Каждый мечтает, что его ребенок вырастет, станет успешным, востребованным специалистом, удачно женится или выйдет замуж за порядочного человека. Что же происходит в голове честолюбивых родителей, когда ребенок вдруг заявляется домой с зелеными волосами или татуировкой на пол-лица? Крах надежд – вот что!
Из рассказа Виталия, папы панка Вити. Он у нас никогда особо звезд с неба не хватал. Но тянул на троечки. Надежд на поступление в университет не было, мы здраво рассуждали. Подвернулось знакомство в одном колледже – педагогическом. Обрадовались. Хоть специальность будет какая-никакая. Может, хоть физруком пойдет работать. Он уперся рогом: «Хочу быть музыкантом». Мало того, за день до вступительных экзаменов он себе татуировку сделал – змею на пол-лица. Как не убил его, не знаю. Это ж все, это конец. Будет сидеть на нашей шее до старости или пока не сопьется, как вон все они, музыканты так называемые. Его даже менеджером тупым никуда не возьмут.
Так ли все ужасно, как считает отец? Если бы подобное произошло во времена СССР, татуировка на лице стала бы однозначной преградой для работы. В нынешнее же время все обстоит иначе. Да, классическая педагогика для Вити закрыта, в этой области требования к внешнему виду весьма строги. Но сейчас существует огромное количество профессий, при трудоустройстве на которые не помешают ни татуировки, ни дреды*, ни тоннели* в ушах. Если Виталий захочет стать преподавателем в рок-школе, то его выходка уже не будет настолько серьезной помехой. Давайте посмотрим, что думают сами подростки по этому поводу.
Ирина, 17 лет, гот. Я надеюсь, что со временем мое увлечение трансформируется в профессию, ведь я – будущий культуролог, и знание молодежных субкультур мне точно поможет. Наука – это вообще очень либеральная среда, мне часто делают за готичный наряд комплименты – и преподы, и сокурсники. На конференциях выступление в оригинальном наряде всегда дает дополнительные баллы, меня запоминают и вопросы задают по субкультурной теме, не валят. Так что мне повезло: я оказалась со своим увлечением в нужное время и в нужном месте. Может быть, когда-нибудь именно о готах я напишу диссертацию. Не всем же быть менеджерами среднего звена, кому-то надо и науку поднимать, уж извините за пафос.
Вы когда-нибудь встречали научного сотрудника средних лет в готичном одеянии и макияже, да не на вечеринке, а на рабочем месте? Как правило, с возрастом готы мужского пола меняют свои плащи на строгие костюмы, а женщины-готы – на элегантные платья. Уходят перья, заклепки, белая пудра и черные цвета. Уходят – как когда-то остались в прошлом трехколесные велосипеды, куклы, мячики и роботы. Просто вся эта внешняя мишура, так необходимая на определенном этапе развития, становится ненужной. Но всему свое время.
Дмитрий, 17 лет, металлист. Я уже работаю внештатным корреспондентом в двух молодежных журналах. Все мои коллеги, даже кто старше, слушают разную музыку – в основном альтернативную, так что у нас полное взаимопонимание. Да и бесплатные билеты на концерт – всегда приятно. И группу послушал, и статью написал. Сейчас еще стараюсь освоить зеркальный фотоаппарат, чтобы с собой оператора не таскать, а все делать самому – это и дополнительный плюс к портфолио, и более высокая зарплата. Когда закончу университет, меня уже ждут в одном рок-журнале. Но, думаю, я и в других – не тематических – изданиях не пропаду. Журналиста, как известно, ноги кормят, был бы опыт – а работа по профессии найдется.
Стас, 18 лет, альтернативщик, студент факультета психологии. Видимо, я буду одним из первых психологов с тоннелями в ушах и татуировками в стиле «биомеханика». Надо же кому-то быть первопроходцем. Бывшие одноклассницы уже консультировались у меня по поводу несчастной любви и прочих проблем, да и в университете практики хватает. Однажды нас посадили на телефон доверия (конечно, под присмотром преподавателей). Это огромная ответственность, но мне повезло. Попался как раз парень с «разбитым сердцем». Спасибо подругам, на которых я уже отработал эту тему – парня удалось уговорить вылезти из петли и пойти на консультацию к практикующему специалисту. Надеюсь, у него все будет хорошо.
Нина, 16 лет, панк. Вы были в офисе какой-нибудь рекламной фирмы? Там один в майке с тигренком ходит, у другого афрокосички по колено, а третий на совещание к директору на роликах едет. Дресс-код и шаблоны – прошлый век, по крайней мере в дизайне, помашите им ручкой.
Лена, 15 лет, эмо. Хочу стать дизайнером детской одежды. Дети – единственные искренние существа на земле, им мой стиль всегда нравился, даже на улице бегут ко мне обниматься и играть с моими браслетами. Вот и буду их одевать. Чтобы малышам было не только красиво, но и мягко, тепло. Мой брат рекламщик, он помогает мне осваивать «Фотошоп» и другие дизайнерские программы и хитрости. Я бы в будущем хотела создать семейный бизнес, чтобы ни от кого не зависеть и приносить в семью деньги. У маминой подруги так получилось, и я попробую.
Как вы видите, подростков совсем не пугает возможность остаться без работы из-за своих увлечений. Что это – детская бравада или реальная оценка ситуации – зависит не только от конкретного увлечения, но и от серьезности самого подростка, от его интеллектуального развития, жажды жить, познавать, желания шевелиться, двигаться вперед. Татуировка на лице не станет преградой для успешной работы во многих областях. Но ее отсутствие не гарантирует вашему ребенку успешную карьеру и сытую жизнь.
Эскапизм
Не волнуйтесь: это слово хотя и выглядит как ругательство, вовсе не диагноз и не приговор. Эскапизм (от англ. escape – «бежать») – это бегство от реальности. Куда же можно убежать от реальности? Вариантов много: и в прошлое, и в будущее, и в несуществующее – в религию, в интернет, в мир
