Комендант Риги стоял на самой высокой площадке Восьмигранной башни городской ратуши и с ужасом наблюдал за происходящим.
Колдовство? Магия? Происки чернокнижников?
Вздор!
Просто выучка и должное оснащение.
По роду службы он был довольно циничным человеком и немного понимал в военном деле. Теперь же, видя, как легко и ловко тяжелая пехота легиона взяла участок старой каменной куртины, понимал: не зря он отправил на переговоры своего заместителя. Ой не зря. Кто оскорбил монарха? Заместитель! Вредитель и прохвост! А он? Он бы никогда не посмел.
— Арестовать, — тихо произнес комендант начальнику своей охраны, войдя в зал, где временно разместился штаб обороны.
— Кого? — не понял он.
— Заместителя моего. И пастора Шлага.
— Что?! — хором взвились названные персоны.
— НЕМЕДЛЕННО!!! — закричал на начальника охраны комендант.
— Я не могу… я… это же пастор Шлаг! Его любит Рига!
— Солдаты императора уже взяли часть вала и стены. Они расширяют занятые участки. И уже сейчас ничто не может их остановить. До заката совершенно точно Рига будет ими захвачена. Выбирай сам — выжить или сдохнуть. Или ты думаешь, что император простит нам оскорбление? Что тебе по душе больше — петля или кол?
— БОЖЕ! — взревел ошарашенный пастор. — Истинно колдун!
— ЗАТКНИСЬ! — рявкнул на него комендант.
— Что?!
— Даже если это и колдовство, то твоей святости очевидно недостаточно для противостояния ему. Зато достаточно, чтобы разозлить могущественного монарха! А ты что стоишь? — Снова он обернулся к начальнику охраны. — Нам нужно будет что-то предъявлять Дмитрию. Арестовывай уже. Или нам назвать тебя главным виновником распространения дурных слухов?
— Нет… — неуверенно промямлил начальник охраны и повернулся к пастору и заместителю коменданта. — Взять! — рявкнул он позже минутного колебания. И его бойцы подхватили этих деятелей под белы ручки.
— И что теперь? — холодно спросил пастор Вайс — довольно влиятельный, но сдержанный в словах и весьма осторожный. Он наравне со Шлагом входил в штаб обороны Риги из-за слухов о волшбе московитов.
— Нужно прекращать бой, — после небольшой паузы произнес комендант.
— И что ты скажешь королю?
— Какому именно?
— В смысле? — напрягся пастор Вайс.
— Мой заместитель передал слова Дмитрия. Ивангород, Нарва и Ревель им взяты. А значит, с падением Риги Стокгольм фактически теряет Ливонию. Казна королевства пуста. Потери Карла в боях невероятно высоки. Да и сможет ли он найти войска, достойные для противостояния легиону?
— Ты не хуже меня знаешь: Стамбул дал добро на большой поход Крымского хана. Степь нельзя недооценивать. Она может сточить легион. Тем более, что Дмитрий все одно не сможет быть одновременно и здесь, и там.
— Да. Это верно, — произнес, кивнув, комендант. — Поэтому я и спрашиваю, какому именно королю я должен что-то говорить. Карл Ваза в Стокгольме. Он слаб. У него нет денег. Его положение очень шаткое. Не удивлюсь, если он вообще потеряет корону. Когда уйдет Дмитрий — придет Сигизмунд Ваза. Может. Племянничек нашего Карла и король Польши. Он тоже уже успел потерять армию при столкновении с Дмитрием два года назад. И в его державе сейчас неспокойно. Но он может попробовать занять обескровленную Ливонию.
— Я понял тебя, — нахмурился пастор.
— Осталось понять: рискнет ли Сигизмунд покуситься на добычу Дмитрия. Он же как со степью разберется — вернется. Положение у Сигизмунда неустойчиво. Он может рискнуть пойти на эту авантюру.
— Но…
— Что — но? Потом придет настоящий король, и что Карлу, что Сигизмунду придется бежать.
— Так ты считаешь, что…
— Брось, — отмахнулся комендант, скривившись. — Об этом уже вся Ливония говорит. Да, пожалуй, и на ту сторону Балтики столь значимые новости уже дошли. Ладно. Оставайся здесь и думай, как станешь перед ним оправдываться. И не забудь придумать, как перед людьми его будешь оправдывать. Службу там какую торжественную провести или еще чего. В общем — твои заботы. А я на стены — перемирие заключать…
Глава 10
21 сентября 1607 года, Мадрид
Филипп III Испанский, Португальский и прочее, прочее, прочее с удобством разместился на мягком диване и, потягивая прекрасное вино, с вниманием слушал чтение книги, привезенной из далекой Москвы. «Genesis Imperia Rus[60]» был весьма интересен.
— А этот их посол… он разве не из Шуйских? — поинтересовался король, когда иезуит завершил чтение исторического очерка.
— Вы правы, Ваше Величество, из Шуйских. Он глава того дома, что разгромлен императором.
— Императором? Хм. Их конфликт неизбежен?
— Мой брат Муцио, пребывающий сейчас с миссией в Москве, писал, что да, он неизбежен. Полагаю, что самым удачным для Василия вариантом развития событий станет осесть при вашем дворе постоянным посланником Руси. Или при дворе иного монарха Европы. Ибо в Москве его ждет только смерть.
— Так уж и смерть?
— Брат Муцио так считает. С другой стороны, Василий стал близок к престолу как никогда. Его отделяют от него только Дмитрий и его супруга, которая и должна возглавить Русь в случае гибели императора. Младший брат Василия уже устраивал переворот с убийством царя, царицы и их сына-наследника с целью занятия престола. Но тогда их остановил Дмитрий, стремящийся сохранить закон и порядок на Руси. Сейчас ситуация стоит намного острее.
— Из-за войны? — повел бровью Филипп. — Неужели Ахмед решился на еще одну войну? Ему не хватает проблем с Персией?
— Ахмед посчитал, что упускать благоприятную возможность было бы неразумно. Крымский хан Газы по прозвищу Буря отличался большой самостоятельностью. Это не нравилось никому в Стамбуле. Из-за сокрушительного разгрома Сигизмунда под Смоленском в прошлом и позапрошлом году Газы смог совершить два крайне удачных нашествия на Речь Посполитую и Молдавское княжество. Много награблено. Большой полон. И, как следствие, много денег. Положение Крымского ханства стало слишком независимым, а старший сын Газы Тохтамыш в тех походах получил чрезмерное влияние и славу. Судя по всему, Ахмед ищет пути ослабления чрезмерно усилившегося вассала. Поэтому даже выделил ему тысячу янычар и два десятка пушек. Немного, но держать флаг вполне подходяще, да и с крепостями поддержка. Мы считаем, что Ахмед хочет растратить весь поднакопившийся жирок Крымского ханства в этой войне.
— А иные цели? Они есть?
— Разумеется. Минимально — освобождение мусульман из-под руки христианского монарха. Максимально — завоевание Москвы и возрождение Золотой орды или чего-то в этом духе. Но, скорее всего, он ориентируется на минимальные цели.
— Успех Тохтамыша реален?
— Вполне, — после короткой паузы ответил иезуит. — Положение Дмитрия крайне непростое.
— Почему? Ты же говорил, что он добился блистательного успеха в Ливонии. Да еще и эта авантюра с пинасом, который заставил за собой гоняться весь шведский флот.
Иезуит улыбнулся.
Дмитрий не делал секретов из своих успехов. Напротив. Он делился о них самыми подробными сведениями. Да с сочными
