— Да.
— Если решите заплатить золотом, то это приемлемо. Я хочу возобновить чеканку золотой монеты в купеческих же интересах. Поэтому потихоньку накапливаю его для дела, и ваша помощь в этом деле будет неоценима. Настолько, что золото будет приниматься по курсу один к десяти против серебра. А если закроете долг до ближайшего Рождества, то я готов простить вам четверть. Но это все, что я могу для вас сделать.
— Благодарствуем, — поклонились купцы с серыми лицами. Расставаться с ТАКИМИ деньгами было сложно.
— Теперь князья… бывшие князья. Все ваше имущество отписано в казну. Новгород должен его выкупить за половину стоимости. Серебром или золотом. Не далее чем через три месяца. Что землю, что здания, что иное имущество.
— Но… — попытались было возмутиться купцы.
— Вам что-то не нравится?
— Нельзя ли отложить выкуп?
— Чтобы дома да рухлядь и прочее погнило и стало совсем бросовым товаром? — усмехнулся Дмитрий. — Можно. Но цену вы назовете сейчас. И она будет полной.
— Ох…
— Но выплата в этом случае будет отложена на три года. Само собой, всем имуществом вы сможете пользоваться уже сейчас, не дожидаясь его порчи. О том мы заключим договор. Также укажем в том документе, что в случае задержки выплаты вам станет начисляться долг — в одну сотую за каждый день просрочки. Кстати, по вире — все так же. Одна сотая за каждый просроченный день.
— А как же нам дальше? — жалостливо спросил Воротынский. — Ты нас в одних подштанниках на улицу выгонишь?
— Нет. Как уже сказал — я дам вам шанс. Поговорите со своими людьми. Отберите всех, кто, несмотря ни на что, сохранил вам верность. Они пойдут с вами в экспедицию в Пермские земли. До своего отъезда жду вашего ответа. Всем потребным вас снабдят за казенный счет. И ружьями новыми с колесцовыми замками. И порохом. И свинцом. И кирасами. И одеждой. И фуражом. И инструментом. С вами я пошлю несколько рудознатцев, что англичане прислали в уплату долга. Да двух картографов, коих сам учил. Вам надлежит всю округу тех мест облазить, найти месторождения меди, золота и прочего.
— А если их там нет? — повел бровью Воротынский.
— Они там есть, — твердо произнес Дмитрий. — Мне неизвестно только их точное местоположение.
— Но откуда…
— Не нужно задавать вопросы, на которые вам не ответят, — усмехнулся Дмитрий. — Если вы выполните мое поручение, то я дарую вам прощение. Старые титулы и владения не верну. Полагаю, это очевидно. Но награжу новыми. И дам новое интересное поручение. А вы, — Дмитрий скосился на понурых купцов, — не кручиньтесь. Как закончится война, я начну строить большую имперскую дорогу от Москвы до Новгорода с твердым покрытием. То есть по ней можно будет проехать груженой повозкой в любую погоду. Город станет важным транспортным узлом северо-запада державы с большими складами и торгом. Дорога на Нарву. Дорога на Псков. Водный путь до Ладоги и далее в Неву, а также волока на Белое море. Кроме того, вы не знаете, но Борис Годунов послал Василия Шуйского в Испанию не просто так. Возможно, в Новгороде поставим большие литейные мастерские по выделке пушек для Испании, да и прочие производства, связанные с выделкой парусины, канатов, досок и прочего. Но только после войны. Сейчас не до вас.
— Понимаем, — произнесли с должным почтением оживившиеся купцы.
— А теперь, раз все прояснилось, — произнес Дмитрий, доставая из тубы пергаменты, — оформим слова на бумаге. Да в двух экземплярах. Один вам, другой мне.
— Так почто не на словах? Или не веришь нашему слову?
— Слова — это слова. Не так поняли, не то услышали. Всякое бывает. Пусть даже и из добрых побуждений, а какую важную деталь забыли. С договором такого не будет. Бумага внимательна и терпелива. Что записали, то и запомнит. Ни одной буквы не пропустит. Прошу, — кивнул Дмитрий писцу, сиротливо ждавшему в сторонке.
Пока возились с оформлением бумаги, государь император думал, прикидывая баланс войны. Сколько стоил каждый день войны для его шести с малым хвостиком тысяч человек с одной стороны, а с другой — сколько удалось поднять денег и прочих трофеев. Лошадей там или оружия. Пока он был в сильном плюсе. Походная казна Карла IX, взятая в обозе, была скудна. Но только ее хватило бы на год войны его легиону. Еще и с трупов сняли монеты и ценности на приличную сумму. Теперь вот вира новгородская да выкупные платежи по имуществу конфискованному. Он был уверен — новгородцы постараются заплатить все досрочно, дабы уменьшить суммы.
Что дальше?
Сложно сказать. Его задача минимум включала в себя освобождение Ивангорода и, возможно, взятие Нарвы. Ну и, скорее всего, еще одну полевую битву со шведами. То есть на баланс кампании должна капнуть минимум одна вира, взысканная с города. А скорее всего, две виры и еще одна скудная походная казна. На выпуклый глаз выходило что-то около миллиона счетных рублей. И это только деньгами и драгоценными металлами. Трофейные кони и оружие тоже денег стоят, и не малых. Особенно тяжелые породы и бронзовые пушки. Шведы, как он надеялся, таки выкатят в следующую битву пушки. Они, по идее, вообще все, что найдут в Прибалтике, постараются выкатить и вывести.
О да! Выгодная война — это очень хорошо! Это просто Клондайк! Главное — не проигрывать и громить врага малыми силами. Прямо-таки манящая перспектива. На свое хозяйство положить с прибором и сосредоточиться на грабежах соседей. Пройтись огнем и мечом по Речи Посполитой. Потом заглянуть, например, на просторы Священной Римской империи в рамках каких-нибудь союзнических обязательств. В ту же Богемию, на которую можно предъявить права. О, как от этого запылают «пятые точки» у всего клана Габсбургов! А главное — после серии побед над поляками и шведами эти претензии не будут выглядеть насмешкой или глупой шуткой. Да и союзников он легко найдет, чтобы Габсбургов пощипать. Многим они не по нутру. Правда, испанский проект в этом случае придется забыть. Но и пусть! Главное — казна окажется недурно наполненной — хоть дороги строй, хоть индустриализацию проводи.
Дмитрий усмехнулся, мотнул головой, отгоняя мечты, и сосредоточился на договоре. Мысль интересная, но не время о таком думать.
Глава 5
25 июня 1607 года, окрестности Ивангорода
Карл IX стянул из Прибалтики и Южной Финляндии довольно значительные по шведским меркам силы — около двадцати тысяч строевых. Это внушало уважение! Особенно если учесть их изрядную искушенность в военных кампаниях. Вместе с пехотой имелись и пушки. Ну и кавалерия — подтянулось около тысячи: шведские кирасиры да финские
