Прошло три часа.
Ничего не добившись от помещиков, которые тоже видели подобное укрепление впервые, Герай решает провести разведку боем. Пока его люди ищут удобные проходы для проведения войск в тыл легиона.
И вот, выстроившись неровной толпой, вперед двинулись казаки.
Двести шагов до передового люнета.
Залп роты линейных стрелков. С двухсот шагов компрессионными пулями да по толпе.
Бах! Бах! Бах!
Ударили дальней картечью полковые «Единороги».
Новый залп передовой роты.
Бах! Бах! Бах!
Вновь сработали 3-фунтовые орудия.
Сдвоенный залп двух рот, прикрывающих передовой люнет.
Бах! Бах! Бах!
Залп!
Залп! Залп!
Бах! Бах! Бах!
И казаки дрогнули. Они даже на сто метров сблизиться не смогли. А уже чуть ли не захлебывались в крови. Сами ни в сабли, ни в пищали атаковать не могли. Из пищалей на такую дистанцию не стреляли. Далеко. Не попадешь ни в кого. Тем более вон — у них только головы торчат. А сабли… иди — дойди.
— Ура! — грянул батальон тяжелой пехоты, выступая для контратаки… и ускорения отступления противника. До рукопашной не дошло. Не догнали, остановившись возле реки.
Герай наблюдал это хмурый как грозовая туча. Винить казаков он не мог. Вон сколько их осталось на снегу. Они своими жизнями заплатили за то, чтобы он оценил огневую мощь легиона. И она ему очень не понравилась. Совсем. Так же, как и это нагромождение повозок. Вроде и проходов много, но, судя по всему, пройти там очень непросто.
Смеркалось.
Вернулись разведывательные отряды.
Первый день сражения подошел к концу.
Глава 5
18 декабря 1607 года, река Лопасня
Утро для Дмитрия началось с обхода лагеря.
За ночь тыловые службы должны были убрать за его пределы все «продукты жизнедеятельности», наведя чистоту и порядок. Да и проинспектировать, как его бойцов кормят, следовало. Император ведь питался из общих ротных котлов наравне со своими легионерами, поддерживая в тонусе интендантов и поваров. Они банально не знали, к какой роте присоседится монарх во время каждого приема пищи. Никакой системы в том не было. Точнее, была, но известная лишь Дмитрию.
Проснулись.
Умылись.
Поели.
Привели себя в порядок.
Проверили оружие и, где нужно, почистили.
Проверили наличие и состояние боеприпасов.
А где-то через час и войско Тохтамыша пришло в движение.
— Обходят? — поинтересовался командир батальона тяжелой пехоты, наблюдая за движением вражеской орды, уходящей большими массами кавалерии в обе стороны вдоль реки.
— Обходят, — согласился с ним император.
Но это его не беспокоило, в отличие от османской артиллерии.
Ночью обстрела из 12-фунтовых «Единорогов» не велось, поэтому османы смогли привести в порядок десятка три пушек. Остальные либо были испорчены вчерашним обстрелом, либо под них тупо не имелось личного состава. Очень уж сурово вчера османских артиллеристов приложило.
Вот эти пушки и вывели на новые позиции — намного ближе, чем вчера. Да разместив не компактно, а раскидав довольно далеко друг от друга. Видимо, с целью минимизировать действие гранат как обычных, так и картечных.
— Раздели своих, — приказал Дмитрий командиру полевой батареи, — как вчера. Одна тройка пушек пусть бьет с левого краю, а вторая — с правого. Чтобы не мешали друг другу. Задача — разогнать прислугу как можно скорее. Сами орудия — черт с ними. Главное — чтобы они молчали. Все ясно?
— Так точно! — козырнул командир полевой батареи.
— Повтори… — задал император стандартный уставной вопрос.
Уже через десять минут 12-фунтовые «Единороги» заговорили. Они не стали дожидаться «первого слова» от османов, что копошились вокруг своих пушек. Да и зачем?
Бах! Бах! Бах!
Ударили орудия, и спустя несколько секунд вспухли белые облачка взрывов.
Прошло три залпа полевых орудий, прежде чем османы стали отвечать. И опять вразнобой, как и вчера. Мешая друг другу пристреливаться и прицеливаться. Таблиц-то стрельбы у них не было. Поэтому все на глазок. Из-за чего результативность огня сильно страдала. Хотя вреда причиняла много больше вчерашнего. Все-таки расстояние сильно уменьшилось и, как следствие, выросла точность. То здесь, то там ядра попадали в полевые укрепления, пробивая их насквозь и поражая расположенную за ними живую силу.
Дмитрий наблюдал за этим и радовался, что османы не гранатами стреляют. Не жаловали их в те годы в полевой артиллерии, как, впрочем, и в корабельной. Да даже в осадной — и то применяли неохотно, предпочитая работать ядрами из ломовых пушек.
Вот так и перестреливались в молчаливом ожидании.
Прошло два часа.
Османские батареи замолчали… по исчерпании личного состава. Они не учли, что не только у них вырастет точность, но и у полевых орудий.
Тишина.
Дмитрий осмотрел свои укрепления. Три десятка убитых, сотня раненых, совокупно — и строевых, и тыловых. Два полевых и шесть полковых орудий разбито. Есть повреждения в люнетах и флешах, но незначительные. Вон — тыловики бросились их исправлять, заваливая хламом по типу баррикады. Час — и все поправят. Только намерзший лед не восстановить. Одно ядро даже попало в центральную смотровую площадку, где стоял Дмитрий. Но практически не повредило ее — ударило по касательной.
Терпимо.
Осмотр османских орудий в зрительную трубу показал множество трупов. Как артиллеристов в характерной одежде, так и помощников, в том числе и из казаков, знакомых с пушками. Занятно было то, что к ним никто не подходил. Вообще. Видимо, боялись возобновления огня. Поэтому раненные старались сами отползти подальше. Если могли.
— Государь, — произнес Петр, привлекая внимание.
— Что?
— Обошли, — сказал он, указывая на многочисленную легкую кавалерию противника.
— Ну, что я могу сказать — Бог в помощь штурмовать полевые укрепления легкой кавалерией.
— Тебя они совсем не заботят? — удивился Петр.
— Нет. Потому как они нужны для отвлечения внимания. Посмотри туда, — махнул рукой Дмитрий в сторону основного войска Герая.
А там было что посмотреть.
Янычары и казаки готовились к атаке. А за их спинами собирались спешенные татары, ногаи и черкесы. Никакого порядка — чистая стихия. Разве что янычары организовали внятный строй. Но все равно — выглядело угрожающе. Очень угрожающе.
— Усилить фронтальные полковые батареи, — приказал Дмитрий командиру артиллерии легиона. — Восполни штат и усиль, доведя полубатареи до четырех стволов. Снимай с тыла и флангов. Там справятся.
— Есть, — козырнул офицер, повторил приказ и «ускакал» его выполнять.
— Штурмовиков раздели пополам и поставь их тут и тут, — указал император командиру тяжелой пехоты. — Чтобы могли в случае необходимости контратаковать. Гренадеров раздели на четыре равные части и отправь в усиление вот этим трем флешам и передовому люнету. И да — пусть с собой захватят гранат побольше. Им их все равно руками кидать, так что ручные мортиры будут без особой надобности, могут в расположении оставить. Главное — гранат как можно больше унести. Понял?..
И так далее.
Серия распоряжений спокойным голосом и с невозмутимым видом. Чтобы, не дай Кхалиси, не началась паника. Хотя у самого Дмитрия по спине маршировали мурашки. Ему как-то
