В моей команде таких нет. Пристрастие к пыткам и власти над теми, кто слабее, я ценю меньше, чем другие качества. Мне больше нравятся люди с блестящим умом, честные и те, кто может многое вынести. Я строю отношения, основанные на доверии и взаимном уважении, а не на страхе и подчинении.
Сочувствие к человеку – качество, которое отец всячески старался из меня выбить. Ему кажется, он в этом преуспел. И не только ему, так думает большинство. Но хоть я и могу убить злого человека и не испытывать вины, страдания других вызывают во мне такую же боль, как и в них самих. Это тяжело, но я могу с этим справиться. Несчастья случаются и с теми, кто их не заслуживает. Но жизнь продолжается. Я продолжаю жить. Раз ничего другого не остается, я научилась выживать.
Поэтому я смотрю на мертвых контрабандистов с облегчением. Их боль наконец закончилась.
Вскоре после этого по сходням спускается Райден с двумя пиратами, которых я раньше не видела.
– Ты свободен, Шек. Иди на берег с остальными. И ты, Ульгин, как только уберешь здесь.
Райден стоит спокойно, но смотрит на Шека с таким отвращением, что меня удивляет, как оно не отражается в его интонации.
За все время, пока был тут, Шек не сказал ни слова. Не знаю, разговаривает ли он вообще. Он в последний раз осматривает меня с ног до головы, словно стараясь запомнить каждую черточку, и исчезает с глаз.
После этого Райден поворачивается ко мне и говорит без всякого выражения:
– Это Эзек и Йолек. Они присмотрят за тобой, пока я буду на берегу. – Райден подходит вплотную к решетке, стараясь встать так, чтобы никто не видел его лица. – Знаю, что раз мы так близко от берега, от тебя нужно ждать какой-нибудь попытки бегства. Позволь мне избавить тебя от хлопот. На палубе корабль охраняют пять человек. Они знают, что их задание – следить, чтобы ты не ушла.
Раздается шорох. Мы с Райденом поворачиваемся и видим, как Ульгин тащит из тюремного отсека простыню, на которой лежат два тела.
Райден переводит взгляд на меня, и я замечаю, что его глаза блестят больше обычного. А может, это просто плохое освещение. Разумеется, пускать слезу он не собирается, но, может, он что-то… чувствует.
– Мне жаль… – шепчет он.
И уходит.
Он извиняется так, будто Шек и Ульгин – это отчасти его вина. А может, по какой-то другой причине. С Райденом никогда нельзя знать наверняка. Иногда кажется, что он пытается мне помочь. А в других случаях делает прямо противоположное. Он приставил ко мне Шека и Ульгина, но ни разу не сказал отдать кинжал, который я прячу в сапоге. Я знаю, он видел, как я вытянула его из убитого контрабандиста, когда мы были на их корабле. Или это вылетело у него из головы? А может, он хотел, чтобы я имела при себе кинжал, пока сижу тут с этими двумя?
В любом случае я пока не знаю, как понимать Райдена.
Но вообще-то сейчас это неважно. У меня есть более насущные дела. Райден считает, что я попытаюсь как-то сбежать с этого корабля. Он уже подозревает, что я что-то замышляю. Что я здесь не просто пленница. Он знает, что я что-то скрываю.
А это означает, что если я хочу продолжать играть свою роль, то для правдоподобности мне нужно попытаться сбежать.
А потом нарочно попасться.
Да уж, забавные штуки иногда приходится проделывать пирату. Двое моих стражников, сидя у решетки, режутся в кости. Насколько я понимаю, лучшее, чем можно заняться, если сойти на берег не разрешено, – это азартные игры. Я тоже их люблю, только без денег.
– Шестерка бьет семерку, разве нет? – спрашивает Эзек.
– Еще бы. А девятка бьет их всех, – отвечает Йолек.
– Тогда как у тебя оказалось больше очков, чем у меня?
– Это потому, что я лучше считаю.
Честно говоря, мне не кажется, что хоть один из них умеет считать. Но всякий раз, как кто-то выигрывает, вспыхивает спор.
Они так увлечены игрой, что не обращают на меня внимания, а это как раз то, что нужно.
Я подхожу к своим мешкам и вытаскиваю книгу о мореплавании – еще одну, над которой я поработала. В ее переплете лежат мои отмычки.
Правда заключается в том, что, если я сбегу из камеры и меня поймают, Райден постарается понять, как мне это удалось. Трюк с подменой ключа годился, пока он не попытался открыть им дверь. Теперь я выхожу другим способом, которым пользуюсь уже несколько дней. В общем, это несложно: Киаран и Энвен быстро отключаются, а храп Киарана заглушает щелчок замка.
Эзек и Йолек не поднимают глаз от карт, пока не раздается скрип двери. Тогда они вскакивают и замирают, уставившись на меня во все глаза.
– Я не думал, что она это умеет, – говорит Эзек.
– Ты вообще никогда не думаешь, – отвечает Йолек, – только делаешь вид.
Не дав им двинуться с места, я хватаю обоих за воротники. «Легче драться, чем уклоняться», – говорил отец. Я проделываю тот же трюк, что и с контрабандистами на их корабле, – сталкиваю обоих головами, но стараюсь не сломать им шеи. Если не из человеколюбия, то хотя бы потому, что они мерзко не пялились на меня, как это делал Шек.
Поднявшись, я вижу, что палуба почти пуста, только пара человек в носовой части стоят, опершись спинами о леер. Я задумываюсь: это Райден несколько преувеличил количество оставшихся на борту или они самовольно покинули свои посты? Ни один пират не захочет оказаться в стороне, когда можно потратить деньжата.
Впереди я вижу берег. Недалеко, но все же, чтобы добраться до него, нужна лодка.
– Решила отказаться от своей цели? – спрашивает сзади чей-то голос.
Я оборачиваюсь и вижу Териса, который стоит, прислонившись спиной к стене, и непринужденно вертит в пальцах монетку. Глянув на нос, я понимаю, что другой пират меня еще не заметил.
– У меня дело на берегу, – быстро говорю я.
– Так ты уже закончила то, зачем сюда прибыла?
Трудно говорить тихо, когда все, чего мне хочется, – это наброситься на него.
– Нет, и тебя это не касается. Я скоро вернусь.
– У меня свои приказы, и один из них – это ты.
Черт возьми моего отца! Он не верит, что я справлюсь одна?
– Это мило, но я не нуждаюсь в твоей помощи и не хочу ее, так что просто не мешай.
– Я сделаю лучше. Отвлеку их, чтобы ты могла добраться до берега незамеченной.
– В этом нет необходимости…
– Я все равно это сделаю.
Я поднимаю глаза кверху. А потом берусь за шкив, чтобы спустить шлюпку.
– Ты разве не будешь прыгать в воду? – спрашивает Терис.
Сузив глаза, я оглядываюсь через плечо.
– Зачем это?
– Я думал, так тебе было бы легче. Разве
