Что должен знать подросток, ставший жертвой изнасилования
(Мы говорим не только о девушках, в последнее время участились случаи изнасилования мальчиков.)
1. Добиться наказания сложно, но возможно. Надо быть готовым к недоверию, безразличию и даже насмешкам лиц, обличенных властью, подкупу со стороны насильника (если его личность установлена). Но наказать преступника необходимо. Вашу боль это не компенсирует. Но безнаказанность в данном случае может привести к рецидивам. Представляете, сколько жизней может испортить этот недочеловек?
2. Необходимо собрать доказательства. После изнасилования надо сразу оказаться у врача. Как бы ни было стыдно, тяжело, противно, больно – сразу к врачу. Врач снимет побои (если они имели место быть), зарегистрирует изнасилование, возьмет необходимые пробы и мазки. Все это в дальнейшем станет уликами и поможет привлечь насильника к уголовной ответственности.
3. Нельзя принимать душ, нельзя смывать улики, иначе впоследствии вы ничего не сможете доказать. Не стирайте и не выбрасывайте нательное белье, с него тоже можно взять пробы. Если насильник использовал презерватив, надо постараться получить образцы его спермы.
4. Не пренебрегайте помощью психолога. Грамотный специалист сумеет найти нужные слова, чтобы последствия психологической травмы были минимальны.
В чем должен быть уверен подросток, ставший жертвой нападения
1. Родители все равно тебя любят и поддержат, что бы ни случилось.
2. Тебя не будут ругать за сданные без боя телефон, кошелек, плеер и прочие ценности. Ни один кошелек не сравняется на чашах весов со здоровьем. Если стоит такой выбор – выбирай здоровье. Все остальное – дело наживное. Если есть возможность торга с агрессором – торгуйся: «Забирайте все, но меня отпустите». Они и так все заберут, но в случае сопротивления еще и изувечат.
3. Тебя не будут упрекать еще полгода за утрату материальных ценностей. Родители знают, что доверие – слишком хрупкая вещь: один раз ткнуть носом – и оно погибло.
4. Взрослые примут эту новость без истерик и сердечных приступов. Многие подростки скрывают насилие из-за страха за родных: боятся, что у мамы сердце не выдержит, что брат пойдет устраивать разборки и его покалечат. Просто сядьте и постарайтесь максимально спокойно обсудить дальнейшие действия, непременно ориентируясь на свое мнение как по-страдавшего.
И опять возвращаемся к тому, что изнасиловать и избить могут как в любом сообществе, так и вне его. За все время нашего изучения субкультур (порядка 20 лет), эпизоды побоев имели место по нескольким причинам: за предательство, за воровство, за невозвращенные долги и за распространение наркотиков. В каждом сообществе существует свой кодекс чести. Это не уголовный кодекс, его нельзя обойти. Это волчий закон, который нельзя нарушать, иначе будешь изгнан из стаи и нигде не найдешь прибежища. Конечно, бывает, что парни дерутся из-за девушек, это естественно. Но это вечный зов, и субкультуры тут ни при чем.
Второе опасение: стыд перед окружающимиМы рождаемся без чувства стыда. Маленький ребенок писает в колготки, плюется кашей, кусает сам себя за ноги и при этом чувствует себя абсолютно прекрасно. Мы, взрослые, день изо дня вкладываем в его маленькую головку нормы приличий. Эти нормы сильно зависят от социума: где-то считается недопустимым выход без паранджи, а где-то вполне приемлем топлес. Верхом стыда высокоорганизованного человека является стыд за себя. И именно в этом кроется причина того, что мы можем стыдиться появления в обществе вместе со своей зеленоволосой дочерью. Когда мы идем рядом, нас считают частью одного общества. «Если наш ребенок безвкусно одевается, то нас самих считают плохими родителями, – думаем мы, – значит, мы или сами безвкусны, или не умеем объяснить ребенку, что хорошо и что плохо». Получается, что мы стыдимся себя в своих детях. А уж если внешний вид подростка может сказаться на нашей профессиональной деятельности или материальном благополучии, мы можем стать слишком жесткими.
Из диалога Н. и ее дочери Олеси, 17 лет:
– Я психолог. Зарабатываю индивидуальными консультациями с подростками. Кто из родителей станет платить, если узнает, что тот красно-зеленый попугай в пирсинге, которого они встретили у подъезда, – моя дочь?
– Это потому что твоя работа для тебя важнее, чем я. Сапожник без сапог, да, мам? Я только и слышу: «Не позорь меня перед бабушкой», «Что скажет Ольга Александровна?», «Мне стыдно за то, что ты моя дочь».
Вот дети и самовыражаются, как умеют. И чем больше мы отталкиваем их, тем сильнее они тянутся к нам, всем своим видом показывая: «Вот он – я, посмотри на меня, я вырос, я – личность». А если мы демонстрируем недовольство, стыд, пренебрежение, то в ответ получаем: «Ага, не нравлюсь? Значит, я плохой? Тогда я буду совсем плохим!» И тогда начинается самое неприятное.
Но есть родители, которым не бывает стыдно за внешний вид своего ребенка, как бы он ни выглядел. Такие родители более ориентируются не на мнение окружающих, а на контакт с подростком.
Отец Ирины, гота. Если ребенок не пьет и не колется, а учится, то пусть он хоть цветочную кадку на голове носит.
Часто вы встречали родителей, которые мыслят подобным образом? Думаем, вряд ли. И дети у таких родителей – сплошь сознательные, самостоятельные. И если уж не слушаются, то хотя бы прислушиваются к мнению старших. Таким детям, наверное, и цветочная кадка к лицу. А все это является результатом серьезного отношения родителей. Они позволяют детям самим принимать решения, аккуратно направляя их мысли в нужное русло. Они не пресекают инициативу, а развивают их мыслительный процесс, позволяя самим подросткам выстроить причинно-следственные цепочки.
А вот нетипичный пример еще одного способа воздействия на сознание подростка.
Оля, 14 лет, панк. Пришла я как-то к родителям и говорю: «Мам, пап, я теперь панк. Купите мне косуху и ботинки». Они: «О’кей, говорят, в воскресенье поедем за покупками». Я так ждала воскресенья. А утром после завтрака они мне ключи дали от машины и сказали идти ждать их. Через полчаса приходят. Слов нет! На маме парик с цветной челкой, футболка с разбитым сердцем. Короче, эмо-мама. А папа еще круче. Нацепил рэперское* тряпье и даже пальцы так же растопыривает. В магазине старалась подальше от них ходить, чтоб не позориться. Но косуху и ботинки купила. А в понедельник они меня так в школу повезли. Думала, со стыда сгорю. Вечером разборки устроила им. Папа спокойно выслушал меня, а потом сказал одни слова, я их, наверное, на всю жизнь запомнила: «Если ты реально крут, люди это поймут. И не надо демонстраций». Короче, смысл такой, что не в шмотках дело. По ходу, он прав: надев косуху, панком не станешь. А чтобы слушать панк-музыку, вовсе необязательно быть панком.
Далеко не на всех подростков подействует такой способ объяснения значимости человека как личности, а не вешалки для одежды. Но если
