Папа решительно покачал головой.
– Нет. Б-больше н-никаких секретов. Здесь и сейчас. – Он ткнул худым пальцем в больничное покрывало.
Мои плечи поникли, у Мэдди потекли слезы по щекам.
Просто сорви повязку с раны, Миа. Давай, облегчи свою ношу.
– Миа… Мэдди… – проговорил отец.
Мэдисон вся сжалась в комок. Я подошла к ней со спины и обняла. Он прислонилась ко мне, закрыла лицо руками и заплакала.
– Господи, что такое?
– Папа, когда мы сделали тест ДНК, выяснилось, что у Максвелла Каннингема и Мэдди не только одна мать, но и один отец.
Он закрыл глаза и потер лоб.
– Так это правда. Генетически я не ваш отец.
Мэдди заплакала еще сильнее и покачала головой.
– О, детка, иди ко мне. – Он распахнул объятия, и она со слезами прижалась к его груди.
– Ты всегда будешь моим папочкой! – простонала она. Я бы сделала что угодно, лишь бы избавить ее от этой боли, но не могла.
Он погладил ее по волосам.
– Да. И я в-всегда б-буду твоим папой. Никакой т-тест не отберет у меня м-моих девочек.
– Только не меня, папа. Тест подтвердил, что у нас с Максом и Мэдди общая только мать.
Папа покачал головой, продолжая гладить ее золотистые локоны, которые она унаследовала от настоящего отца.
– Я в-всегда подозревал, что ваша м-мать неверна мне. Временами мне казалось, что она стоит слишком близко к т-тому высокому блондину-ковбою. Н-не помню его имя.
– Джексон Каннингем. Он приезжал в Вегас, когда я была совсем маленькой. Она встречалась с сыном, а я видела брата, о существовании которого не знала. Пока она не забеременела Мэдди. Тогда их встречи прекратились, – сказала я.
Папа облизнул губы и поцеловал Мэдди в макушку.
– Да, когда Мэдди родилась, она стала странной. – Он грустно улыбнулся. – С-совсем странной. Она как-будто не м-могла находиться на одном м-месте. Все время меняла работу, переходила из казино в казино. Жаловалась на одни и те же п-проблемы. А однажды п-проблемой стал Вегас. А потом я. Все остальное, как говорится, история.
Потом она ушла. Я это помнила отчетливо.
* * *Остаток ноября Уэс и я провели с моим отцом. Физически он чувствовал себя очень хорошо. Умственно нет. За две недели я рассказала ему все, что могла, о нашей жизни за этот год, чем я занималась каждый месяц, а в конце концов призналась, что произошло, когда он подхватил вирус и чуть не умер от аллергии. Он сказал, что все время был без сознания. Последнее, что он видел, мечтая о смерти, – это черный асфальт, а в следующий миг он открыл глаза и обнаружил себя в больничной палате. Больше он ничего не помнил.
Врач сказал, что это нормально и что позже отец может вспомнить, как мы разговаривали с ним или другие голоса в палате. Но большей частью его тело и мозг здоровы. Теперь ему предстоит только трудная физическая терапия, общение с психологом по поводу его зависимостей и в конце концов – встречи анонимных алкоголиков. Пока что психолог прописал ему один визит и два телефонных звонка в неделю до того, как папа почувствует себя более независимым.
Уэс нанял отцу двух медсестер, которые должны были дежурить по двенадцать часов, следить за его назначениями и составлять ему компанию. Мэдди отказалась от одного из своих дополнительных занятий, чтобы чаще навещать отца. Хотя мне было плохо от того, что я не могу все время быть рядом, я напоминала себе, что потратила целый год ради отца. Пришло время вернуться домой в Малибу, где мы с Уэсом начнем планировать свадьбу и радоваться тому, что у нас есть.
* * *Я сидела в патио, любовалась океаном и представляла нашу свадьбу. Я знала, куда мы поставим стулья для гостей, где будет проход к алтарю и точное место, где я скажу «да» своему любимому мужчине.
Укрыв ноги пушистым пледом, который мне принесла миссис Крофт, я потягивала холодное шардонне из бокала. В Малибу не очень холодно даже в начале декабря.
Зазвонил телефон, и я поморщилась. Надо было выбросить эту чертову штуку в песок, чтобы я могла наконец насладиться своим домом. Уэс ушел позаниматься серфингом, половить волны. Я видела его одинокую фигуру вдалеке. Как же он сексуально управляется с доской. Черт, я везучая женщина.
Я ответила, даже не посмотрев, кто звонит, поскольку слишком увлеклась разглядыванием моего любимого мужчины на доске.
– Алло?
– Миа Сандерс, это Шенди, помощница доктора Хоффмана.
Она всегда так начинает. Объявляет, что она помощница доктора Хоффмана, как будто за два месяца работы я это еще не запомнила.
– Да, Шенди. Привет. Чем могу помочь?
– У доктора Хоффмана есть новое задание.
Я прищурилась.
– О? Правда? Обычно я выбираю темы.
Ее голос приобрел самоуверенные, надменные нотки.
– Не в этот раз. Он хочет, чтобы вы поехали в Аспен в Колорадо и взяли интервью у тамошних людей искусства. Нам позвонил мужчина и предложил много денег, чтобы мы включили в шоу его жену.
– Кто его жена?
– Какая-то художница, рисующая пейзажики. Понятия не имею. Ваша помощница расскажет все подробности. Он подумал, что вы могли бы снять эпизод об искусстве на следующей неделе.
– На следующей неделе? Он хочет, чтобы я была там на следующей неделе? Ты шутишь. Я только что вернулась домой.
Шенди раздраженно застонала.
– Не наша проблема, что вы провели все каникулы в разъездах с семьей. Теперь пришло время немного поработать. Или мне сказать Дрю, что у вас проблемы с выполнением его задания? Я знаю, у него полно сисястых брюнеток, которые прискачут по одному свистку… – угрожающе добавила она.
– Нет! Нет. Ладно. Я это сделаю. Я бы хотела, чтобы со мной работала та же команда, что в Нью-Йорке.
– Вы хотите эту готическую девицу? Кэти?
Готическая девица. Из-за темных волос и очков в черной оправе на нее автоматически налепили ярлык «готической девицы». Иногда я просто ненавижу Голливуд. Хотя большей частью я просто презираю помощницу Дрю.
Я вздохнула.
– Да, я бы хотела поработать с Кэти Роулински. Кстати, есть ли возможность, чтобы «Сенчури Продакшенс» сделала ее моей официальной помощницей?
– Вам надо поговорить об этом с Дрю или Леоной.
– Хорошо. Спасибо за звонок, Шенди. С нетерпением жду подробностей.
Я застонала, отключилась и швырнула телефон в песок.
Из ниоткуда появилась рука Уэса, поймавшая мобильник в воздухе.
– Ты что-то потеряла, любимая? – рассмеялся он, поднимаясь по ступенькам. Мокрый гидрокостюм облепил его бедра и грудь. Он повернул кран наверху лестницы и ополоснул ноги от песка.
Не думая, я подошла к нему, наклонилась и описала языком букву V по его телу – от груди до бедер и снова вверх по кубикам живота, потом завладела его губами в поцелуе. Прижалась к нему всем телом, и моя одежда тут же промокла от соленой воды. Мне наплевать. Я хочу быть здесь и
