– А сколь предложишь?
– Монету серебром.
Лукьян едва заметно кивнул. Саша сказал:
– Давай денгу и владей.
Уж коли князь взял его в дружину, поруб отменяется. Саша – к Лукьяну, поблагодарил за помощь в продаже меча.
– Пустое, не благодари.
– В город бы мне, на постоялом дворе кое-какие вещи остались. Уж не знаю, сохранил ли хозяин?
Лукьян себя ладонью по лбу хлопнул.
– Хорошо, что напомнил. Пойдём со мной.
У сотника в воинской избе свой закуток, всё же не рядовой дружинник он. Из-под топчана Лукьян саблю достал и мошны, аж две. Одна Егора, вторая Сашина.
– Твоё?
– Моё.
– Сабля хороша, продай.
– Не могу, память.
Саша свою мошну открыл, хотел туда монету определить, вырученную за продажу меча. Лукьян понял по-своему:
– Обижаешь! Ни одного медяка не пропало, даже не открывал.
– Я серебро определить. Думал – ни денег, ни сабли не увижу. Так ты, выходит, комнату на постоялом дворе обыскал?
– А если бы лазутчиком оказался?
Саше крыть нечем. А может, оно и к лучшему? По крайней мере, сохранилось всё в целости.
И стал Саша службу дружинника нести наравне со всеми – в караул ходить на стены городские, у ворот княжеского детинца стоять. Служба мёдом не показалась, потому как то ливонцы нападут, то новгородцы шалят. Время такое, каждое княжество чужой землицы прибрать себе хочет. Швеция – новгородских, ливонцы – и литовской, и псковской, Москва – Коломну рязанскую. Главное богатство любого правителя – земля. Она и хлеб даёт, и овощи, и рыбу, а леса – строительный материал и дичь. Почти все города и сёла деревянные, каменные строения редки. Лес – рядом, дёшев, изба возводится в несколько дней.
С Новгородом у Пскова отношения натянутые. Новгородцы простить не могут, что псковичи в 1242 году выступили союзниками ливонцев в походе на Новгород. А псковичи недовольны новгородцами из-за притязаний на главенство, из-за разбоев ушкуйников новгородских.
Уже по поздней весне, когда деревья зацвели, примчался верхом на тягловой лошади селянин с сообщением, что ливонцы снова напали у Изборска. В Изборске крепость деревянная, хорошо укреплена, но гарнизон в ней невелик. Саму крепость оборонит, но в открытый бой вступить – сил мало, тем более почти все пешцы.
Собрали по тревоге сотню Лукьяна, пустились вскачь, Довмонт в Пскове остался, поскольку из Литвы тревожные вести приходят. От Пскова до Изборска по нынешним меркам тридцать километров. Это сейчас Изборск – деревня, а тогда городом был, и крепость стояла на Рижской дороге, прикрывая псковские земли с запада.
Три часа бешеной скачки, и крепость на горе показалась. Остановились, дав коням отдышаться. Со стороны Изборска слышен набат. Такой сигнал подают для жителей близлежащих сёл и деревень, чтобы в Изборск шли или прятались в лесах. Издревле это земли кривичей, людей лесных. Такие лес хорошо знают, не пропадут, ягоды есть будут, съедобные коренья. А только по весне в лесу съедобного нет ничего. Лукьян распорядился две пары дружинников для разведки выслать. Нельзя дуром переть, сначала выведать надо – где ливонцы, сколько их?
Дружинники вернулись через час, доложили. Ливонских рыцарей три десятка да оруженосцы, всего числом семь десятков. Один тяжеловооружённый рыцарь двух-трёх конных ратников стоит, потому как броня серьёзная и выучка подобающая.
Ливонцы в деревне Луки бесчинствуют, буквально в трёх верстах. Сотник дал команду выступать. Да пока лазутчики ливонцев выискивали, они сами к Изборску двинулись. Встретились две рати на узкой лесной дороге, лоб в лоб. Встречный бой с марша – самый тяжёлый, кровопролитный. Колонна каждой рати не имеет возможности для перестроения или манёвра. Первые ряды биться начали, а задние не задействованы. Саша сразу сообразил – рыцари, как жерновами, перемелят дружинников ряд за рядом. У дружинников полуторное преимущество в силах, которое быстро может истаять, и надо его использовать. Сечу в голове колонны можно осторожно по лесу обойти, ударить в тыл. И ничего, если там оруженосцы. Эти слабее рыцарей и вооружены хуже, зато нападение с тыла сразу панику у врага вызовет, не окружают ли? Десятники, на стременах привстав, пытаются разглядеть, что впереди творится. И никто инициативу не проявляет. Саша скомандовал:
– Десяток, за мной, аккуратно!
И сам в лес свернул. Послушались не все. Убоялись – обвинят в бегстве с поля боя. А где оно – поле? Саша лошадь шагом пустил, спешка к неприятностям привести может, попади ноги коня в барсучью нору. Ориентировался на слух. Сначала звон железа и крики сражающихся впереди были слышны, потом слева, затем сзади. Направил коня к дороге, осмотрелся. Оруженосцы в тылах у рыцарей, и никто назад не оглядывается. За Сашей на дорогу ещё пять дружинников выехали. Саша палец к губам приложил, чтобы молча в атаку пошли, без воинственных криков. Выхватили мечи и коней погнали. Поперва топот копыт заглушали звуки битвы. Когда совсем рядом были, в трёх десятках метров, один оруженосец расслышал топот сзади, обернулся, закричал. А дружинники уже рядом. Саша первого оруженосца свалил моментально, с первого удара. Оруженосец на коне, стоят плотно, не развернуться. Сзади мечом удар нанёс по правому плечу оруженосца. На них не латы, а кольчуги и шлемы. Рухнул оруженосец под ноги коня. А дружинники уже рубят. Крики, стоны, звон железа. Боевые звуки уже до первых рядов долетели. Самое плохое в бою – окружение. У рыцарей шлемы с узкими прорезями, обзор плохой, а голову не повернёшь в броне. И не видят, что дружинников всего шестеро. Зато рубят влево и вправо, только железо звенит, и кровавые ошмётки во все стороны.
– Рубите лошадей! – кричит Саша.
Главное – нанести как можно больше урона. Раненая лошадь ржать начнёт, биться, сутолоку и панику внесёт. К тому же пеший оруженосец – воин неважный. Так и пошло. Коней ливонских по крупам рубили, кололи в брюхо или шею, куда доставали. Оруженосцы кое-как повернулись в тесноте. У части оруженосцев арбалеты, а их взвести на коне не просто, у других короткие копья, типа сулиц. Но у всех щиты. На белых щитах кресты с мечами красной краской намалёваны.
Сеча вышла страшной. Ливонцев вырубили всех, но и в десятке осталось четверо живых. Дорога усеяна мёртвыми телами, железом
