— Потому что она твоя сестра и… моя дочь.
Я пошатнулась, силясь устоять на ногах. Этого просто не может быть.
Перед мысленным взором понеслись вскачь одна картина за другой. На поверхность, разрушив все преграды, выбрались самые сокровенные воспоминания, которые я предпочла похоронить много лет назад. Похоронить, перед этим растоптав и предав огню.
Мне было девять, не так уж это много для ребёнка. Нет, взрослые считают, что в этом возрасте дети должны, прямо-таки обязаны уже стать взрослыми и ответственными, но они ошибаются. Всегда ошибались.
Я к этому времени не набралась ни ума, ни ответственности. Я была всего лишь девочкой, которая до сих пор верила в Деда Мороза и в то, что где-то живут единороги. Мне не было дела до странностей, что происходят вокруг, я жила в своём уютном выдуманном мире и не замечала, что наша семья медленно, но верно идёт ко дну. Узнала я об этом в больнице, куда попала с воспалением лёгких.
Я до сих пор помню подслушанный разговор, где мама бормочет, изливая душу, что больше так не может, что она не хочет видеть меня. А отец её уговаривает, просит остаться. Говорит, что я всё пойму. Но она ушла. Просто ушла и больше так и не появилась.
Поначалу я ждала её, искренне веря, что моя мама не могла говорить всерьёз такие вещи. Это всего лишь ошибка, или шутка, или вообще, что я всё поняла неправильно. Вот только оказалось, что это самая настоящая правда. Мерзкая, гадкая, но правда.
Вскоре меня выписали, и началась новая жизнь, где отец пропадал в своих исследованиях, а я была предоставлена самой себе.
И сейчас эта женщина, преградив путь Эдару, смеет говорить, что я её дочь?! Та, что однажды с лёгкостью вычеркнула меня из своей жизни, вдруг вспомнила об этом?!
— Нет, — с трудом прошептала онемевшими губами. И даже качнула головой, подтверждая сказанное.
Короткий смешок сорвался с губ мужчины.
— Смотрю, она тоже не рада родству с тобой…
Я покачнулась. Ведьма, а она была именно ведьмой, обернулась, протянула руку, желая поддержать меня, но я шарахнулась в сторону.
— Не при… ка… сайся, — голос сорвался, скатился до беззвучного шёпота.
Почему-то стало холодно, и в то же время в груди зародился огненный шар. Он пульсировал болью, поднимаясь всё выше, мешая дышать.
— Лиза?
Испуганный крик, и мир перевернулся с ног на голову. Завращался волчком и померк, затянув в беспросветную тьму и меня.
* * *Звон в ушах не затихал. Он монотонно ввинчивался в мозг, мешая отрешиться от реальности. Хотелось взмахнуть рукой и прогнать его, но сил не было. Моё тело, будто не подчинялось мне.
Но, кажется, спустя целую вечность желанная тишина ласково коснулась меня, оплетая сетями.
В груди было больно. Только боль не имела никакого отношения к физической. Болела душа — ныла, захлёбываясь ядом разочарования, кровоточила, не зная, как излечить вскрывшиеся раны.
— Открывай глазки, сестрёнка, — противное шипение вспороло мутную пелену. — Нас ждут великие дела.
Если честно, я даже не испугалась. Апатия обрушилась на меня, как бушующие волны бросаются на берег.
Медленно приоткрыла глаза, сфокусировала рассеянный взгляд. Склонившись надо мной, рядом стоял Эдар, и по его губам блуждала ядовитая усмешка.
— Вот и замечательно, — глумливый голос и хлёсткое: — Вставай!
Я поднялась, чувствуя себя марионеткой, но и это не казалось страшным. Эмоций не было, словно кто-то выпил их до дна. Села на кровати, которую и кроватью-то можно назвать с большой натяжкой — всего лишь сундук, чуть шире того, на котором я спала, когда была служанкой.
В комнате вроде бы ничего не изменилось, но, в то же время, что-то было не так. Точно… Ингария — её не видно. Правда, тут я ошиблась: женщина обнаружилась за сундуком. Она лежала на полу, свернувшись калачиком, подтянув ноги к груди. Волны дрожи сотрясали худое тело, дыхание вырывалось с сиплым свистом.
Некогда рыжие волосы разметались, выбившись из пучка, и вены под сморщенной прозрачной кожей вздулись, отливаясь синевой.
Эта женщина не была похожа на мою мать. Даже отдалённо. Я помнила яркую красоту, улыбчивое лицо и звонкий голос родительницы. Её темперамент, похожий на вспышки огня. Волшебные сказки, что она рассказывала мне вечерами. Ароматные напитки из трав, за которыми мы ездили в лес, устраивая пикники и ночуя в палатках. Тогда жизнь казалась прекрасной. У меня была семья. Немного чудная, но я чувствовала себя нужной. Точнее, думала, что нужна.
Они с отцом стоили друг друга. Два человека не от мира сего. А я оказалась обузой, от которой избавились, как только поняли, что терпеть больше нет сил.
— А ведь Дакар знал твоё настоящее имя, да?
Кивнула. Даже мысли не возникло промолчать или оставить его без ответа.
Со мной что-то было не так. Вроде бы это я, но одновременно и не я. Как будто наблюдаю за собой со стороны.
— Значит, братец подозревает меня, — пробормотал себе под нос Эдар. — Ничего, скоро всё закончится, и я получу награду.
Он встал, сделал пару шагов и склонился над Ингарией.
— Милая матушка, где книга? — вкрадчивый шёпот, полный ненависти.
Женщина медленно повернулась голову и прошипела:
— Не с-с-смей!
В ответ Эдар расхохотался и рывком опустился на колени, схватив её за горло.
— Поздно! Я пятнадцать лет шёл к этому! — он встряхнул её, как тряпичную куклу. — Где она?
Мне следовало бы бояться. Или испытывать что-то подобное. Но я просто смотрела, ничего не чувствуя, кроме тлеющей боли где-то в груди. И то эта боль притуплялась, готовая вот-вот погаснуть.
— Эдар, — просипела она, — я… ви-де-ла…
После её слов он зарычал, отпрянул от Ингарии, словно обжёгся. Но тут же качнулся обратно. С кончиков пальцев упали чёрные туманные нити, опутывая женщину коконом.
— Мне не нужны твои предсказания, оставь видения при себе!
Она захрипела, вскинула руку, пытаясь избавиться от нитей, но для неё они представлялись ничем иным, как дымом. И схватить
