– Все, я выхожу отсюда, – заявила я и сбросила ноги на боковую сторону машины. Но там было очень высоко.
– Смотрите, еще ноги сломаете, – предупредил он.
Я укрыла ноги плащом и начала медленно сползать с высокого сиденья.
Тим схватил меня за руку.
– Погодите, ради бога. Я-то думал, что нам с вами не нужно будет притворяться. Думал, что наконец встретил женщину, которая может честно сказать о том, что она чувствует. Которая достаточно отважна, чтобы не отказывать себе в удовольствии, как это делают мужчины.
– Отпустите меня, или я позову братьев, – прервала его я.
– Нет, не позовете, – продолжил он. – Вы не замужем, хотя, как я понимаю, могли бы быть. Так что же вас останавливает? Инстинкт? Не хочется растрачивать себя на какого-то мужлана, который, придя домой с ночной попойки, будет залезать на вас и…
– Заткнитесь! – возмущенно крикнула я.
– Ах, Нора, какая вы чувствительная. Возникшее между нами влечение – совершенно естественное явление в этом мире, и…
– Вы мне что-то предлагаете? – спросила я.
– Да, предлагаю.
– Вы хотите на мне жениться?
Он засмеялся.
– Бросьте, Нора Келли, очнитесь. Зачем брак таким, как мы с вами? Ведь вас ждет головокружительная карьера, да и меня связывают определенные обязательства.
– Долли Мак-Ки, – уточнила я.
– Да, мы с Долли партнеры по бизнесу.
– А также любовники.
– Не уверен, что нужно вам об этом говорить, но да, есть и физические обязанности.
Теперь засмеялась я.
– Ну вы и нахал, мистер Макшейн.
Он тоже хохотал.
– Мы с ней действительно немного развлеклись. Что в этом плохого? Я знаю, как нужно предохраняться, так что можете не волноваться, что окажетесь в интересном положении. Мне просто хотелось бы увидеть, как вы даете волю своей страсти, которую сдерживаете внутри. Всего-то. А если вы вдруг захотите завести кучу ребятишек и найдете для этого славного подходящего парня, что ж, я не стану этому препятствовать. Расстанемся друзьями, не поминая друг друга лихом. Нора, дорогая. – Он провел пальцем по контуру моих губ. – Будьте отважны.
Онора Бриджет Келли, выпускница школы Святого Ксавье, модельер компании «Монтгомери Уорд», наследница ирландских королей из рода Келли должна была бы сразу выскользнуть из машины, взобраться по ступенькам своего дома и больше никогда в жизни не видеть Тима Макшейна. Однако злая фея, овладевшая мной, подняла мое лицо ему навстречу и заставила поцеловать Тима Макшейна.
После этого первого долгого поцелуя я действительно уперлась руками ему в грудь, оттолкнула его, выбралась из машины, птицей взлетела через три пролета лестницы и, войдя в нашу квартиру, направилась по длинному коридору на кухню.
Я в безопасности.
Правда… Мама.
Она стояла у плиты и ждала, когда закипит чайник.
– Ты еще не легла? Сделаешь мне чашечку хорошего чая? – спросила я, целуя ее в щеку.
«Убирайся из моей головы, Тим Макшейн. Убирайся немедленно».
Нечасто мы с мамой оставались наедине, а на нашей кухне было так спокойно и уютно.
– Чашечку чая, говоришь? Мне следовало бы надрать тебе уши. Сначала ты ссоришься с Генриеттой, а потом допоздна где-то шатаешься по ночам.
– Погоди, мама. Ты ведь никого из нас ни разу даже пальцем не тронула. Так зачем начинать это сейчас?
Она засмеялась.
– Как там Маккейбы и Кейт?
– Хорошо. Роза и Джон Ларни определенно встречаются. Эд Келли тоже был там. Вернулся из экспедиции. Мне кажется, у него есть определенные намерения в отношении Мейм Маккейб.
Мама кивнула:
– Они бы отлично поладили и могли бы поработать на город, открыв похоронное бюро с этим самым Дораном… как там его полное имя?
– Это называется «ритуальный зал», мама. Такое нововведение. Намного лучше, чем держать мертвое тело в своем доме. Это как-то жутко.
– Если это тело любимого человека, Нони, то ничего не жутко. Я бы, например, никогда не позволила, чтобы твой отец лежал в таком странном месте. Что бы обо мне подумали люди? А мы устроили ему пышные похороны, да?
– Да, мама, пышные.
– Ты, наверное, плохо помнишь это, тебе же тогда было всего пять лет.
– Я все помню, мама.
– Для твоей бабушки Оноры было бы большим утешением узнать, что, когда настал ее смертный час, ее похоронили рядом с ним в аккуратной могилке под тем большим деревом на кладбище Кэлвери.
Я достала из буфета две большие чайные кружки.
Мама продолжила:
– Я кипятила воду для Джима. После ужина он начал кашлять. И нос заложило. Этот пар должен ему помочь.
– Ему уже тридцать, а за ним до сих пор ухаживает мама. И ты еще спрашиваешь, почему мы не разъезжаемся из нашего дома, – подтрунила я.
– О, Нони, ты-то точно уедешь. Ты не домашняя пташка, это не для тебя. В один прекрасный день ты встретишь правильного парня. Только не торопись.
В этот миг я уже почти готова была все ей выложить и сказать: «Мама, что-то непонятное держит меня за горло, и я не знаю, что мне с этим делать». Но вместо этого я нашла большое кухонное полотенце, взяла чайник и последовала за мамой, которая несла миску в гостиную, где в полудреме на набитом конским волосом диване расположился Джим.
Я помогла ему сесть и накрыла его голову полотенцем, а мама налила кипяток в белую миску и стала держать ее у него под подбородком.
– Вдыхай пар, – приказала мама.
Джим попытался, но лишь напряженно сопел, не в состоянии вдохнуть пар заложенным носом.
– Попробуй дышать ртом, – посоветовала я.
Он втянул воздух, но сразу начал кашлять. Глубоко из его груди послышался хрип. Я ощутила запах мази с ментолом, которой мама натерла ему грудь.
– Жаль, что у нас нет целебного бальзама дяди Патрика, – сказала она.
Этот индейский рецепт от друзей моего двоюродного дедушки Патрика из племени оджибва, универсальное средство, с которым я выросла, – все это было утрачено десять лет назад со смертью дедушки Патрика. Моя бабушка Онора и ее сестра Майра умерли вскоре после него, а в двадцатом веке такого лекарства уже никто не готовил.
– Я весь горю, мама, – прошептал Джим.
– Господи, мама, – забепокоилась я. – Может быть, мне сходить за доктором?
– Доктор Хейли уже был у нас сегодня. Сказал – сильная простуда. Но эта погода… Боюсь, как бы это не обернулось воспалением легких.
Как свидетельствовал опыт, привезенный еще из Ирландии, начало лета таило в себе опасности. Теплые дни резко сменялись холодными ночами, это сбивало организм с толку, оставляя его уязвимым перед разными недугами.
Мы сидели с Джимом, пока он наконец не заснул.
– К утру с ним все будет в порядке, – попыталась успокоить я маму.
Майкл, Март и мальчики Генриетты храпели в своей комнате. Генриетта и Агнелла в своей спальне тоже спали.
Мама прошла за мной в нашу комнату. Энни проснулась.
– Как он? – спросила она.
– Заснул, – ответила я и улеглась на кровать, которую мы делили с мамой.
Мама всегда спала очень тихо и почти не ворочалась во сне. Мне же почему-то было
