Откровенно говоря, бизнес-стратегия достаточно тривиальна: деньги на входе, деньги на выходе. Как сократить издержки? Как повысить прибыль? Вот и все, что лежит в основе всех коммерческих предприятий. Если вы поговорите с исполнительным директором или другим руководителем о том, как сократить или контролировать издержки и увеличить прибыль или как увеличить издержки и компенсировать их повышением прибыли, – это и есть бизнес-стратегия. Та-дам! Никакого волшебства и мистики.
Одно из событий, в результате которого я больше всего узнал о бизнес-стратегии, произошло в 2005 году, когда компания Adaptive Path наняла Брэндона Шауэра, обладателя магистерской степени в областях дизайна и бизнеса. Брэндон руководил Adaptive Path до того, как компания была приобретена Capital One. Работая с ним и имея возможность изучать его методы, я смог лучше понять, какие возможности открывает проектирование и UX в контексте бизнеса. В 80-х и 90-х годах мы уже выжали из каждой цепочки ценностей всю эффективность, которую только можно было найти. В основном все сводилось к производству по принципу «строго вовремя» и технологическому проектированию; выжимать, выжимать, выжимать, пока отдача не упадет до нуля, и продолжать работу в этом направлении. Так что вопрос заключался в том, как мы собираемся реализовать новые предлагаемые ценности. И здесь качественное проектирование открывает путь к совершенно новым возможностям или дифференциации в рыночном пространстве.
4. Как вы думаете, желательно ли UX-дизайнеру, который одновременно является стратегом, иметь MBA?
Не повредит. Возможно, даже будет умеренно полезно. Я видел людей, которые через это прошли, и это принесло им пользу. Однако вы также можете приобрести знания в процессе практической работы, практически с таким же результатом. Ученая степень в области бизнеса может пригодиться людям, которые переходят с ремесленной формы UX-практики на более стратегический уровень. Мне кажется, что если вы уже работаете в этой области, пусть даже самоучкой, ученая степень особой пользы не принесет. В зависимости от учебного заведения вы можете обзавестись связями и встретить новых людей; и конечно, ученая степень в Гарварде или Стэнфорде будет хорошо смотреться в вашем резюме. Но не будем забывать, что такое образование также потребует немалых затрат.
5. Какие виды продуктов, для которых вы занимались разработкой стратегии, показались вам наиболее интересными?
Для меня по-настоящему революционным открытием стала работа с Брэндоном Шауэром в Adaptive Path над проектом для заказчика, предоставляющего финансовые услуги. Это было в 2005 году, когда он только пришел в компанию. Проект изначально задумывался как простой редизайн веб-сайта. Но заказчик был весьма толковым, поэтому мы также смогли провести кое-какую стратегическую работу, финансовый анализ и моделирование. Эта стратегическая работа дала нам более глубокое понимание об исследовании пользователей, чтобы мы могли связать все воедино и выработать концепцию потенциальной стратегической переработки всего механизма предоставления услуг заказчиком. Откровенно говоря, заказчик нашего видения не оценил, потому что его организация не была готова к таким значительным изменениям.
Благодаря этому проекту (а также нескольким последующим проектам) я понял, что даже если вы разработали великолепную стратегию для организации, которая не готова принять эту стратегию, то ваша разработка оказывается бессмысленной.
Самые интересные стратегические проекты, над которыми я работал, были концептуальными. Мы реализовали два таких проекта для компаний из Южной Кореи; один относился к будущему СМИ, другой – к будущему коммерции. Эти концептуальные проекты были невероятно интересными, особенно с точки зрения проектировщика. Для одного проекта мы провели гигантскую работу по анализу трендов, пытаясь понять, в каком направлении идут технологии, какое поведение характерно для пользователей и как это все развивается. Работа потребовала значительных вторичных исследований, что, пожалуй, нетипично для методов или практики UX. Мы читали блоги, статьи и академические публикации, пытаясь войти в новую область. Мы проводили собеседования с экспертами по каналам распространения информации, беседовали с сотрудниками YouTube, с людьми, занимавшимися разработкой продуктов, с преподавателями образовательных учреждений, разбирались во всем этом и пытались понять – что же, собственно, нас ожидает в будущем.
В ходе анализа тенденций мы выявили некоторые концепции, которые были записаны на синих стикерах (рис. 10.4). Затем концепции были сгруппированы по темам (желтые стикеры). Пометки красным маркером на белой доске предоставляли контекст и интерпретацию концепций и тем. Когда карта за ближайший год нас устроила, мы ее сфотографировали, стерли все нарисованные линии и переставили стикеры (а также добавили и удалили часть из них), чтобы построить прогноз на следующий год. Когда результат нас устроил, мы снова сфотографировали карту, и так далее. Фотографии доски превратились во временной ряд наших прогнозов, который в конечном итоге стал основой для большого постера с картой тенденций (рис. 10.5).
Рис. 10.4. Результаты работы по анализу тенденций
Добавьте к этому нашу творческую энергию и необходимость среднесрочного прогнозирования (от 3 до 5 лет), и вы поймете, что это было невероятно интересно. Я очень много узнал из этого проекта и этой возможности.
В работе по UX-стратегии часто возникают проблемы – особенно в условиях агентства, когда результаты работы UX-стратегии часто не видны. Я не наблюдал особой организационной эволюции. С того времени, как я оставил мир консультаций, меня часто удивляло, как мало интереса проявляет Кремниевая Долина к слову «стратегия». Слово считается почти неприличным; ожидается, что специалист будет проводить время за размышлениями, а реальных результатов почти не будет. И в этом представлении даже есть доля истины.
Рис. 10.5. Прогнозирование тенденций
Движение бережливого стартапа тоже было склонно к менталитету Кремниевой Долины, который недооценивал стратегию. Некоторые компании (такие, как Intuit) очень серьезно практиковали стратегию; не знаю, как они объясняли ее практическую ценность, хотя и отношусь к ним с сочувствием. Думаю, что в этой области найдется место и для стратегии, и для сознательных стратегических действий, но найти правильное количество стратегии достаточно сложно. У вас не должно возникать чувство, что работа по стратегии чрезмерна, или что она приводит к напрасной трате времени и усилий, или слишком грандиозна для нас, или просто «Зачем вообще напрягаться?». Умение найти эту «золотую середину» – интересная задача.
6. С какими проблемами вы сталкивались при проведении стратегии в разных рабочих средах (например, в стартапах, агентствах или крупных предприятиях)?
В условиях агентства все зависит от самого агентства. Когда я работал в Adaptive Path, приходивший к нам заказчик должен был сознавать ценность стратегии. В нашем агентстве при обсуждении стратегических концепций заказчик никак не мог заявить: «Чего-чего? Нет, мы хотим, чтобы вы нам помогли с чисто технической стороной».
У некоторых агентств возникают проблемы с этим движением «вверх по течению». Но я думаю, что в агентстве
