Сила? Сила. Да еще какая! Особенно если сани скрепят, а стрельцы в шлемах и кирасах займут оборону за ними. Да при поддержке учебных батарей, обученных, впрочем, только картечью бить. Гранат они пока боялись. Кавалерия и «немцы» же в этом случае выступали просто приятным дополнением.
Легион также преобразился за эти два месяца.
Но тут нужно сделать важное отступление и пояснить, что откуда взялось.
В самом начале февраля 1606 года Дмитрий согласился взять в жены графиню Марину Мнишек в случае, если ее отец в приданое пригонит в Москву пару сотен мастеровых. Разного толка. А еще за две сотни таких молодцов он соглашался на выставление своей кандидатуры на выборы короля Речи Посполитой, коли они таки состоятся.
Ежи Мнишек, рассчитывающий в случае победы Дмитрия стать фактическим наместником Великой, а возможно, еще и Малой Польши, расстарался на славу. И уже к осени 1606 года в Москву прибыло четыре сотни мастеров из Польши, Богемии, Силезии и Саксонии. Настоящих мастеров среди них было очень мало. Да оно и не удивительно. Откуда их столько взять? Однако ругаться с тестем Дмитрий не стал. Даже эти «кадры» были большой пользой и выгодой для державы.
Незадолго до того, в конце 1605 года, в Ивангород англичане пригнали три флейта, забитых пиратским неликвидом — отказниками-ремесленниками, за которых никто не хотел платить выкуп. Им путь был только один — на рынок рабов. Но и там за них много не выручишь: низкий уровень мастерства. Однако Дмитрия они вполне устроили. На фоне острой нехватки любых хоть сколь-либо квалифицированных рук они стали манной небесной.
Таким образом, к октябрю 1606 года в Москве внезапно появилось около тысячи разной степени «рукастости» ремесленников наиболее ходовых направлений. Огромный ресурс! Превышающий в несколько раз совокупно все то, что имелось на Руси до того. И Дмитрий постарался реализовать эту возможность с размахом, запустив потихоньку несколько важных производственных направлений.
Кое-что удалось запустить достаточно быстро. Например, пудлингование чугуна или тигельную выплавку стали. А что-то потребовало больше времени и усилий. Так, например, лишь к лету 1607 года удалось полностью переоборудовать Московский монетный двор, реорганизовав технологию и номенклатуру производимых монет[70].
Плавили металл в тиглях, дабы получить заготовку с нужной пробы. Разливали по стандартным заготовкам. Передавали в прокатный цех, где рабочие, крутя педали[71], прокатывали эти небольшие заготовки в полосы. Дальше кривошипные механические прессы с ножным приводом вырубали из лент круглые заготовки. Следующие кривошипные прессы — чеканили. А под финиш монеты прокатывали на гуртовальной машинке.
И вуаля! Монета нового типа, вместо старых проволочных чешуек, готова.
Ясная, четкая чеканка, приятный вид да гурт с насечкой, защищающий от обрезания и истирания изображения. А главное, несмотря на кажущуюся сложность, стоимость и трудоемкость получения монеты ощутимо уменьшилась. Да и требование к индивидуальному мастерству тоже упало, не говоря уже о высоком уровне повторяемости качества.
Все станки, примененные на обновленном Монетном дворе, были чрезвычайно просты и примитивны. Ремесленники сами их и изготовили с нуля по одним лишь пространным описаниям Дмитрия. Впрочем, он вообще редко где стоял над душой, позволяя людям работать самостоятельно. Направлял, подсказывал, корректировал, давал грамотно сформулированные задания, но не более. Иначе и нельзя. Он один — задач много.
Такие же малые производства были развернуты по многим другим направлениям. Мелованная, гладкая, плотная писчая бумага с листами стандартных размеров[72]. Листовое прозрачное оконное стекло, катанное на валах. Небольшие зеркала на основе этого листового стекла. Сапоги с крепкой подошвой и твердой номенклатурой размеров. Парусина большой ширины полотна, выделываемая на механическом станке. Стандартные фургоны. Крепежные метизы: гвозди да скобы из железа. Топоры, пилы, косы, вилы, лопаты, кирки и ломы различные. Литые чугунки да печные колосники. Доски пиленые, калиброванные, а вместе с ними и брус, и рейки. И так далее. Пусть и в небольших объемах, но очень многое стало производиться в «дикой Московии», да качеством не хуже, чем в Западной Европе. А местами и лучше, ведь внутренний рынок Руси был крайне слабым, императору же требовались деньги. Не одним же грабежом соседей жить. Налоги и пошлины Дмитрий кардинально ослабил, чтобы страна вздохнула и поскорее вышла из тяжелого экономического кризиса. Убрал внутренние таможни, что опять-таки снизило поступление денег… ударив не только по казне, но и по местной аристократии, живущей с этих поборов. Вот и приходилось искать пути и варианты. Чем не выход?
Разумеется, на фоне всего этого разнообразия Дмитрий не мог забыть войско.
К осени 1607 года действовало уже две пудлинговые печи, которые выдавали почти тонну хорошего железа в сутки. Что позволило наладить какой-никакой, а прокат железного листа с приводом чугунных валов от водяного колеса. Само по себе — прорыв для начала XVII века. Но Дмитрий пошел дальше и, введя стандартные размеры для предельно простых кирас и шлемов, реализовал холодную штамповку заготовок. Медленно и непросто, с помощью винтовых прессов и чугунных пуансонов. Брак достигал шестидесяти процентов из-за разрывов и прочих дефектов. Однако это все равно было прорывом, кардинально ускорив, упростив и удешевив изготовление стандартных доспехов.
В нагрузку к штамповке шла цементация в ящиках с порошком березового угля и закалка. Так что кирасы и шлемы получались не только дешевыми[73], но и вполне приличного качества.
Вот в них-то легионеры и переоделись. Все. Даже рейтары и егеря.
Это навело немалый порядок в снаряжении и вооружении легионеров. Как такового улучшения боевых характеристик это не принесло. Но избавило от «трофейной зависимости» в плане защитного снаряжения. И излишней пестроты снаряжения.
Артиллерия тоже обновилась.
Андрей Чохов всю весну и лето экспериментировал с предложенной Дмитрием «бутылочной» формой «Единорогов», отлитых по методу управляемой кристаллизации[74]. Делал опытные отливки. Стрелял. Проверял. Переделывал. Отливал заново. Иными словами — был полностью поглощен исследовательским проектом. Как следствие — к осени он уже смог более-менее подобрать геометрию новых орудий. Масса — та же. А вот живучесть радикально выше из-за более грамотного распределения толщин и предельной минимизации паразитных элементов, то есть украшений.
Вот Дмитрий и заказал ему отлить заново стволы всех 3- и 12-фунтовых «Единорогов» легиона по готовым формам[75]. Уж больно много они стреляли в летнюю кампанию. Мало ли что произойдет? Очень не хотелось бы получить разрыв ствола в разгар боя.
С фургонов сняли колеса, заменив коваными
