Несколько дней назад в Ревель прибыл корабль с вестью о том, что Карл разгромлен и потерял свою армию, Ивангород сдался на милость победителю, но Нарва еще стоит. Вместе с тем передавалась просьба о помощи. Однако ее даже не успели начать собирать. Сейчас же, опознав корабли шведских купцов, что привезли русские войска, в городе стала набирать обороты паника. Ведь это могло означать только одно — Нарва пала!
Войска легиона вошли в посад уже через час после новости. Быстро. Слаженно. Организованно. Первым высадился батальон тяжелой пехоты и форсированным маршем направился к городу. Мало ли: удастся реализовать тактическое преимущество внезапности?
Вокруг Колывани был бардак и хаос. Люди просто не успевали укрыться в крепости. Давка в воротах. Крики. Мат. Драки. Крошечный гарнизон просто не мог справиться с толпой.
Поэтому Дмитрий решил: наглеть так наглеть. И его гренадеры со штурмовиками с ходу бросились к воротам. Местные обыватели прыснули от них в разные стороны, освобождая проход. Но не сразу, а по мере идентификации угрозы. Получился довольно занятный эффект. Словно грейдер несется по улице, раскидывая вопящий и дергающий конечностями снег в стороны от себя.
Наглость — второе счастье!
Десяток солдат на воротах просто не смогли ничего сделать. Гренадеры их смели, словно назойливых мух. После чего продолжили наступление внутрь крепости.
Появление легионеров в крепости произвело эффект разорвавшейся бомбы! Набившиеся было внутрь пейзане-горожане бросились наружу, попутно вынеся немногочисленных солдат на воротах. Что и спасло им жизнь.
Хоть какое-то сопротивление русским войскам было оказано только во внутренних помещениях, да и то не везде. Пять-десять бойцов особой угрозы не представляли.
И часа не прошло с момента вступления тяжелой пехоты в город.
А шведский флаг уже оказался спущен.
А над «Длинным Германом» цитадели взвилось государственное знамя Руси[58].
А еще через два часа весь городской магистрат уже приносил клятву верности государю императору. Вира и переход в подданство Москвы выглядело более приемлемым вариантом, чем полное разграбление города. А именно так был поставлен вопрос.
Очередной форпост Швеции в Ливонии оказался взят.
Дмитрий же почувствовал азарт. Опасно. Рискованно. Но он хотел еще!
Глава 8
6 июля 1607 года, недалеко от устья Западной Двины
Авантюра продолжалась.
Дмитрий решил не поднимать свой флаг на нанятых им торговых кораблях, распорядившись, чтобы они шли как обычно. А государя, его людей и оружие со снаряжением рассматривали как пассажиров и груз. Некрасиво. Но он очень надеялся на эффект неожиданности. Было бы недурно застать врасплох Ригу — так же, как и Ревель.
Почему Ригу? Ведь в 1581 году она присягнула королю Польши, с которым у Дмитрия был еще пока «вечный мир». Все просто. Польша и Швеция между собой воевали с 1600 года. И после того, как в 1605 году Сигизмунд Польский был наголову разгромлен Дмитрием под Смоленском, Карл IX предпринял наступление в Ливонии и занял Ригу. Ведь Сигизмунд не только потерял неплохую армию, но и лишился походной казны. А значит, ему требовалось утрясать много неприятных вопросов с Сеймом, что не могло быть быстро. Вот Карл в полигонных условиях и воспользовался удобным моментом.
Покачиваясь на волнах, флейт медленно полз вперед. А за ним еще, и еще, и еще…
Темнело.
Дмитрий с комфортом расположился недалеко от штурвала и всматривался в даль. Просто наслаждаясь видами.
— Государь, — тронул его за плечо капитан этого «купца».
— Что-то случилось?
— Корабли, государь. Военные. Еще толком не видно, но думаю, шведской короны.
— Где? — отрывисто спросил Дмитрий, выхватывая свою зрительную трубу, что на голову превосходила все местные поделки.
Так и было. Шведские.
Три «шведа» стояли на якорях недалеко от дельты Западной Двины, перекрывая путь в нее. Ну, не столько перекрывая, сколько контролируя. Было совершенно очевидно — услышав выстрелы, они вмешаются. Не так чтобы это было большой проблемой. Но иметь в своем тылу вот такую занозу совсем не хотелось.
— Что делать будем, государь? — вкрадчиво поинтересовался купец. — Большой корабль мне кажется знакомым. Это, наверное, «Ваза»[59].
— Если мы встанем недалеко от них на якоря, это не вызовет вопросов?
— А куда еще становиться честным торговцам? — удивился купец. — В Двину не войти. Темно. Больше и становиться некуда. Они потому здесь и встали. Вряд ли контрабандист или пират рискнет к ним приблизиться. А ну капитан отправит шлюпку для переговоров, и все вскроется?
— Ясно, — кивнул Дмитрий. — Тогда там и становимся. Да ближе к берегу, в тень от них. И командиров моих вызывай, как якорями должно укрепимся.
«Шведы», как и ожидалось, никак не отреагировали на появление шведских же купцов, которые демонстративно встали под их защиту. Совершенно очевидно, что корабли вызвали их интерес. Ведь их было много, да битком народа набито, чего не утаить. Но ночь уже брала свое, и гостевой визит решили отложить до утра.
А четыре часа спустя, когда уже совершенно стемнело, от «торговцев» отвалили едва различимые шлюпки, устремившиеся к шведским кораблям. Никаких огней. Никакого шума. Даже гребли осторожно, стараясь не выдать своего присутствия.
Дмитрий напряженно вглядывался в темноту. Ему безумно хотелось лично возглавить атаку. Но благоразумие с огромным трудом заставило его остаться. Слишком высок был шанс получить шальную пулю или клинок в той свалке, что предстоит на борту этих кораблей…
Капитан гренадеров Богдан, вышедший из мелких поместных дворян, волновался чрезвычайно. Да, конечно, он не умел плавать, и эта близость глубокой воды должна была сильно тревожить. Но иное занимало его думы…
Вот громадина борта приблизилась вплотную.
Легкое замешательство.
Ведь гренадеры не учились штурмовать корабли. Только крепости.
Но пяти секунд не прошло, как на борт полетели «кошки», и легионеры рванули вперед со всей возможной страстью и неистовством. Еще мгновение назад нависавшая громадина борта оказалась не такой уж и внушительной. Привыкшие карабкаться на десяти-двадцатиметровые стены гренадеры буквально взлетели на борт корабля.
И сразу в бой!
Вахтенные попытались отразить их натиск. Но куда там! Им едва удалось поднять шум. Ведь гренадеры и штурмовики били поначалу только холодным оружием.
Первые выстрелы.
Из трюма пытается пробиться вооруженный экипаж.
Залп из ручных мортир, заряженных картечью.
И горячие головы опадают в трюм. Разумеется, вместе с телами, на которых они крепились.
Устанавливается шаткое равновесие.
Команда ждет внутри корабля. Тяжелая пехота удерживает палубу и все открытое пространство.
Гренадерам и штурмовикам из шлюпок подают кирасы, шлемы и подсумки с ручными гранатами. Десять минут возни. Разжигание фитилей.
Бах! Бах! Бах!
Серия взрывов легких 3-фунтовых гранат, унифицированных со снарядами полковых «Единорогов». Проходы внутрь свободны. Часть защитников убита или ранена. Многие оглушены.
И тяжелая пехота бросается внутрь. Главное — добраться до порохового погреба, чтобы никто не попытался его взорвать.
Десять минут возни.
Сильно потрепанный экипаж разделен и
