Кевин глубоко вздохнул, собрался с духом и вошел в дом. Включив свет, он увидел две вещи. Стол со свечами, накрытый на двоих, и подушку с одеялом на софе.
– А я думала, что ты шутишь, – негромко произнесла Элисон.
Черт побери, она ждала его, сидя в темноте.
– Я и вправду думала, что ты вот-вот появишься и удивишь меня.
На своей стороне стола Кевин заметил коробку с логотипом «Даниэль Веллингтон»[61]. Несколько недель назад он упомянул о классических серебряных часах «Дарем» их производства.
– Я думала, что ты ни за что не забудешь, что сегодня четырехлетие нашей встречи, Кевин. – Элисон встала. – Как видно, я ошиблась.
Он не мог видеть боли, которая заполняла ее глаза. После всех этих ночей, споров и периодов горького безмолвия она все-таки купила ему подарок, о котором он мечтал. И она права. Он даже не вспомнил.
– А это что? – поинтересовался Кевин, усаживаясь рядом с подушкой.
– Твоя постель на сегодня, – ответила Элисон, опершись на дверной косяк.
Он наконец-то взглянул на нее и увидел на ее лице боль и осуждение.
Отвернувшись, Доусон снял пиджак. Говорить было нечего.
– Я не знаю, что там у тебя в голове, но ты точно не ляжешь с этим в одну постель со мной. – Ее слова напоминали плевки.
Кевин развязал галстук и бросил его на спинку софы.
Элисон ждала, пока между ними не вырастет стена молчания. Она знала, что Кевин может быть таким же упрямым, как и она.
Но сегодня он просто не решался заговорить.
– Ты понимаешь, что мы с тобой приближаемся к точке невозврата, да?
Доусон смотрел в пол, не имея сил встретиться с ее прожигающим насквозь взглядом. Впервые он задумался о том, стоит ли всего этого причина его обмана, и решил, что да, стоит.
– Ты – себялюбивый негодяй, Кевин Доусон, – произнесла Элисон, направляясь к лестнице.
«Да, в этом нет никакого сомнения», – подумал он, укладываясь спать.
Глава 62
Ким встала за «Астрой» Брайанта, которая была припаркована перед зданием крематория на Поук-лейн в Роули-Ригз. В левом верхнем углу кладбища стояла желтая землеройная машина, освещенная переносными прожекторами и окруженная людьми в белых одеждах. Ким послала воздушный поцелуй вправо от себя, в надежде что он долетит до ее брата-близнеца Мики.
Пока она шла по узкой дороге, под ногами у нее крошилась замерзшая каша из грязи и выпавшего снега. Только один из входов на кладбище был открыт и охранялся констеблем полиции.
Столбик термометра замер на отметке −1 °C, но ожидалось, что к двум часам утра температура понизится до −3 °C.
– Все здесь? – спросила Ким у подошедшего Брайанта.
Все присутствовавшие уже надели защитные костюмы и маски. Сержант протянул ей последний комплект. Было ясно, что людей представили друг другу до того, как она подъехала, так что сейчас Брайант повторял всё только для нее.
– Могильщик, охрана окружающей среды, распорядитель похорон и его помощник, управляющий крематорием, фотограф, судмедэксперт и полиция, – закончил он, указав на Китса и на них двоих.
Последнее было лишним, подумала Ким, надевая белый комбинезон.
– И Китс уже ворчал по поводу твоего опоздания, – добавил Брайант.
Инспектор пожала плечами. С того момента, как она видела своего коллегу в последний раз, произошло очень много чего.
– Вы готовы? – коротко спросил ее патологоанатом.
Стоун кивнула и надела на лицо маску.
Китс велел всем отойти в сторону, а могильщик забрался в землеройку производства фирмы «Джей-си-би»[62]. Могила была отмечена вешками, но никакого надгробного камня на ней установить еще не успели. Со дня погребения прошло всего десять дней. К ней подошел фотограф и сделал фото.
Инспектор тоже подошла поближе – ее внимание привлекла тропка, которая проходила позади покрытого дерном участка. Когда машина заработала, она нахмурилась, а затем крикнула, поднимая руку:
– Стойте!
Управляющий крематорием мгновенно повторил ее жест, и машина заглохла.
Ким сделала еще один шаг вперед и наклонилась к земле.
– Это что, убрали с могилы? – спросила она, глядя на припорошенный снегом венок из сосновых шишек, остролиста[63] и ягод.
Управляющий кивнул.
Стоун выругалась про себя.
– И кто же до него дотрагивался?
– Только я, – ответил управляющий, оглянувшись вокруг.
Китс достал из своего чемоданчика пакет для улик. Ким выбрала иголку остролиста, до которой вряд ли кто-то дотрагивался, и опустила венок в пакет. Патологоанатом забрал его у нее и промаркировал.
– Планируешь сделать полный анализ ДНК? – поинтересовался сержант, когда машина вновь заработала.
– А сам как думаешь?
– Вуди будет просто счастлив, – заметил Брайант.
– Кому-то эта девочка настолько дорога, что он принес цветы на ее могилу. Я хочу знать его имя.
Они отошли подальше, когда землеройка вгрызлась в землю.
– Ну, и где же ты была?
– М-м-м… дома, в общественном центре в Холлитри, в больнице Рассел-Холл. А ты?
– Дома. Перекусил и вновь напомнил о себе своей жене.
– Лежебока, – заметила Ким, наблюдая, как ковш легко вгрызается в замерзшую землю.
Представитель Управления по охране окружающей среды сделал шаг вперед и встал перед фотографом. Инспектор не могла понять, что ему надо. В его обязанности входило проследить, чтобы с телом на всех этапах обращались с должным уважением. А они были еще в добрых четырех футах от гроба.
Неожиданно землеройка остановилась, и управляющий крематорием кивнул Китсу.
Патологоанатом достал из своего чемоданчика ложку и зачерпнул ею землю из ковша механизма.
– Мы подходим все ближе… – сказала Ким Брайанту.
– А что он делает? – спросил он у нее.
– Берет образцы почвы, – пояснила Стоун. Такие же образцы Китс возьмет из-под гроба и с обеих его сторон, дабы убедиться в том, что на тело не попало ничего из земли, находящейся вокруг гроба.
– И кто же угодил в больницу? – поинтересовался Брайант.
– Сал, – ответила детектив.
– Из-за того, что произошло…
– Скорее всего, – коротко ответила инспектор. Ей было не очень приятно, что из-за нее пострадала женщина, которую она знает всю свою жизнь.
– Послушай, командир, она сама реши…
Стоун отошла от него. Ничего из того, что он может сказать, не сделает ее жизнь легче.
Наконец появился гроб Лорен Годдард, который поместили в ожидавшую его емкость, с тем чтобы из него не вылилась ни капля жидкости до того, как сделают все анализы.
На мгновение все замолчали, будто проникшись чудовищностью происходящего, а именно – извлечением на свет божий тела из того, что должно было быть последним местом его успокоения.
Представитель охраны окружающей среды сделал шаг вперед и сравнил имена на бронзовой табличке, прикрепленной к гробу, и в полученной лицензии. Затем что-то записал, а потом кивнул в знак того, что можно продолжать.
– Открывать? – спросил управляющий крематорием.
Китс покачал головой.
Инспектор знала, что иногда гроб открывают прямо на месте, а не в морге, – для того чтобы выпустить скопившиеся газы на свежем воздухе и для того чтобы патологоанатом мог визуально убедиться,
