– По-моему, Дики очарователен, – хитро ответил он.
Элис ударила его по руке:
– Ты знаешь, кого я имею в виду.
– Я думаю, Джарод очень любит твою сестру, и это взаимно.
– Я с тобой согласна. Ох, какое это облегчение. Я так волновалась. Знаешь, только приехав сюда сегодня, я поняла, как сильно я люблю свою сестру. У меня потеплело на душе, когда я увидела, что она счастлива.
Глава 22
Элис знала, что Джереми очень понравится ее матери. Они сидели рядом за ужином, и Элис не удавалось подслушать, о чем они говорят. После, когда Дики уложили спать, Элис разговаривала с Мариголд, постоянно напрягая слух и стараясь поймать хоть слово из разговора Джереми и своей матери.
– Джереми говорит мне, что Кеннет Джейкобс один из его авторов, – сказала мать Элис. – Ты с ним знакома, да?
– Да, мы недавно ходили все вместе в кафе.
– О, я завидую вам обоим. По-моему, он невероятный писатель. Я хотела бы с ним познакомиться.
– Вы можете это сделать, – произнес Джереми. – Вы бываете в Лондоне?
– Нечасто.
– Вам надо приехать. У вас прекрасный дом, но, вероятно, вам бывает здесь одиноко.
– Да, это так, – сказала она со вздохом.
– Дайте мне знать, когда вы захотите приехать. Вы сможете пожить у меня.
– Ой! – Ее мать покраснела. – Как мило с вашей стороны. Я воспользуюсь вашим предложением.
– Зачем, черт побери, ты пригласил мою мать пожить у тебя? – рявкнула Элис, закрыв дверь голубой спальни. Было около полуночи. У нее сдали нервы. Или она ревновала?
– А почему я не должен был ее пригласить? – раздражающе невинно спросил он. – Я просто пытался быть хорошим.
Она уперлась руками в бока.
– Ну, если ты будешь продолжать в том же духе, мы глазом моргнуть не успеем, как она организует нам венчание и свадебный ужин. Ты этого хочешь?
– Вряд ли, – ответил он. – Слушай, я просто пожалел эту женщину. Ты знаешь, в какой бедности она выросла?
– Чушь! Она никогда не была бедной.
– Но деньги ее семьи уходили многие годы из-за плохих инвестиций. После Великой депрессии не осталось ничего, кроме семейной гордости. Потом началась война, и стало еще хуже. В конце концов ее семья оказалась в старом доме, в котором не было электричества и было мало мебели. Ее мать стала алкоголичкой, а ее отец скончался от ранней деменции. Твоя мать была вынуждена бросить школу и работать в местном пабе, чтобы они не умерли с голоду.
Элис смотрела на него в шоке и недоумении. Она впервые слышала о таких вещах.
– Откуда ты это знаешь? – спросила она.
Он пожал плечами:
– Женщины мне доверяют. Ты в курсе, что Лили работала официанткой, когда встретилась с твоим отцом?
Итак, он уже называет ее Лили. В начале ужина он обращался к ней леди Уотерхаус.
– Это неправда, – резко возразила она. – Мать познакомилась с моим отцом на новогодней вечеринке в этом доме.
– Да. Но она не была гостьей. Она разносила напитки.
– Если это правда, то почему она не сказала мне об этом? Почему она притворялась?
– Я не знаю ответа на этот вопрос. Но я подозреваю, его знает Мариголд. Они, кажется, очень близки.
– Верно. – Элис вздохнула и молчала целую минуту. – Знаешь, Мариголд сообщила мне сегодня, что Руперт был совсем не таким плохим, как я думала. Она утверждала, что он страдал от депрессии после того, как вырос в приюте, и был склонен к приступам неконтролируемого гнева. Он кричал на нее и поднимал на нее руку. Она заверила меня, что после того, как она забеременела Дики, он изменился. Он наконец пошел к врачу, ему поставили диагноз, и он начал принимать лекарства. К тому времени, когда я окончательно уехала из дома, я не видела улучшений его состояния. Когда я приезжала домой на каждое Рождество, я думала, что он просто притворяется хорошим мужем. Мариголд говорит, что он по-настоящему любил ее, а она любила его. Да, иногда он бывал невыносимым, но она не могла оставить его, потому что боялась, что он покончит с собой, как наш отец. Поначалу Мариголд ничего не рассказывала нашей матери. Когда я сказала матери, что Руперт избивает Мариголд, мать потребовала от нее объяснений. Мариголд обманула ее и сказала, что я просто подслушала ссору двух любящих людей, и именно она ударила Руперта, а не наоборот. Моя мать ей поверила. Получается, мать не была таким чудовищем, каким я ее считала.
– Она все равно не должна была отправлять тебя в школу-интернат.
– Возможно, она думала, что мне надо отвлечься от смерти отца, – сказала Элис, лучше понимая ситуацию. – Я была папиной дочкой. Мы с ним целыми днями ездили верхом. Он даже брал меня на скачки. Я не знала тогда, что он пристрастился к азартным играм. Я очень его любила. Когда он покончил с собой, я была вне себя от горя. Это было ужасное время. – Элис стало совестно, когда она вспомнила, как обвиняла мать в смерти мужа, кричала на нее и говорила, что та тратила слишком много денег на одежду и ерунду вроде духов и ювелирных украшений.
– В то время я ужасно относилась к своей матери, – печально сказала Элис. – Неудивительно, что она меня не любит.
– Не говори глупостей, – произнес Джереми, обнял ее и погладил по голове. – Твоя мать очень тебя любит. Она сказала мне об этом. По-моему, они винит себя за то, что не поверила тебе, когда ты говорила о том, как Руперт относится к Мариголд. Она была в панике, когда ваш отец умер, оставив долги. Она раскаивается. Она сказала, как она будет рада видеть тебя счастливой. Она очень одинока, Элис. Может быть, она найдет себе мужчину, если будет чаще приезжать в Лондон.
Элис высвободилась из рук Джереми и посмотрела на него снизу вверх:
– Ты не собираешься сводить ее с Кеном?
– Нет, у него роман с Мэдж.
– Да?
– Разве я
