Курт вздрогнул и виновато отступил на свое место.
- Я предупреждал вас, испытания взросления не так просты! С каждым шагом будет только сложнее. Но пока вы здесь вы можете совершать ошибки. А там, за рубиконом, у вас такой возможности не будет! Так что лучше набить шишки здесь, чем угодите в дощатый ящик там, - он указал куда-то на горизонт. - Поняли меня, недомерки?!
- Да, учитель! Благодарим тебя учитель! - в один голос произнесли воспитанники.
- Ну а теперь перейдем к самому хитрому из вас, - произнес вераго. - Только ответить мне Дар из рода Маршалов, так ли сладка твоя победа? Остановить врага лишь пол дела, но куда важнее уберечь своего верного друга... Или я неправ?..
4
- Так ты получил положенный тебе узел или нет? - в очередной раз проявив свою несдержанность, поинтересовалась Тальпа.
Странник поковырял веточкой в зубах, кинул ее в костер и задумчиво хмыкнул.
- Да какая разница?
- Но если ты прошел испытания, должен был получить.
- Возможно, так оно и было, - согласился Дар.
- А Рубин твой молодец, помог тебе. Верный оказался друг.
Однако ответа так и не последовало. Впрочем, это не остановило землеройку и она накинулась на странника с новыми вопросами.
- И сколько же длилось твое обучение?
- Недолго, еще три с небольшим года.
- А потом вы стали рыцарями.
- Нет, не успели, - уставившись в костер, сказал Дар.
- Что-то случилось с вашим хромым вераго? - догадалась Тальпа.
- Случилось, - кивнул странник. И мрачно добавил: - Я убил его.
Вначале Тальпе показалось, будто она ослышалась. А когда взглянула на его лицо похожее на восковую маску, на которой играют огненные тени, - поняла что переспрашивать не стоит.
Возможно, именно сейчас, странник переживал тот день заново. А в такие минуты нельзя нарушать вкрадчивую тишину. Можешь потревожить копошащихся в пламени призраков прошлого. Так гласил один из законом Парадокса.
Поэтому землеройка отсела на дальний край поваленного бревна и посильнее закуталась в драное пончо - сегодняшний подарок пустыни.
5
В тот самый день, когда они покинули черепаший панцирь, девушка наконец-то вздохнула полной грудью. И неважно, что воздух напоминал вскипевшее варево, - все равно она была счастлива. Теперь, предстоящее путешествие, не зависело ни от пройденного расстояния, ни от времени, которые постоянно ограничивали ее вылазки на поверхность. Но перебороть себя оказалось не так-то просто.
Достигнув Выпуклых нарывов - границы, где заканчивалось подземное господство Черепахи, - Тальпа остановилась. Запретна черта, которая раньше казалась ей непреодолимой преградой, теперь предстала перед ней едва заметной возвышенностью. Но даже сейчас землеройка не осмелилась вступить на чужую землю. Побороть ее не решимость помог странник. Постояв у развилки, не больше минуты, он уверенно направился вверх по извилистому тракту. Его долговязая, слегка сгорбленная фигура, стремительно удалялась, торопясь превратиться в крохотную точку на горизонте, но пронзительный девичий голос вынудил его остановиться.
- Я с тобой, - крикнула она что было сил.
Тальпе показалось - он ее не услышал. Но через пару секунд она различила как широкополая шляпа дернулась на ветру. Странник обернулся.
- Подожди меня!
Никакого ответа. Только едва уловимый кивок. Или всего лишь очередной порыв ветра?
Землеройка опустила взгляд и уставилась на свой, вконец стоптанный, ботинок. Мысок упирался в начерченную на песке канавку. Казалось бы, ну что тут такого - эта сторона или другая? Сухой кустарник, груда камней и точно такой же песок - никакой разницы. Но почему же тогда так легко отступить, и невероятно сложно сделать шаг вперед?
Тальпа обернулась и посмотрела на бархан за которым находилось родные места. Скрытые под землей груды металла: переходы, коридоры и наполненные сыростью отсеки. Серая, однообразная во всех отношениях жизнь.
Что именно заставляет ее цепляться за этот стальной панцирь? Землеройка попыталась найти причину. Но таки не смогла. Семья, которой она так дорожила уже давно стала для нее пустым звуком. И внезапно ее охватил страх.
Нет, она не боялась совершить ошибку. Вернее будет сказать, боялась ее не совершить. И навсегда корить себя за собственную нерешительность.
Немного поразмыслив и набрав в легкие побольше воздуха, Тальпа двинула мысок ботинка чуть вперед. Выбор был очевиден, но сделать его оказалось не так-то просто.
6
Странник оставил спутницу возле кактуса в виде трезубца, а сам осторожно приблизился к месту нападения.
Погонщиков было семеро. Все в высоких, пришпоренных сапогах, широких холщовых штанах и кожаных жилетах. И одна на всех судьба - мертвецы лежали на песке со свернутыми шеями. Небрежно, грубо, словно у кукурузных чучел, что не устояли под напором грозных северных ветров.
- Матерь черепаха, да кто же с ними такое сотворил? - затаив дыхание прошептала Тальпа.
- Спроси у Великих слепцов , - буркнул себе под нос Дар.
Приблизиться ближе чем на двадцать шагов к разломанной повозке странник так и не осмелился. Что-то его насторожило. И это что-то таилось где-то поблизости.
Повернув голову, странник нашел взглядом источник недовольного рыка. Неподалеку, среди лоскутов рваной парусины и рванных мешков с припасами, кружил старый пес. Сквозь его свалявшуюся шерсть проступали огромные язвы, а скрытый бельмом глаз - недоверчиво взирал на случайных путников.
Поджав хвост и жалобно заскулив, колченогий охранник отскочил в сторону, хотя его никто не гнал прочь. Дар нахмурился. На шеи четверного болтался кусок грубой веревки, словно пес умудрился улизнуть с собственной казни. Правда о том, что в здешних краях начали вешать собак, странник никогда не слышал.
- Пошел отсюда! - Дар резко взмахнул рукой.
В ответ раздался ни то рычание, ни то хрип. Свернувшись калачиком, пес сложил голову на землю и принялся ждать, когда его решившие отдохнуть хозяева, позовут его в дорогу. Только ведь мертвецы путешествуют совсем по иным тропам.
- Оставайся на месте, - предупредил землеройку странник.
- Что-то не... - начала было она, но вовремя остановилась. На языке возник неприятный кисловатый привкус опасности.
- Скорее всего - яд. Так что старайся поменьше открывать рот. Иначе голова пойдет кругом.
Землеройка заметила, как странник жадно втянул воздух, закрыл глаза и осторожно извлек из кобуры револьвер. Ствол медленно поплыл вдоль ужасающей картины, сначала вправо, потом влево.
Ветер поднял с окровавленного тракта бурый плакатный лист. Скорее всего, какое-то объявление или что-то в этом роде. Закружив его над головой, поток направил сообщение прямиком в руки землеройки.
Поверхность была сильно испачкана кровью, да ко всему прочему, еще и довольно сильно пострадала от огня, однако уловить смысл написанного оказалось не так
