В какой-то степени мы все являемся эскапистами. Наличие фантазии отличает нас от животных. Помните, как вы, оставаясь одни в комнате, мечтали? Мечтали кто о чем: стать великим скрипачом, изобрести вечный двигатель, выйти замуж за самого крутого одноклассника, стать хозяином магазина со сладостями. Лежа на кровати или сидя у окна, глядя в потолок или на звезды, вы раз за разом представляли, как вам, гениальному физику, вручают престижную премию, вы кланяетесь со сцены, а целый зал аплодирует вам стоя… Но тут приходили они (братья, сестры, родители, соседи) и, возвращая вас в реальность, рушили ваш прекрасный параллельный мир.
Потом вы переросли эти мечты. Обзавелись работой, семьей, домашними проблемами. У вас теперь иные приоритеты: сытые дети, довольный начальник, выглаженный костюм мужа, вычищенная сан-техника. У вас больше нет времени на того маленького человечка на огромной сцене. Вам некогда мечтать, читать. Вы телевизор-то смотрите всего час вечером, одновременно гладя белье, ремонтируя древнюю табуретку или проверяя уроки сына, а после мгновенно засыпаете, потому что в пять утра – подъем. Как в такой график вписать еще одну реальность? На нее просто нет времени. А у среднестатистического подростка время на другую реальность всегда найдется. У него вся жизнь впереди, и он каждый день придумывает ее по-новому, а что ему в этом помогает: компьютер, книги или кино – не столь важно.
Но эскапизм нельзя приравнивать просто к воображению. Фантазии – лишь средство реализации эскапистского сознания, то есть сознания, стремящегося убежать от реальности. Так уж повелось, что к реальности мы относимся как к чему-то хорошему, правильному, а к фантазиям – как к ненастоящему, а значит, плохому. Считается, что в норме человек должен уметь справляться с жизненными трудностями, а если он бежит от решения проблем (в другой город, к другой женщине, в мир грез) – значит, он слаб. А теперь давайте представим, сколько всего внезапно обрушилось на голову вашего взрослеющего ребенка. Еще совсем недавно вы принимали за него все решения, вы говорили, что ему есть, во что одеваться, как поступать в той или иной ситуации. Детские разборки со сверстниками с каждым годом становятся все более жесткими, все больше нравится Светка с первой парты, все ближе поступление в вуз, все острее материальный вопрос.
Из диалога с А., 13 лет:
– А вы никому не скажете? Надо мной будут смеяться в школе.
– Обещаю тебе. Мы изменим твое имя и стиль изложения материала.
– Ну, так и быть. Только вы не смейтесь.
– Ты помогаешь другим подросткам, рассказывая о себе. Они прочитают и поймут, что не одиноки.
– Хорошо. Я расскажу… У нас в школе есть девочка. Она очень большая. Ее слушаются даже мальчики из ее класса. Они ее солдаты. Они обижают младших. А меня они опозорили один раз. И это видели девочки из нашего класса. Мне очень стыдно было. И сейчас стыдно. Я с тех пор воюю с ней. То есть она не знает. Я в своей голове придумываю все время, как я ее побеждаю. Я зову ее Черная Жаба, а ее солдат – по картам. Ну, Шестерка Пик, Десятка Черви. Я придумал, что ее никто не любит и у нее нет короля. Я каждый день придумываю что-то новое про нее и ее солдат. Хочу написать книгу, но не получается.
Еще одной причиной возникновения эскапистского сознания является стремление все время за чем-то бежать, заложенное в человеке природой. Неудовлетворенность движет всеми нашими действиями. «Неправда, – скажете вы, – вон, моя мама вообще никуда не бежит. Сидит смотрит сериалы по вечерам и сажает рассаду по банкам». А вот и ошибаетесь. Как раз сериалы и являются той параллельной вселенной, в которую каждый вечер сбегает ваша мама. Она бы тоже хотела испытывать такие эмоции, как в кино, но у нее есть муж, есть вы и работа с копеечной зарплатой. Да и домочадцам ее забота нужна скорее по привычке. А вот цветы… Цветы – ее способ самовыражения. И пусть ни сын, ни муж даже не заметят этой красоты, но это будет маленькая радость, маленькое достижение вашей мамы. И в тот момент, когда достижение явится во всей красе, в голове у нее появится идея: «А на будущий год посажу азалию».
Сюда же будет относиться любая форма творчества, если она подразумевает отход от социума. Но есть один нюанс. Если ваша мама с пугающим постоянством шьет кукол, наделяет их именами, характерами и рассаживает по полкам и занимается с утра до поздней ночи только этим, забывая о том, что у нее есть муж, дети, кое-какие домашние обязанности, – она эскапистка. Если же мамино творчество дает ей такой заряд энергии, что ее хватает на множество других дел, то она – социально активная личность. Таким образом, с позиции окружения эскапистом является тот, кто, убегая в иные миры, теряет так или иначе связь с реальным миром, или, иначе, тот, у кого параллельный мир подменяет реальный. Эскапистское сознание, конечно, никак не зависит от материальной выгоды. Заработает подросток, пишущий фанфики*, или не заработает, для него не важно. Главное – возможность хотя бы на время и хотя бы в мыслях убежать из этого мира туда, где лучше.
КнигоманыКогда говорят о книжном эскапизме, как правило, имеют в виду литературу жанра фэнтези (это разновидность ненаучной фантастики), в которой действие происходит в вымышленном мире, среди мифических героев. Бывает, родители пренебрежительно относятся к увлечению такой литературой, считая ее несерьезной.
Максим, 13 лет. Я не читаю книги. Они мешают мне думать мои мысли.
Михаил, отец Виталия. А чему радоваться? Ему же фэнтези нравится. Это легонькие сказочки с одной умной мыслью на всю книгу, а то и на две книги. Если б он Достоевского читал – другое дело.
Но со времен Толкина подростки с ума сходят по этим «сказочкам». Да и так ли они просты? В мире фэнтези, как и во всей литературе, есть свои классики и бездарности. Хорошего автора от пустобреха отличает глубокое содержание, хороший литературный язык, лихо закрученный сюжет, внезапные, но логичные концовки и многое другое,
