– Эй, земляки, погодите, разговор есть! – окликнул их Саша.
Мужики переглянулись, на земляка Саша явно не тянул, ни одеждой европейской, ни бритым лицом.
– А ты откуда, добрый человек, будешь? – подозрительно спросил мужчина.
– Из Костромы, ныне служу королю одной страны.
– Хм, а что хотел?
– Вы на Русь плывёте?
– В господине Великий Новгород.
– Возьмите меня с собой!
– Не меньше двух золотых, ежели с нашими харчами.
– Согласен. Когда отплываете?
– Завтра утром.
– Я буду перед рассветом.
– Не опаздывай, ждать не будем.
Вернувшись на каракку, Саша уложил в мешок броню – шлем, кольчугу, наручи. Щит придётся оставить, слишком велик и заметен. Поколебавшись, сложил и сунул в мешок накидку рыцарскую. Подкинув в руке мешочек с золотом, тоже определил его в мешок. Вот и все сборы. Немного нажил за пятнадцать лет в Европе. Улёгся спать, а не спалось, боялся проспать. Потом решил – зачем мучиться? Оделся, опоясался мечом и сошёл с корабля. Вахтенный из команды позорно спал на борту. Александр в другое время дал бы ему взбучку, а сейчас на руку. Сошёл тихо, стараясь не стучать каблуками, прошёл к новгородскому морскому ушкую. Размером он побольше речного, да всё равно не больше трамвайного вагона. На ушкуе вахтенного не видно, перепрыгнул он с причала на палубу судёнышка, присел на носу, привалившись к борту. Только рассвело, как на судне зашевелились. Забегали моряки, потом на вёсла уселись, вывели судно подальше от берега, парус подняли на единственной мачте. К этому времени уже городские стражники опустили цепь, перегораживающую пролив. Цепь была уже несколько веков, не давая пройти в бухту неприятельским судам. Ранее Византия славилась своим флотом, а сейчас имела несколько торговых кораблей всего. Да и цепь не сыграла той роли, для которой предназначалась. И русский князь со своей дружиной её миновал посуху, и турецкий султан с войском.
Александр, как отошли подальше от причала, выглянул. Во всей красе на холмах перед ним лежал прекрасный город. Выделялся главный православный собор Святой Софии. После захвата османами крест снесли, поставили минареты, переименовали в Айя Софию.
Через несколько дней после бегства Александра на ушкуе каракка вышла в Понт Эвксинский, обследовать южный берег, имея целью добраться до Колхиды. После ухода судна с рыцарями император Михаил посчитал, что в Константинополе оставаться опасно, и перебрался в Фессалоники, где через несколько недель скончался в возрасте 43 лет. И произошло это печальное событие 12 октября 1320 года.
Забегая вперёд, можно сказать, что падение Константинополя и захват византийских земель османами вызвали шок в христианской Европе. Никто из государей европейских не предполагал, что османы настолько сильны. Ликовали только во дворцах Каира, Туниса и Гранады.
Когда Константинополь скрылся из виду, Александр встал, прошёлся по палубе. Как давно он не слышал русской речи! Саша подошёл к кормчему, отдал две монеты, как и уговаривались. Новгородец внимательно посмотрел на Сашу, с одной стороны зашёл, потом с другой.
– Ты случаем не беглый раб?
– Окстись, кормчий!
Только сейчас дошло – кормчий смотрел – нет ли в мочках ушей отверстий от серьги раба.
– Помнилось мне, как ты в предрассветных сумерках на судно моё взошёл, вроде прячешься.
– Не раб, не беглый преступник, с воинской службы утёк, поскольку срок договора кончился. А как своих услышал, ёкнуло сердце.
– Бывает.
Судно, как прошли Босфор, повернуло на север, но от берега далеко не удалялось, шло в пределах видимости. Вероятно, кормчий не умел определяться по солнцу или не имел секстана, а может, руководствовался иными причинами. Те же генуэзцы имели в Крыму колонии, их суда бороздили Понт и зачастую нападали на корабли других стран, в общем, вели себя агрессивно.
Александр вёл себя уединённо, больше времени проводил на носу судёнышка. Когда приглашали кушать, шёл. На ночь кормчий останавливал судно в паре кабельтовых от берега, так местные ночью не нападут. Ели утром копчёную рыбу, сухари, иногда сало – и в путь. Горячее готовили вечером на очаге. Был такой на корме из камней на железном листе, чтобы пожар не устроить. Еда простая – кулеш либо уха из свежепойманной рыбы.
Через три дня хода показалась река. Саша спросил у кормчего:
– Что за река?
– Дунай.
А на следующий день Днестр прошли, ещё день – и Южный Буг. Уже потом лиманы, вроде морских болот прибрежных, и вошли в Днепр. Команда радовалась. Морская часть путешествия кончилась, и море было благосклонно – ни бури, ни грозы, ни нападения враждебных судов. С потерей сильного флота Византией кто только ни плавал в Понте. Саша полагал, что главные трудности представляют монголы, ведь левый берег Днепра входил в улус Золотой Орды. И в Киеве неспокойно, власть взял князь Гедимин из треклятой Литвы. В ту пору и ещё триста лет Литва была страной мощной, исповедовала православие, и народ там говорил по-русски. Князь Гедимин хотел расширить владения, завоевал волынские земли и прибрал Киев.
Но после беседы с кормчим Саша изменил мнение. Самым тяжким испытанием были днепровские пороги и заборы. Порогов было девять, и все серьёзные для судоходства. Тянулись они, если по современным меркам, на семьдесят пять километров, а общий перепад высот по всем порогам составлял сорок метров. Преодолеть их судну по воде не было возможности. Корабль подходил к порогу, приставал к берегу. У каждого порога были рабочие и лошади. По деревянным полозьям судно вытаскивалось на берег, лошади его тащили за порог, корабль спускался на воду. И за волок платилась владельцем судна денежка. Учитывая все пороги и заборы, преодоление их требовало немало времени, труда и денег. Самое пакостное, что на порогах, только по левому берегу, корабелов ждали и половцы, и печенеги, и хазары, а ныне монголы. Пытались грабить, обстреливать, одним словом – гадить. И первый от моря порог назывался Гадючий. Кто-то говорил – от названия балки напротив порога, где водилось много змей, другие – от гадостей со стороны Дикого поля.
Как раз первый порог одолели благополучно. Александру интересно было, никогда раньше не видел. К носу судна привязали канат, закреплённый к сбруе двух мощных лошадей, вытянули из воды на полозья деревянные, густо
