– Там куча американцев. Все военные. В форме, с оружием.
– Забери их Тилис, Единый В Трех Ликах, – выругался капитан. – Куча – это сколько?
– Я видел шестерых караульных. Внутри, наверно, еще больше.
– Похоже, нас опередили, – мрачно произнес я. – И какие теперь планы?
– Не очкуй, старлей, – отмахнулся бывший военный. – Корабли там есть какие-нибудь?
– У причала стоит какая-то штука, похожая на самолет. Но не самолет.
– «Юрий Гагарин», – с вожделением протянул Брагин.
– Кто-кто? – переспросил я.
– Стыдно, молодой человек, стыдно. Тем более – Грачеву, – покачал головой капитан. – «Юрий Гагарин» – это экраноплан…. реактивный корабль, – пояснил он, видя непонимание в моих глазах. – Единственный в своем роде. На нем как рванем – хрен кто нас догонит!
– Так ему лет сто, не меньше! Он, наверно, сгнил давно! – протянул я.
– Там один алюминий, гнить нечему. И когда я служил, вваливал он только так. Так что наши планы остаются прежними – угоняем экраноплан и тикаем на Марининские острова. До туда скаги точно не добрались! Единственное изменение – минусануть амеров.
– Гы, – усмехнулся я.
Конечно, я надеялся, что в Первом – свои. Причем, те из своих, которые хоть что-то знают. Я – не генерал. Не полковник. И даже не майор. Я не привык принимать каких-то глобальных решений. Для этого у меня нет ни опыта, ни знаний. Я – младший офицер. Конечно, в моих планах присутствовали полковничьи звезды, но в весьма отдаленном будущем. Сейчас я не хотел принимать решений, я не хотел думать, я хотел только выполнять приказы. Все, на что хватало моих мозгов – добраться до Первого, сдаться на милость старшего по званию, и получить соответствующий приказ. А приказов не было.
Давать бой неизвестному количеству хорошо вооруженных и обученных американцев я точно не хотел. На такое я не подписывался! Одно дело голозадые черти, а другое – регулярные войска. Нас – девять человек, из которых какую-то подготовку имеют всего двое – я и капитан. Еще двое – охранники, держали в руках автомат один-два раза в жизни. И весь боевой опыт ограничен расстрелом троих скагов из засады и побегом с каторги. Офигительные у нас открываются перспективы при штурме на порт.
С оружием тоже хреново. Мой автомат и пистолет, забранный у чертей на Сигнальной, два автомата охранников – убитых, дребезжащих, я рассмотрел даже штампы с годами выпуска на них – «35» и «69». Первому восемьдесят лет, второму – полвека. Я удивлюсь, если они вообще стреляют! Еще два охотничьих ружья. Хорошо хоть, патронов – до жопы. Ах, да. Две гранаты. Атака даже на взвод янкелей – это чистой воды самоубийство!
Но мои… чего уж там – подельники, были полны решимости. И то верно. Деваться нам некуда. Или бегать по степям, пока нас не поймают скаги, или поиграть в одноразовых солдат. На нашей стороне эффект неожиданности и ощущение безысходности. В отличии от амеров, нам отступать некуда.
Оружие распределили между теми, кто умел им пользоваться. Автоматы – капитану и одному охраннику. Дробовики – второму надзирателю и одному из каторжников, бывшему работорговцу. Оставшимся – топор, монтировку и дубинки охранников. Распилить свой арсенал я категорически отказался.
Без шлема и бронежилета, которые во время службы в Грачевске я носил, скорее, из-за требований устава, чем по необходимости, я и так ощущал себя голым. К Калашмату, украшенному насечками на цевье, оставшимися с невесть каких войн, и узором, выложенным разноцветными пуговицами на прикладе, как это любят скаги, я как-то прикипел. Да и глупо было бы отдавать самое лучшее, что у меня имелось. Пистолет, как оружие последнего шанса, тоже жизненно необходим. Гранаты я не хотел отдавать тупо потому, что опасался за своих сообщников. По неопытности кто-то из них вполне мог подорвать себя же. А то и меня.
Глава 8
Неравный бой
Пошли мы не сразу. Подождали, пока Луна опустится максимально низко. Челяба света почти не давала, а Урал лишь начинал расти, вися на небе тонким серпом. В темноте мы подкрались к порту. Брагин болторезом сделал проход в сетчатом заборе. Щелчки кусачек в гробовой тишине прозвучали подобно грому. Но этого никто не услышал. Наверху, на высоте метров двадцати, была натянута вторая сетка. Скорее всего – от медуз. И, судя по многочисленным предупреждающим табличкам, та, вторая сетка, была под напряжением. К счастью, с земли никто нападения не ожидал, и забор не был под током.
Мы проникли на территорию порта. Слышались голоса. Человеческие голоса. Но разговаривали они на чужом языке. Под прикрытием штабеля ящиков мы добрались до кирпичной постройки. В паре сотен метров качался на волнах аппарат, в самом деле очень похожий на самолет, с килевым оперением, с которого смотрело человеческое лицо с широкой улыбкой и в белом шлеме с красными буквами «СССР», и двумя блоками турбин в носовой части. Чтобы точно не перепутать на фюзеляже было написано «Юрий Гагарин».
Около него стояли, о чем-то разговаривая, два человека в форме. Не нашей форме. В полном облачении – касках, брониках. На плече у каждого висел автомат. Не наш автомат. Американская фигня, которая клинит даже от попавшей внутрь песчинки.
Да и солдаты оказались так себе – зеленые юнцы. Похоже, нападения на Первый, выбив из порта наших, янкели ожидали точно так же, как и мы ожидали встретить в порту неприятеля. Извиняюсь, «союзников». Через несколько минут патруль разошелся в разные стороны. Путь к судну был свободен, но оставить за спиной врага, рискуя получить очередь из темноты, никому не улыбалось. Нос, вооруженный ножом, последовал за одним, капитан – за вторым. Снова началось напряженное ожидание. Домушник вернулся очень быстро – через минуту. С окровавленным ножом и автоматом. Ох, чувствую, не все просыпались в квартирах, которые он чистил. Еще через пару минут вернулся Брагин. Он притащил с собой целого американца!
– Нахрена нам трупешник? – прошипел один из охранников.
– Он живой, просто оглушен, – ответил бывший военный.
– Тем более – замочить гада и дело с концом.
Но у каторжника на пленника были свои планы. Мы быстро освободили американца от ненужных ему вещей – шлема, броника, автомата
