дом, что обе его сестры выходят замуж. Он даже разбудил Джека и Изабеллу.
Я оглянулась, проверяя, что поблизости никого нет.
– Если папа не придет в себя, я хочу попросить Макса отвести меня к алтарю.
Глаза Синди наполнились слезами, и она начала всхлипывать.
– Ты не представляешь, как это много значит для него. – Слеза покатилась по ее щеке, она ее смахнула.
– Не плачь, – заволновалась я, переживая, что я ляпнула что-то не то.
– Детка, это гормоны. Я плачу по любому поводу. Черт, вчера я смотрела телевизор, показали рекламу таблеток от несварения желудка. Беременная женщина прижимала руку к сердцу. И я заревела. Вспомнила, как меня мучила изжога, когда я носила Джека. Я в порядке, не волнуйся. – Она рассмеялась.
Вот это да. Что беременность творит с женщинами. Удивительное время.
Как я с этим справлюсь? Хочу ли я вообще? Я представила, как Уэстон держит на руках сына или дочь, и решила, что да, я вытерплю что угодно, лишь бы у меня был ребенок с глазами Уэса.
– Вы уже все? С детьми? – спросила я, когда она извлекла сонного Джека из-под пледа, поправила блузку и вернула плед на место. Да, супермама.
– Нет. Думаю, что мы родим еще двоих.
У меня глаза стали как блюдца.
– Четверо детей!
Она ухмыльнулась.
– Макс хочет шестерых! Я согласилась на четверых. Он хочет большую семью. Говорит, что тогда ему есть ради чего работать и что ему хочется возвращаться в дом, полный детского смеха. Хочет назвать кого-то из детей в честь тебя и Мэдди. Я согласилась.
Я прищурилась.
– Синди, ты и так уже взяла фамилию Сандерс в качестве второго имени для Джека. Хотя ты не обязана. Правда.
Она покачала головой.
– Мы хотим, чтобы наши дети знали своих теток и росли рядом с вами. Знали, что мы выбрали для них имена, которые носят хорошие, любящие их люди. Кто больше заслуживает этого, чем вы?
Гм-м, я могла с ходу назвать человек сто, более достойных этой чести, но бестолку. Я уже поняла, что когда Макс и Синди что-то решают, их не сдвинешь с места. Любой человек хотел бы иметь таких родственников. Они всегда прикроют тебе спину, будут любить тебя несмотря ни на что и заботиться. Еще один повод для благодарности.
Шуршание шин по гравию и топот маленьких ножек Изабеллы дали понять, что приехали Мэдди и Мэтт.
* * *Мы с Уэсом рука об руку прогуливались по рощице, принадлежащей моему брату.
– Макс – классный парень, – сказал Уэс, обходя огромное поваленное бревно.
Я улыбнулась и сжала его ладонь.
– Он самый лучший.
– И твоя сестра тоже мне нравится. Она одновременно твоя полная противоположность, но при этом не совсем. – Он поджал губы и слегка наморщил лоб.
Я хмыкнула.
– Мэдди – это любовь. Она вся излучает ее. Свободный дух. Обычно свободный дух – это хиппи, но она не такая. Она умна, любит учиться и никогда не унывает. Думаю, именно это и привлекает Мэтта. Он более сдержанный, консервативный, но у него прекрасная семья, они очень любят его и Мэдди.
Уэс кивнул.
– Это хорошо. Наверное, приятно знать, что теперь тебе не надо постоянно о ней заботиться.
Я пожала плечами.
– Не знаю. Может, и так, но я всю жизнь заботилась о Мэдди. Стремилась, чтобы все в ее жизни было идеально, насколько это возможно. Это была моя цель. Сейчас она заканчивает учебу, вот-вот станет бакалавром. Макс уже заплатил за следующие пару лет университета, так что она сможет продолжить обучение. Рейны платят за их с Максом квартиру, так что ребятам не нужно работать и они могут сосредоточиться на учебе. Теперь у Мэдди есть деньги, опять-таки потому что Макс об этом позаботился, и я ей не нужна.
Посреди лужайки Уэс остановился. Мы уже отошли от дома Макса метров на пятьсот, и он почти скрылся за деревьями.
– И ты чувствуешь себя бесполезной? – Уэс склонил голову в ожидании ответа.
Я обдумала слово «бесполезная» и то, насколько оно соответствует ситуации.
– Не совсем. Скорее ненужной. Я не привыкла быть ненужной сестре.
Он хмыкнул.
– Я бы не стал говорить, что ты не нужна сестре. Как только она приехала, я сразу понял, что ты для нее основа основ. Хотя она знала всех присутствующих, кроме меня, первым делом она подошла к тебе. Она сидела рядом с тобой за обедом, она все время держалась рядом с тобой. Миа, я думаю, ты для нее намного больше, чем сестра. Ты центр ее мира. И ты центр моего мира.
Как я его люблю. Он всегда знает, что сказать и как сделать так, чтобы я почувствовала себя лучше.
– Я знаю, она растет и все меняется. Это непросто. Я отвечала за нее с тех пор, как ей исполнилось пять лет.
Уэс стиснул челюсти, и у него дернулась щека.
– Ты не должна была отвечать за сестру. Тебе было всего лишь десять лет. Твои родители сделали неправильный выбор, и хотя в итоге у вас
